Толпа расступалась, давая дорогу…
– Господа врачи! – окликнула я, когда тощий доктор последовал за каретой, а цирюльник вознамерился шмыгнуть в толпу. – Подойдите ко мне.
– Ваше…
– Ваше вели…
– Назовитесь. Мне нужно знать, кого наградить за содеянное.
Они недоуменно переглянулись.
– Я вовсе ничего не делал, – сказал цирюльник. – Так… ассистировал… Тряпки… простите, юбки на бинты резал. Тоже мне помощь!
– Это мой долг, ваше величество, – сухо произнес хирург. – Не имеет значения, кто пострадал, я…
– Вы откликнулись, когда я позвала, – перебила я. – Только вы. Понимаете?
– Ну… наверно, – за обоих ответил цирюльник.
– Тогда назовитесь… вот этому человеку, – его очень вовремя направил ко мне канцлер, – и скорее идите в госпиталь. А то они там мои юбки разберут на амулеты, а людям не помогут. Проследите, чтобы мой кучер выжил и вернулся на службу как можно скорее, ясно вам? Ясно? – это уже адресовалось неприметному человеку канцлера. – Это приказ!
– Да, ваше величество…
Я выдохнула, когда они отошли, и сделала шаг в сторону. Как неудобно идти… Ах да, я же потеряла туфлю… Куда она могла улететь?
– Посмотрите под ногами, никто не видел мою туфельку? – крикнула я без особенной надежды на успех.
Вряд ли отдадут. Если кто и нашел, оставит себе на удачу…
Толпа, однако, снова всколыхнулась, дрогнула и исторгла на сей раз всклокоченного паренька в форме посыльного, лет двенадцати на вид. Мою туфлю он бережно прижимал к груди.
– Ваше… ваше вели… – только и смог выговорить он.
Я немного приподняла подол и протянула ему босую ногу. Почти как в сказке…
Мальчишка припал на одно колено и бережно надел мне туфельку, потом встал и уставился на меня снизу вверх. А я не знала, что сказать и что сделать. Понимала только, что дать ему золотой – значит разрушить сказку, пускай и страшную, да и не было у меня золотого. И у Одо не было, откуда у нас при себе деньги?
И тогда я отколола от корсажа изрядно помятую чайную розу и протянула мальчишке. Никогда не забуду его глаз…
Миг – и он исчез, а я наконец-то твердо встала на ноги.
– Теперь нужно убираться отсюда, – сказал канцлер мне на ухо.
– Нет.
– Что значит – нет?
– Это значит, что мы должны проделать путь от начала до конца. – Я направилась к карете свитских дам. – Но нам придется немного потесниться, не так ли?
– Я могу взять ее величество на колени, – улыбнулась баронесса, занимая свое место… то есть большую часть сиденья. – А его превосходительство – кого захочет…
– Ради Богини, сейчас не до ваших шуток, – поморщился канцлер и выгнал из кареты двух свитских девиц. Вероятно, в следующей карете они как-то… уплотнились. – Ваше величество, вам вовсе не обязательно сидеть на чьих-то коленях, места вполне достаточно.
Я молча села рядом с ним.
Графиня Ларан смотрела на меня очень, очень странно…
– Трогай! – приказал канцлер, и карета двинулась вперед.
– А бомбиста вы так и оставите? – тихо спросила графиня. – Он ведь сбежал.
– Он никуда не денется, – глядя на нее в упор, ответил Одо. – Теперь – никуда. Вот увидите.
Мы ехали в тишине, следуя за каретой с ранеными – было по пути.
– Поворачивайте, – велела я, когда мы оказались на площади. Бронзовый Дагнар Первый воинственно простирал руку, посылая могучего коня в бой, а мне почудилось: указывал путь. – Нам ведь нужно во дворец, не так ли?
– Вы разве не желаете переодеться, ваше величество? – тихо спросила графиня Ларан.
– Нет. Я буду принимать послов в этом платье. Оно немного помято, испачкано и забрызгано кровью, но это ерунда, право слово, – сказала я, глядя на нее в упор. – И на бал я пойду в нем же. Никто, никогда и ничем не напугает Дагну-Эвлору, седьмую этого имени!
«Какой бал, о чем вы?!» – ясно читалось в глазах канцлера, но при дамах он не мог дать себе волю. Отыграется на мне потом, ну и пускай…
– Вы же еще нездоровы, ваше величество, – попыталась воззвать к разуму графиня Ларан, но я осталась глуха:
– Я в достаточной мере здорова, чтобы пережить покушение, принять послов и присутствовать на балу. Танцевать не обещаю, но…
– К слову, ваше превосходительство, как вообще это оказалось возможно? Мне казалось, вы используете все мыслимые и немыслимые средства безопасности ради ее величества, и вдруг – нате вам! Бомбист прямо перед кортежем! – очень кстати встряла баронесса. Мне показалось, ей нравится мой демарш. – Почему его не заметили? Конечно, взрывное устройство он спрятал в цветах, но отчего не отреагировали ни маги, ни гвардейцы, ни прочие… хм… специалисты?
– С этим уже разбираются, – коротко ответил канцлер. Лицо у него было совершенно белым, только потек крови выделялся – она все еще сочилась из ссадины на виске. – Мы все выясним, сударыни, не сомневайтесь. Очень скоро.
Я вынула платок из рукава и осторожно вытерла ему кровь. Потом свернула испятнанный алым кусочек батиста так, чтобы получился цветок – в пансионе все девочки такое умели, – и приколола его на корсаж вместо розы.
На балу это украшение будет иметь несказанный успех, подумала я.
Глава 12
Последующее я помню обрывочно: вот горничные быстро чистят платье прямо на мне – только с брызгами крови ничего сделать не удается, да я и запретила их трогать, – подают умыться, поправляют прическу, надевают новые чулки и туфли, подносят напиться… Все, я готова принимать послов.
Вот послы произносят положенные поздравления, и лица у всех разные: например, иссенец откровенно напуган, может, думает, что обвинят их? Но почему? Неужели злосчастные шахты тому виной?
Ларидиец искренне расстроен, и даже в официальных словах звучит живое участие и тревога. Кажется, кто-то из его родственников погиб во время попытки переворота в Лариде: молодого короля – он был едва старше меня – застрелили из кустов на прогулке в парке, и началось такое… Хорошо, дядя убитого внял призывам и вернулся в страну: он ведь отрекся от всяческих прав на престол, чтобы жениться на простой женщине. Пришлось брать слово назад, и за этим последовал другой скандал: он наотрез отказался признать свой брак недействительным, а детей, соответственно, незаконнорожденными, и выбрать высокородную супругу, которая родила бы правильных наследников. Он настоял на своем, и хоть жена его умерла через три года (поговаривали, это было отравление), вступить в брак вторично отказался. Зачем, если у него и так трое сыновей?..
То же самое могло бы случиться и в Дагнаре: у королевы хватало родственников, не самых близких, но канцлер ведь говорил: многие спят и видят, как бы избавить несчастную девушку от тягот правления! И если бы не моя непроизвольная реакция и действия канцлера…
Конечно, мой труп могли бы спешно переправить куда-нибудь и заявить, что ее величество тяжело ранена, но жива, но что в
