– Да. И если я не помогу ему по-своему, отец сделает что угодно, чтобы ее заполучить. Мне нужно его остановить, Уилл.
Он кивает с пониманием. Потом встает на ноги и в один шаг оказывается передо мной. От юноши исходит запах земли, дерева и свежего хлопка. Я позволяю Уиллу притянуть меня к себе, обхватить пальцами мои локти, а сама опускаю ладони на его грудь. Ночная сорочка свисает с моей руки между нашими телами, точно напоминание.
Он смотрит мне в глаза и снова прижимает палец к моему подбородку, приподнимая мое лицо.
– Ты его остановишь. Я это знаю.
Я целую его в щеку. Уилл еще не побрился, но мне нравится колкость его щетины – ожог на губах останется подольше, а воспоминание будет таким же ясным, как и царапины, которые я сейчас чувствую.
27
Руна
После ужина сразу же становится понятно: мы все начинаем нервничать.
Софи сидит с закрытой «Фрау Дженни Трайбель» на коленях и смотрит в очаг – словно видит, как разворачивается день в его танцующих тенях и вспышках света. Она носила книги по замку, чтобы передавать сообщения команде. Но оказывается, девушке нравится читать в свободное время. Теперь рыжая кошка тихо спит у ее ног, а книгу никто не читает. Как и можно было предугадать, Агната сидит возле нее и пытается делать то же самое. Служанка не находит себе места – то перекидывает ногу на ногу, то выпрямляет их, а потом скрещивает снова.
Катрин моет, трет, прибирается. Словно мы не вернемся сюда, и ведьме не хочется, чтобы здесь был беспорядок, когда инспекторы придут арестовывать ее.
А Уилл раскачивается в кресле-качалке с закрытыми глазами. Юноша обдумывает план, его структуру и последовательность снова и снова. Его губы шевелятся, но маг не произносит ни звука. Его руки иногда вздрагивают, когда он повторяет заклинания – сон, щит, дикий огонь.
Я сижу рядом с догорающей свечой и листаю «Гримуар Сплиид». Силу этой книги невозможно отрицать. Это отличный сборник, полный информации, которая записана петлеобразным почерком писца – легко понять, почему Катрин сразу же его выбрала.
Но мне еще предстоит найти понятное заклинание, которое поможет вернуться домой. Волосы встают дыбом, когда я нахожу особый абзац. Он описывает мою проблему четко и ясно. Баланс очевиден.
***Море всегда определяется своим приливом – тем, что оно дает и забирает. В магии, как и в жизни, море не дает ничего своим подданным легко – требуется плата. Ее ценность равна требуемому, какой бы ни была просьба. Ракушка, рыба, жемчужина высшего качества – ничто нельзя забрать, не уплатив долг.
***Правдивость этих слов заставляет меня нахмуриться. Магия, стоящая за ним, намного сложнее. Эйдис сказала бы, что моя жертва – король – должна стать достаточной оплатой. Однако я знаю: это не так, как бы в это ни верила. Николасу следовало стать платой Алии. Его кровь была полезна нам, только если бы она выполнила свою часть сделки.
Но Урда очень капризная. Жертва была принесена. Возможно, ее удастся убедить. Должно быть так. У меня нет выбора. В конце концов, намерение тоже имеет значение. Я сделала это ради Алии, хотела спасти сестру. Я взяла ее ношу на себя. Теперь мне просто требуется магия, чтобы разобраться с этим и принять обмен.
Я листаю гримуар уже, кажется, в сотый раз в поисках чего угодно, что поможет передать ее долг. А потом ответ становится очевидным. Это такой же обмен, как и любой другой.
Мне нужно выкупить долг Алии. Skipta. Обмен. Самое основное из заклятий.
Опустошающее понимание больно бьет в живот. Если бы только я подумала об этом раньше, Алия могла остаться в живых. Обмен сейчас ее уже никак не вернет, но способен помочь мне. Если я приму на себя ее долг, то выполню условия, убив Николаса и сделав его кровь снова полезной. Я могу только надеяться, что моего предложения хватит, чтобы оплатить такую невероятную цену. Я запускаю руку в карман. Пальцы сжимаются на горстке рикифьора. Семена, цветущие магией – магией, которую накапливал мой отец. Алия пыталась остановить его. Пришло время отплатить Урде.
Я вскакиваю со стула. Одеяло сползает с колен. Уилл поднимает взгляд, все еще сидя на кресле-качалке. Его транс нарушен, а в прищуренных глазах мелькает тревога. Я бегу в комнату Катрин за плащом. На улице нет дождя, но плащ необходим, чтобы уйти из дома с сорочкой без лишних вопросов. Я бросаю маленькую кобальтовую бутылочку с крышкой из одного из сундуков Катрин в карман плаща. Пальцы дрожат от возбуждения. Я точно знаю, что нужно делать.
Уилл уже стоит, когда я выхожу из комнаты Катрин. Пламя мягко играет на острых чертах его лица. Софи и Агната перешептываются, наклонившись друг к другу. Девушки подозревают, что я сошла с ума, как и прошлой ночью.
Я направляюсь к двери. Они следят за мной взглядом. Уилл же идет за мной.
– Можно я с тобой?
Мое сердце замирает в груди из-за значимости этого простого вопроса. Парень знает, что не просит пригласить его на прогулку под звездами. И все же он хочет пойти со мной.
– Конечно, – отзываюсь я.
Уилл не берет плащ, куртку или что-то еще. Только меня за руку. Мы выходим в ночь, как и вчера. Дневной свет солнца уже стал далеким воспоминанием. В небе висят низкие тучи, а воздух такой влажный, что туман окружает нас со всех сторон. Как и в утро смерти Алии, мы идем молча. В этот раз я веду его, придерживая за пальцы. Ветер сдувает волосы с моего лица. С каждым шагом я оказываюсь все ближе к берегу.
У берега бушуют волны. Пенистые. Злобные. Они бросаются на песок и камни, покрывая берег, точно предупреждение. Горн, звучащий в лесу перед атакой.
Бриз возвращает краску нашим лицам. Мы ступаем все дальше. Он кусает сильнее, чем должен в сентябре. Однако Уилл не колеблется и не отпускает мою руку. Он просто продолжает идти.
Может, морская ведьма и была права, считая, что я не верю в любовь. Не уверена, что и сейчас в нее верю. Но я не сомневаюсь: с этим юношей нас связывает то, что не умрет в этом мире или в том, из которого я родом. Что бы ни случилось.
Много времени спустя мы подходим к двум крепким камням на сухом берегу. Они плоские, будто столы, и стоят парой. Камни словно специально приготовлены для нас.
Я сажусь на ближайший. Его поверхность гладкая из-за морских брызг и тумана. Влага пропитала мой плащ. Уилл садится на другой камень. Его длинные ноги согнуты под острым углом, а колени направлены
