Один за другим. Пока камни новой Темной башни не замкнули первый круг в ее основании.
Глава 21
Филипп заболел на следующее утро по возвращению из леса. Вернее, в тот момент казалось, что слегка простыл – так бывает, когда просыпаешься позже обычного, голова ощущается слегка тяжелой, а по ногам растекается легкое покалывание. Где-то на краю сознания царапало память хмурое марево сна, которое не вспомнить – но был он недобрый, свитый из черных и серых полутонов, оставшееся холодным потом на спине – от него и проснулся.
Под чердаком, где он лежал, шумели посудой, а незнакомый, но крайне деловитый и ворчливый престарелый женский голос строил и прикрикивал на кого-то.
– Получилось, – даже с некоторым недоумением отреагировал Филипп в тот миг, – Бабушка вернулась, – констатировал он невероятное, и попытался встать, чтобы убедиться самолично.
Тогда-то его и накрыло слабостью пополам с головокружением, а выступивший от незначительного усилия пот вмиг обернулся холодом, прострелившим в спину. И эта дрожь, стянувшая кожу, не унималась ни одеялом, свернутым вдвое, ни поджатыми к груди коленями.
Спохватившись, Фил потянулся к тайнику – но приглушенными от болезни почти до равнодушия эмоциями понял, что привычные действия не приводят ни к чему. Доступа нет – будто и не было никогда.
Замершее на вдохе дыхание обернулось лающим кашлем.
– Дотянулся?!.. – Билось в висках отчаяние, а разум клял самого себя, влезшего в один ритуал со старшим родичем. – Неужели я убил себя сам?.. – Слепила догадка о природе тех рун, которые он бездумно выписывал.
Но он же подстраховался, тайком сделав разрез на коже и украсив необычное полотно с изнанки… И он был нужен архимагу для ритуала! Ему же обещали прощение!.. Или это все – предлог, обман, затуманивший разум ложным успехом? И все усилия – зря?!
А потом новая волна надрывного кашля, оставшийся в ладони сгустком крови – и крик отчаяния застрял в сцепленных волей зубах.
– Нет, нет, – хрипел Филипп в потолок, пока внизу встревоженные кашлем родичи приставляли лестницу и суетливо пытались подняться. – Не сходится.
«Он никогда не допустит, чтобы я умер тут. – Жестко сжал Филипп губы, хрипло дыша и закрывая глаза. – Никогда – потому что умру, и моя душа попадет наверх – а он этого себе не простит. Если обвинить деда, тот поймет, что ангела под холмом нет – уловит изъян в логике и усомнится сам. Но что тогда со мной?!..».
Допустить простуду бренной физической оболочки Филипп мог вполне – холод леса и ветер могли сотворить всякое. Но даже лютая простуда не способна лишить тайника в изнанке мира.
– Сынок, что с тобой? – Склонилось над ним обеспокоенное лицо матери.
Позади топтались Кеош с Аркадией, заглядывая через спину.
– Простудился, ма, – прохрипел Фил, и вновь зашелся кашлем, скрутившим в поясе.
– Так! – Вступился вдруг снизу боевой, ранее слышанный голос. – Арика, Кеош! Живо спускайте его сюда! На печь положим.
И отчего-то даже тени заминки после этого не последовало – за одно плечо уцепилась Аркадия, за второе потянул брат, помогая подняться с постели.
– Мама, ты вниз спускайся, принимай его там, – мягко произнес старший.
– А я постель потом сама соберу, – столь же нежным тоном увещевала Аркадия.
– Что вы там возитесь?! – Возмущенно поинтересовались снизу, и мама суетливо спустилась с лестницы, соглашаясь и оставляя детей одних.
– Ты охренел болеть?! – Бешено зашипел Филиппу в ухо архимаг справа, рывком помогая добраться до лаза с лестницей.
– Всю работу нас нас решил взвалить?! – Больно щипнула руку Аркадия слева.
– Чтобы немедленно сожрал что-нибудь из своих микстур! Немедленно! Не поверю, что их нет!
Филипп даже на верхней ступеньке замер, недоуменно глядя на брата с сестрой.
– Что зенками лупаешь?! Кто мои руны чуть подправил?!
– Ты кого воскресил, гаденыш?! – Зло смотрела Арика.
– Я ч-чуть подстраховался, – дрожал зубами от озноба Филипп, ощущая босыми ногами холод дощатого пола.
– Урод, ты зачем резонатор силы вплел?! – Ярился на него Кеош, кое-как сдерживаясь, чтобы не скинуть названного братца в лаз.
– А вдруг она бы начала пить с-силы из меня через зомби. Р-резонатор н-нарушит т-тонкую связь…
– А широкую – усилит! Она должна была пить силу от Луны, дурень! Без резонатора!! У нас теперь в бабках архимаг!!
– О-как… – опешил Фил.
– С кучей жизненных сил, – вновь зло ущипнула руку Аркадия. – И энергии! И дел по дому!!
– Т-так и уг-гомоните ее…
– Олух! Из-за тебя у нее природные блоки на разум!!
– А с моим зомби – что? – Спохватился Филипп.
– А он больше не твой зомби! – Едко передразнил его архимаг и сплюнул в сердцах.
– Вы что там замерли?!! – Донесся ворчливый голос. – Мне что, самой подняться?!
И Филипп с опаской посмотрел на подножье лестницы.
Он никогда не любил болеть – но в этот день ему даже понравилось. Теплая постель, пусть жесткая, но согретая жаром печи. Подушки с лебяжьим пухом, пахнущие чуть сыроватой тканью наволочек, забранных из неведомо каких тайников в доме. Горячая вода и еда. Но более того – истинное наслаждение Филиппу доставляли летающие по дому суматошными вениками Аркадия и Кеош.
Воистину, созерцание чужого труда – это куда интереснее, чем смотреть за игрой огня на ветру или мерно текущей водой, что бы там не говорили древние философы! Тем более, что кроме природных блоков на разум – у бабушки оказалась от природы тяжелая рука!
О, его брат с сестрой не были бы сами собой, если не предпринимали попытки увильнуть от работы, свалить на другого или отложить на потом – в конце концов, у брата с сестрой был широчайший опыт политической практики. Но там, в их успешном прошлом, не было строгой родственницы с мокрой тряпкой в руках, звучащей на замахе похлеще кнута.
В конце концов, Кеош пытался подлизнуться к бабушке, но способность разговаривать признали недостаточной загрузкой – и архимаг примолк, молча бросая гневные взгляды на Филиппы.
Аркадия же и вовсе изобразила простуду – но потом передумала, глянув, как больного братца пытаются удушить в кастрюле с отварными овощами, заставляя дышать горячим паром под плотной тряпкой.
Родители, впрочем, тоже не скучали – их поставили разбирать соседский дом и подготавливать пристрой к нынешнему – семья разрослась, площадей мало, а скоро грянут холода, и будет лучше топить печь под одной крышей…
Но потом наступила ночь, вернулся рассвет, и Филиппу стало еще хуже. Снова холодный пот, пропитавший простынь и одеяло. Вновь – будто засыпанные песком глаза. И еще – опять эта хмарь забытого сна, что прячется по углам сознания, и разлетается дымом, стоит напрячь память…
– Что с тобой? – Смотрел серьезно Кеош тем утром, уловив мгновение, когда свидетелей не было.
– Болею. – облизнув растрескавшиеся губы, смотрел названный брат в потолок.
– Ты сдохнуть собрался? Почему до сих пор не принял алхимию?
– А может, я хочу сдохнуть? В рай попаду… –
