Кажется, я покраснела, сообразив, что проделал все это сам канцлер, почему-то не пожелав позвать Нэну. Зато чем-то укрыл… Если судить на ощупь, это был никак не плед и не одеяло, а его мундир. Точно, вот ряд пуговиц, вот эполеты… Ну, однажды он уже так делал, хотя тогда это было не парадное одеяние.
Я хотела встать, но расслышала голоса – разговаривали совсем рядом, в соседней комнате, оба голоса были мне хорошо знакомы, – и тут же затаилась в надежде узнать что-то новое.
– Я в очередной раз спрашиваю: что вы с ней сделали, мэтр Оллен? – В голосе канцлера сквозило отчаяние, и я понимала его.
Он ничего, совершенно ничего не мог поделать: настоящая королева не отличалась разумом от пятилетнего ребенка, а я… Если я умру, вряд ли кто-то заплачет обо мне, но что тогда станет с Дагнарой? Пускай я всего лишь фальшивка, но я… я очень убедительная фальшивка, во всяком случае, гожусь на то, чтобы обманывать если не самых дотошных и наблюдательных свитских дам, то послов и даже дядюшку…
– Что вы сделали?
Судя по всему, вопрос повторялся не первый раз, а ответа все не было. Если бы канцлер мог, он вытряс бы его из мэтра Оллена силой, но… он же еще не сошел с ума, чтобы бросаться на мага с кулаками!
– Всего лишь испробовал новую методику, – сказал наконец придворный маг. – Хотя как посмотреть. На самом деле этому приему больше лет, чем Дагнаре. Нашел, знаешь ли, в одном манускрипте, да не представлялось случая использовать. Любопытнейшая вещь!
– И что же? Я имею в виду – в связи с нашим случаем?
– Ты будто не видишь?
– Я вижу лишь, что эта девушка ведет себя странно. Вы скажете – чудо, что она вообще выжила, чудо, что не сошла с ума, в отличие от предыдущих, я же отвечу: вы сделали с ней что-то совершенно иное, нежели с прежними. Недаром она упоминала, что на вашем теле проявились какие-то рисунки, когда вы работали, тогда как я ничего подобного не различил!
– Ах она еще и это углядела? – Сухой старческий смех дробно рассыпался в тишине. – Значит, я не ошибся.
– Не ошиблись – в чем?! – Судя по голосу канцлера, он готов был вцепиться магу в горло, но не осмелился этого сделать. – Вы же сказали – она… «слабенькая», разве нет?
– Ну, эта слабенькая оказалась сильнее прочих. Голова у нее уж точно крепче… Ладно тебе, Одо, ты сейчас начнешь дышать огнем, как зверь-дракон! Чего ты от меня добиваешься?
– Хочу, чтобы вы сказали, что именно сотворили с девушкой. Чего от нее теперь ждать. Ну?..
– Кобылу свою понукать будешь, – прозвучал ответ, и я поняла, что сжала кулаки так, что ногти впиваются в ладони. – Я не твой слуга, Одо Химмелиц.
– Вы забыли прибавить – герцог Мейнард, – ледяным тоном произносит канцлер.
– Я прекрасно помню, что этим титулом твой отец обязан мне. И женитьбой на родственнице его величества – тоже.
– Ах вот как… Ну что ж, мэтр Оллен: возможно, вы сожалеете об участии в жизни моей семьи, однако былого не воротишь. А вот настоящее все еще в наших руках, и поэтому я спрашиваю: чей же вы слуга, если не мой, законного регента?
Я вспомнила, что он говорил о клятвах, и зажмурилась сильнее.
– Не твое дело, – любезно ответил маг. – Со своим ты и без меня неплохо управляешься. А уж с этой девчонкой…
– Вы ни разу даже не зашли к Эве, – сквозь зубы проговорил канцлер. Я понимала, до чего ему неприятно выпрашивать помощь, но что еще оставалось делать? – Ее больше не мучают припадки, но она… Возможно, вы сумели бы помочь!
– Кто тебе сказал, что я не был у нее?
Воцарилась тишина.
– Я не в состоянии ее вылечить, – добавил мэтр Оллен. – Даже я на это не способен. Я могу только избавить ее от боли, но на самые радикальные методы ты бы согласия не дал, верно? Поэтому пришлось экспериментировать… И то – это поможет лишь на время. Думаешь, мне доставляло удовольствие наблюдать, как бедная девочка страдает? Как только я изыскал способ…
– Но что вы…
– Спрятал ее разум в детстве, когда самой страшной пыткой было то, что мама с папой не придут поцеловать ее на ночь.
– Не понимаю… Какое это имеет отношение к ее болезни?
– Слишком долго объяснять, Одо, да и вряд ли ты поймешь, – был ответ. – Но скажи: ведь лучше, когда Эва просто хнычет, когда никто, кроме тебя, не приходит к ней вечером, чем когда она бьется в припадке и костерит окружающих такими словами, что даже я краснею?
Воцарилось молчание.
– И что будет потом? – негромко спросил канцлер.
– Не имею ни малейшего понятия. Повторяю, Одо: я сумел облегчить ее состояние, но излечить не способен. Никто на это не способен. Поэтому, Богиней тебя заклинаю, поскорее найди Эве мужа, а уж о том, чтобы она сумела зачать и выносить наследника, я позабочусь. Тело ее вполне здорово, поэтому препятствий не вижу. Немного зачаровать супруга – не проблема, даже твои маги на это способны!
– Я подумаю об этом, – после долгой паузы ответил канцлер. – Благодарю вас за участие, мэтр Оллен. Если бы вы только еще не пропадали бесследно…
– Ну, я ведь появился, когда в том возникла необходимость.
– А если бы… двойник погиб сегодня?
– Эту девицу, скажу я тебе, Одо, оглоблей не перешибешь, – доверительно произнес маг. – Приютские серые мышки – не все, но некоторые, и эта из их числа, – вовсе не мышки, а крысы, которые, как тебе известно, живучи донельзя и очень опасны, в особенности если загнать их в угол.
– Довольно иносказаний, очень вас прошу, мэтр. У меня нет сил разгадывать их после этого бесконечного дня.
– Я говорю прямо, но ты упорно ищешь в моих словах двойной смысл, Одо, – мэтр Оллен негромко засмеялся. – К слову, могу тебя обрадовать: в жилах этой девицы действительно течет королевская кровь, пускай и немного. Судя по истории, которую тебе поведала директриса, с кем-то из королевского семейства согрешила бабушка этого самородка. С кем именно – сложно сказать. Но ты можешь поискать в архивах упоминания о том, кто из кузенов и прочих троюродных племянников тогдашнего короля находился в том городишке в нужное время. Может быть, даже он сам?
– Этого еще не доставало…
– Какая разница? И не перебивай, дослушай.
– Я весь внимание, только вы ничего не…
– Не говорю прямо? Отнюдь! И я уже сказал: твоя привычка во всем искать второе дно
