Когда мы встаем, я позволяю немым вопросам повиснуть в воздухе. Пусть они накапливаются, словно лучи солнца, пока не станут ослепляющими и не будут светить только для меня. Но я не уверена, что отвечу, даже если они снова спросят. Или как именно отвечу. События прошлой ночи кажутся личными, слишком важными, чтобы доверить кому-то еще.
Не обменявшись ни словом, мы собираемся вокруг стола Катрин. Завтракаем хлебом и маслом с горячим чаем. Софи и Агната сердито смотрят на меня с другого конца стола. Девушки хмурятся, глядя в чай. В их глазах недоверие. Уилл сидит ближе ко мне. Однако между нами все равно заметно расстояние – парень будто поднял защитное заклинание, которым недавно овладел.
Катрин молча подливает мне чай. Тандсмёр крутится у ее лодыжек.
Хотя на дворе день, камин все еще разожжен. Даже ставни открыты. Вернулся дождь. На улице льет как из ведра. Немощеные сельские дороги точно заливает. Вряд ли кто-то придет искать нас в такую погоду.
Я бы поблагодарила за это Урду, но сомневаюсь, что эта погода – ее рук дело. С самой ночи смерти Николаса бури становились лишь более странными, а облака наплывали из пролива Эресунн. Такая погода нетипична для этого времени года. Я пыталась это игнорировать, но от сегодняшней грозы точно веет отцом. Мне хочется верить, что это его печаль или горе. Однако это скорее часть плана, о котором рассказали сестры. Первый шаг – проверить свою способность приказывать погоде.
Море дает жизнь королевству Хаунештад, но так же легко способно ее и украсть. Когда отец устроит здесь войну, в ход пойдут не солдаты, бомбы или пистолеты. Нет, сначала он воспользуется яростью океана. Поставит повседневную жизнь с ног на голову, ослабив своего противника с помощью своей сильной стороны.
Мне следует рассказать об этом нашей группе. Они должны знать о планах отца, чтобы подготовиться. Чтобы мы могли приготовиться. Это мой долг. Моя вина. Я должна помочь. И, сделав это, необходимо постараться вернуться домой и остановить отца.
Еще одно невыполнимое задание. Оптимизм моих сестер, такой успокаивающий вчера, начинается истончаться. Мне нужно держаться за его остатки. Кольцо Николаса оттягивает карман испорченного платья рядом с оставшимися двадцатью или около того семенами, которые я забрала из сада Алии. Где-то в этом доме лежит ночная сорочка Софи с ее брачной ночи. В отличие от моих ног, она была забрызгана кровью Николаса. Теперь вещь уже высохла. Но если я смогу вытянуть жидкость, брызнуть ее на свои пальцы перед рассветом и исполнить правильное заклинание, возможно, удастся вновь получить свой хвост и предотвратить войну. Но это задание и подготовка к нападению отца должны подождать. У нас есть миссия. Это единственное, что мы можем контролировать.
Мы убираем тарелки. Чай уже остыл. Взгляд Уилла находит мой. Пришло время начинать. Я встаю, и парень повторяет за мной. Девушки остаются на местах, игнорируя меня. Катрин гасит огонь. Дождь наконец-то затих – возможно, отец устал. Солнце проглядывает через облака. Дым выдаст нас.
– У нас приблизительно двадцать четыре часа, – сначала говорю я. Однако никому особые напоминания не нужны. – Давайте подытожим наш план и повторим его.
– Кто сказал, что ты главная? – Глаза Софи вспыхивают, хотя сидит она неподвижно, откинувшись на стуле и поджав колени к груди.
– Ага, кто? – словно попугай повторяет Агната, как и следовало ожидать.
– Если вы не забыли, это была идея Руны – расширить нашу миссию и уничтожить не только подлодки, но и всю эту операцию, – говорит Уилл, стоя у кресла. Юноша достает из-за него свиток и возвращается к столу. Его взгляд прикован к кузине. – Нет времени на мелкие недовольства. Давайте начинать.
– Это не мелкие недовольства, это касается доверия, – выплевывает Софи, глядя не на него, а на меня. – Я хочу вернуть свое кольцо. – Ее голос спотыкается на последнем слоге. Слезы вспыхивают в ее зеленых глазах. Девушка позволяет им течь, пока ее слова бьют и режут. – Ты дала его мне, словно это меньшее, что ты могла сделать. Потом украла кольцо, будто оно никогда моим не являлось. И как можно тебе доверять? – Она щурится. – Для чего оно тебе, Руна? Для чего? Чтобы ты носила его на шее, как какое-то отвратительное напоминание об украденной тобой жизни?
Ей хочется сделать мне больно. Но Софи уже не может задеть меня. Ее кинжал бередит рану, которая никогда не заживет. Я убийца. Несмотря на мое намерение спасти сестру, умер человек. Хороший, плохой, не знаю. Я этого не отрицаю. Тем не менее Софи не может забрать кольцо. Оно способно спасти больше жизней, чем она себе представляет.
– Украшение нужно мне для заклинания, – наконец говорю я, чтобы мы могли продолжать. У нас нет на это времени.
– Какого заклинания? – настаивает Софи.
– Она ответила на твой вопрос, Софи. Хватит, – резко говорит Уилл. В центре его лба пульсирует вена, которую я раньше не видела. Парень хмурится, раскатывая свиток на столе – карту королевского порта.
– Не хватит. – Девушка шмыгает носом, как комтесса, которой она и является – или, во всяком случае, была, пока на нее не пало подозрение.
– Софи, как только эти лодки взлетят на воздух, я с радостью куплю тебе любое чертово кольцо, которое тебе понравится. А теперь давай сосредоточимся, – спокойно говорит Уилл. Теперь юноша больше похож на себя, хотя вокруг него все еще витает некая властность, требующая уважения и действий. Решимость закрепляется в его взгляде, когда Уилл смотрит на служанку. – Агната, где состоится продажа?
Агната бросает взгляд на Софи. Та кивает ей.
– На складе, где они создают и прячут лодки.
Уилл кивает и смотрит в мою сторону.
– Должно быть, они полагают, что проникшие в замок шпионы тоже ищут подлодки.
– И не ошибаются, – прямо говорю я. Это вызывает у Уилла улыбку.
– Нет, не ошибаются, – соглашается он. – Агната, склад расположен здесь, правильно? – Он указывает на место на карте неподалеку от доков.
Уилл обводит карандашом склад. Большой и громоздкий, он расположился в тупике, напоминающем по форме гриб. Катрин проводит пальцем по карте и говорит нам, что у ее омы был дом на той улице давным-давно. Там стояло три коттеджа. Однако все их снесли во имя индустриального прогресса во время правления отца Николаса. Правителя звали так же, как его сына и отца. Но все называли его король Брин.
– Что там со входами и выходами на складе? Их больше одного? Они будут охраняться? Чего нам ожидать? – спрашиваю я, отрываясь от карты и глядя на Агнату.
Ее лицо непроницаемо и лишено уверенности. Девушка сидит и теребит кончик косы, которую заплела прошлой ночью.
Уилл делает вдох, чтобы задать вопрос по-своему. И
