Возможно, ее увела третья тетушка. Она говорила, что подождет меня возле задних ворот, хотя с тех пор прошло много времени. Я побежала. Дыхание вырывалось из груди, как прерывистые рыдания. Когда я достигла ворот, маленькая фигурка вышла из тени. Это была третья тетушка.
– Ли Лан! С тобой все хорошо? – спросила она.
Я кивнула, не в силах выговорить ни слова. И все-таки что-то здесь было не так.
– Тебе нужно уходить! – предупредила старушка. – Твоя лошадь здесь, за воротами. – Потом она поинтересовалась: – Почему ты так странно на меня смотришь?
– Откуда вы знаете мое имя? – спросила я.
– Имя?
– Я никогда не говорила вам его. При встрече я назвалась «шестой девушкой». – В слабом свете третья тетушка казалась ошеломленной. Положив ладонь на ноющий бок, я продолжила: – Вы и раньше называли меня по имени – когда нашли в покоях господина Оуяна. В тот момент я и не подумала об этом.
– Разве это важно? У тебя нет времени на всякую ерунду.
– Конечно, важно! Откуда мне знать, можно ли вам верить?
Она замолчала на миг, затем подняла глаза:
– Я тебе солгала. – Я отшатнулась от ее протянутой руки. – Но сделала это ради твоего блага.
– Ради моего блага! – горько повторила я. – Удивительно, сколько людей знают, что для меня лучше. Так кто же вы на самом деле? Еще одна шпионка? Одна из помощниц господина Оуяна, а может, самого Лим Тиан Чина? Как это умно с вашей стороны. Вы мне действительно понравились.
– Я тебе понравилась? – По какой-то причине мои слова ей польстили.
– Да при чем тут это? Не сомневаюсь, вы пришли, чтобы снова меня запереть.
– Как мне убедить тебя? – спросила она, ломая руки.
– Скажите мне правду!
– Тогда слушай, Ли Лан, хотя я боюсь задержать тебя своим признанием. Я твоя мать.
Моя мать! Как это дряхлое создание может быть ею? Я пребывала в такой уверенности, что матушка – это вторая жена с ее изящной красотой. Должно быть, недоверие отразилось на моем лице.
– Ты, верно, считаешь меня омерзительной, – продолжала третья тетушка. – Знаю, теперь я не похожа на красавицу. Поверь, было трудно скрывать это от тебя.
– Но как такое случилось?
– Ты угадала: я пришла в этот особняк. Ты встретила третью конкубину в нашем старом доме? Я так и подумала, когда мы беседовали раньше. Откровенно говоря, твой дед ошибся, взяв ее себе. Она была юной и полной жизни и горько разочаровалась в нем. Тогда я не знала о ее связи с семьей Лим или с моей кузиной, которая позднее вышла замуж за отца Лим Тиан Чина. Он ведь до сих пор жив?
Мгновенно онемев, я кивнула.
– Так или иначе, после смерти я удивилась, увидев здесь ее, исходящей злобой. Она рассказала тебе об оспе?
– Сказала, что наслала ее, – пробормотала я.
Третья тетушка – то есть моя мама – вздохнула. Я воспользовалась шансом, чтобы рассмотреть ее. Морщинистое лицо, изрезанное тысячью складок, выглядело усталым и пугающе древним.
– Да, она ее наслала. Когда я умерла, твой папа тоже был очень болен, как и многие члены семьи. Какое несчастье!
– Но ты до сих пор ничего не объяснила! Отчего ты теперь такая старая? Тоже заключила сделку, как третья конкубина с оспой?
– Да, я тоже обменяла юность своей душевной оболочки, или частичку моей души. Я сделала то, чем она хвасталась. Вызвала такое же существо.
– Как ты могла пойти на такое? И почему?
– Разве ты не поняла? Лучше бы ты не спрашивала…
– Но я хочу знать! Хотя бы этим ты мне обязана!
– Я осталась одна, без матери. Но я обменяла свою юность на твое исцеление от оспы.
Моя рука дотянулась до маленького шрама за левым ухом. Это все, что осталось на память о болезни, разрушившей нашу семью. Тогда предсказатель сообщил, что мне невероятно повезло.
– Она мечтала нанести как можно больше вреда. Если бы ты и не умерла, то стала бы такой, как отец, – навеки изуродованной. Кто бы женился на тебе? Ты бы лишилась будущего.
– Ты сделала это ради меня?
– Это была моя вина. Отчего ты обязана была страдать из-за ее гнева?
– Как ты можешь утверждать, что это твоя вина?
– Потому что я видела ее тоску и не помогла. Мы были юными женщинами, жившими в одном доме, вот только я вышла замуж за любимого мужчину, а она стала наложницей старика. И она отчаянно желала ребенка. Я часто думала: будь я немного добрее к ней, может, ничего бы не произошло.
– Но она стала такой злобной!
– Детка, какое это сейчас имеет значение? Когда ты пришла сюда, в особняк Лим, я едва могла в это поверить.
– Ты меня узнала?
– Ты казалась мне знакомой. Голос, манеры. Твои истории о няне. Ты знаешь – она ведь была и моей нянечкой.
Сердце вздрагивало от какого-то странного счастья. Она меня узнала! Моя мама узнала меня!
– Я так удивилась, что ты пришла сюда. Очень боялась, что ты скончалась, но твоего имени не публиковали в списках недавно умерших.
– Я хотела кое-что выяснить о Лим Тиан Чине, – ответила я. – Но почему ты здесь, в особняке Лим?
Матушка пожала плечами.
– Я испугалась, что если в таком виде вернусь в дом, сожженный в мою честь твоим папой, третья конкубина узнает о моей сделке с демоном. А она стоила недешево. Мне потребовалось отдать куда больше, чем ей, чтобы просто спасти тебя. Знай она о моей попытке тебе помочь, так могла бы сотворить другую гадость. Словом, я бродила кругом, ожидая, пока мое время на Равнинах мертвых истечет. Я работала в нескольких богатых домах в обмен на кров и стол.
– Почему же ты не ушла в мир живых, повидать меня? – спросила я.
– Я так и делала. Несколько раз, пока путешествие не стало слишком обременительным. Поскольку я не возвращалась в наш дом, то не могла принять похоронные подношения, которые облегчили бы мне дорогу. – Деловой тон, которым все это выговорила мама, потряс меня до глубины души. – Раньше или позже, но либо мне, либо ей пришлось бы пойти на Адские судилища. А ты жила, и притом благополучно. Ама хорошо за тобой ходила. Можешь поверить, что я сейчас старше, чем она? – Последовала слабая улыбка.
– Но как ты попала к семейству Лим?
– Услышала сплетни о молодом господине и его одержимости девушкой из семьи Пан.
– Но ты сказала, что пробыла тут годы!
– Так и прошли годы. Время странно течет в этом месте.
Я сжала ее руки в своих.
– Не грусти, Ли Лан, – промолвила она. – Видеть тебя и говорить с тобой – это больше, чем я могла ожидать. Но ночь на исходе. Ты должна отправляться в путь. Не хотелось мне обременять тебя этой грустной семейной историей. Я желаю, чтобы ты жила без груза этих старых распрей.
– Идем со
