– Встретимся в точке сбора, – говорит Софи. Ее зеленые глаза светятся от решимости и уверенности. Агнате рядом с ней удается скрывать свою нервозность намного хуже.
Мы с Уиллом киваем. Софи с Агнатой поворачиваются к Переходу Лиль Бьерг. Касаясь плечами, мы с Уиллом оборачиваемся к морю.
Когда девушки уходят, я достаю кольцо Николаса и надеваю на правую руку. Софи это может не понравиться. Но хоть его больше не нужно возвращать морю, мне необходимо это кольцо в качестве напоминания о прошлом. Об Алие. О ее жертве. Почему я здесь. И что собираюсь сделать. Я готова рискнуть стать целью стражников ради этого.
Метры быстро пролетают, пока мы идем вдоль границы пастбища и берега. Поднимаемся, пока не приходим к обрыву – такому же высокому, как и шпили замка Ольденбургов между нами и морем внизу. Наш путь длиннее и более извилистый, чем путь Софи и Агнаты через горы. Тем не менее прибыть мы должны в одно и то же время. Их тропа лежит через переменчивый ландшафт, а мы обходим край горной цепи.
Когда я подтвердила свое участие, мы решили повысить ставки и разделиться. Четверых заметить гораздо легче. Проникнуть в пробуждающийся город и доки парами будет безопаснее.
Нам с Уиллом удается идти молча, не превращая расстояние между нами в нечто неловкое. Мне нравятся эти молчаливые мгновения рядом с ним. Мы можем погрузиться в собственные мысли, но существовать вместе. Как и прошлой ночью, его взгляд обращен куда-то в центр пространства. Парень повторяет сценарий, движения и заклинания. Я улыбаюсь чаще, чем стоило.
– Не переживай, Уильям Йенсен. Твой бунт идеально организован.
Его взгляд возвращается в настоящее.
– Организация – одно дело. Исполнение – совсем другое.
Кольцо Николаса притягивает мой взгляд. Мне ли не знать.
Впервые за это путешествие пальцы Уилла находят мои. Он ведет нас по заросшей горной тропе, бегущей вниз по утесу к пляжу. Пока он прокладывает наш путь по хребту берега, я понимаю: этот пляж проведет нас мимо канала в бухту Замка Ольденбургов с его мраморным балконом и воспоминаниями.
Конечно же, нам туда не нужно. Нет, нам необходимо перепрыгнуть с одной скалы с ее пляжем на другую, а потом обойти маленькую лагуну, где я впервые превратилась в человека. Затем вверх по горным тропам; через леса; мимо крошечного пустого дома на приморскую дорогу, откуда можно прямо пройти к докам. А там уже и склад близко.
Когда мы снова выходим на твердый берег, Уилл сжимает мои пальцы и отпускает руку. И это забавно. Ведь я знаю: если мы это переживем, я смогу снова взять его за руку. Возвращается молчание. Слышны только шаги, пока не проходим замок. Мраморный балкон кажется скелетом в тусклом свете. Мы ступаем мимо отвесных скал. Пересекаем маленькую мелководную лагуну.
Когда мы добираемся до берега, я заставляю Уилла подождать, чтобы мне удалось высушить нас обоих.
– Purr klœdi.
Закончив, я поправляю пуговицы на пальто Уилла.
– Мокрые следы сразу нас выдадут.
Мы поднимаемся по горным тропам на утес и пригибаем головы, заходя в лес: глаза замка Ольденбург направлены вниз. Они нас не видят. Знаю, что не видят. Но мой желудок сводит под их взглядом, а кольцо Николаса туго сидит на пальце. Я натягиваю рукав пониже.
Да. Это я похоронила вашего короля и оборвала ваш род. Смотрите внимательнее, потому что я еще не закончила.
Я останавливаю Уилла на краю леса, завидев заброшенную хижину.
– Уилл, что бы ни случилось сегодня… не теряй веру в свои способности и начинай выращивать цветы.
Уилл смеется:
– Хорошая подбадривающая речь.
– Я серьезно. И я говорю это прямо сейчас. Просто послушай – ты сильный, Уильям Йенсен. Что бы ни случилось, помни об этом.
Ему понадобится эта сила, чтобы выжить и узреть визит отца. Если начнется война на обоих фронтах, а конца не будет видно.
Уилл не отрывает от меня взгляда.
– Хорошо, Руна.
Удовлетворенная, я делаю глубокий вдох и отпускаю его руку, чтобы натянуть капюшон на слишком короткие волосы.
Улицы шумят будничной жизнью. Несколько храбрых кораблей готовы ко дню в море. Обещание улова так же соблазняет, как мысль о морских минах предупреждает. Мы идем, опустив подбородки, пытаясь слиться с потоком людей. Мы хорошо замаскировались и сливаемся с окружающими. Но когда перед нами над рядом магазинов появляется склад, любой задержавшийся на нас взгляд заставляет сердце колотится в грудной клетке.
Почти добрались.
Мы должны встретиться с девочками в переулке позади портового паба, «Вёртсхус Хаунештад». Но, обойдя здания и войдя в бегущий вдоль склада переулок, мы видим там только Агнату.
Она ахает при виде нас и бросается вперед. Ее щеки блестят от слез, а темные глаза пронизаны красным.
– Что случилось? – шепчет Уилл. Парень утягивает ее в тень здания и прижимает к бочке с мусором, полной плесневелого хлеба. – Где Софи?
– Я… я не знаю. – Девушка шмыгает носом, уткнувшись ему в плечо.
Уилл отцепляет ее от себя, чтобы Агната могла взглянуть на нас. Мы плотной группой стоим в тенях. Рюкзаки служили хорошим прикрытием. Наши спины повернуты как к складу, так и к остальной части переулка.
Она продолжает, стараясь не использовать имен – мы это обсуждали.
– Мы были вместе на горе, когда Софи сказала, что у нее болит живот. Нервы, понимаете, – этим утром она вообще не ела хлеб. А потом я ждала. И ждала. А когда пошла за ней, ее там не оказалось. Я подумала, что она могла потеряться и нашла другой путь. Я решила, что она станет ждать меня здесь, но нет.
Агната снова начинает плакать. Я готова прижать руку к ее рту, чтобы заглушить звук. Но, боюсь, она станет плакать лишь громче.
– Что, если кто-то ее поймал? Что, если они забрали Софи в замок на допрос об убийстве? Вдруг это заговор или что-то еще?
В конце она чуть ли не кричит. Я пытаюсь противостоять девушке, говоря спокойным голосом, больше похожим на шепот:
– Или, может, она просто добирается сюда, как ты и сказала. – Я бросаю взгляд на Уилла. – Подождем?
Он сразу же качает головой:
– Некогда. У нас очень мало времени. Придется продолжать без нее.
Глаза Агнаты широко распахиваются. Та нервозность, которую мы видели раньше, выстреливает, подобно фейерверку, прямо из ее глазниц во влагу переулка. Ее рот открывается. Я ищу в голове заклятие, чтобы заставить девушку замолчать. Но уже слишком поздно. Агната кричит.
– Береги…
Что-то твердое и металлическое врезается в мой череп. Удар такой сильный, что меня отбрасывает на Агнату. Удивление и вес рюкзака на спине мешают чувству равновесия. Мои руки медленно реагируют, чтобы отозваться и защитить Агнату или себя. Но тут ее больше нет. Штукатурка стены таверны скребет мою щеку, когда я тяжело падаю, наполовину облокотившись на
