– Непременно напомню, – перебил мои мысли Одо, – визит запланирован на ближайшие дни.
Ну вот, решила поумничать, а оказалось, что все решено за меня…
– К делу, – напомнил канцлер, и секретарь нацелился пером на бумагу. – Аннард?
– Да, ваше превосходительство. Итак, все, что нам известно о задержанном, это предположительное место его рождения… что еще предстоит уточнить, а также имя, которым он назвался после… хм… долгих уговоров.
– Господин полковник имеет в виду, что мы пригрозили оставить его на сутки без болеутоляющего и тем более без врачебной помощи, – пояснил Данкир. – А как помнит ее величество, добрые лавочники, которые поймали негодяя, изрядно его отделали.
– Данкир, вы не могли бы наложить заклятие немоты на самого себя? – устало спросил полковник. Сдается мне, уже не в первый раз.
– К несчастью – для вас и окружающих, разумеется, – это невозможно. Вернее, технически-то возможно, только как я потом себя расколдую, если буду нем как рыба? Хотя, конечно, задача интересная, надо поразмыслить над ней на досуге…
– Но вы же этого человека расколдовали молча, – удивилась я.
– Так ведь он не маг, ваше величество. Для него вполне достаточно обычного жестового заклинания. А я, хоть и не покорил еще вершины мастерства, доступные мэтру Оллену, все-таки не самый захудалый маг… хотя повышения мне не видать, как своих ушей, судя по выражению лица господина полковника. Поэтому – я имею в виду, потому, что я хороший маг, а не из-за отсутствия повышения, – для того, чтобы заколдовать себя и потом расколдовать, мне придется приложить немалые усилия. Если мне позволено будет прибегнуть к сравнению, это примерно то же самое, что поднять себя самого за волосы.
– Это же невозможно… Ой, то есть обычному человеку невозможно, а вы маг! – улыбнулась я и подумала, что не отказалась бы посмотреть на такое.
– Именно, ваше величество, – ответил широкой улыбкой Данкир. – А вот с ушами все обстоит намного плачевнее…
– Возьмите зеркало и любуйтесь ими сколько угодно, – перебил его канцлер. – Продолжайте, Аннард.
– Злоумышленник назвался Финном Рити. Никаких документов при нем не обнаружено. Вообще ничего: ни клочка бумаги, ни денег, ни каких-либо личных вещей. Сотрудники опрашивают горожан и своих информаторов, за сведения об этом субъекте объявлена награда. Также мы разослали соответствующие запросы в Иссен, Лариду и прочим соседям… Но, как вы понимаете, надежды на успех этих мероприятий немного. Ну а проверить истинность слов задержанного можно, лишь прибегнув к взлому разума.
– Я это проделать не рискну, – вставил неугомонный Данкир. – Первый настоящий опыт на столь важном фигуранте… Нет, нет, ни за что! Вдруг я его угроблю? Угадайте, кто будет виноват? То есть, конечно, если мне отдадут приказ, желательно в письменном виде, с подписями и печатями, как полагается, тогда…
– Да помолчите же! – не выдержал и канцлер. – Что за представление вы тут устраиваете? Будто впервые видите августейшую особу в этом заведении…
– Гм… Его величество, конечно, иногда чтил нас своим присутствием, но ее величество мы действительно впервые видим так близко, ваше превосходительство, – снова не удержал язык за зубами Данкир. Полковник взглядом пообещал ему какие-то страшные кары, и молодой маг умолк.
– Иных зацепок нет?
– Нет, ваше превосходительство. Изволите ли знать… – Тут полковник покосился на меня и произнес сконфуженно: – Его осмотрели… гм… досконально. Ни наколок, ни каких-либо отличительных знаков, ни родимых пятен, ни шрамов нет. Одежда, включая нательное белье, тоже ни о чем не говорит.
– Это тряпье выглядит так, будто парень ограбил лавку старьевщика, – вставил Данкир, будто подслушал мои мысли о шинели. – Ну или стянул что-то с бельевой веревки на окраине. У него даже ботинки разные, можете себе представить? И оба левые!
– И при этом откуда-то у него взялся роскошный букет с аккуратно спрятанным внутри взрывным устройством, – кивнул канцлер. – А еще этот субъект умудрился точно рассчитать время и расстояние, протиснулся сквозь толпу в первые ряды, что не так уж просто, увернулся от гвардейцев оцепления, а затем с филигранной точностью бросил свой снаряд. Я видел – букет летел точно в руки ее величеству.
– Если бы вы не посоветовали отбрасывать эти дары, я бы его поймала, просто… машинально, – сказала я и передернулась.
– Многовато нестыковок, ваше превосходительство, мы и сами видим, но поделать ничего не можем, – мрачно произнес полковник. – По взрывному устройству: ничего из ряда вон выходящего. Никаких элементов, которые позволили бы вычислить принадлежность к той или иной группировке, дагнарской или зарубежной. Складывается впечатление, что оно собрано буквально… на чердаке каком-нибудь, а детали механизма долго и тщательно вытачивали вручную.
– Вы это сейчас серьезно говорите?
– Можете взглянуть на результаты экспертизы и на то, что удалось собрать на месте происшествия. Это ручная работа, ваше превосходительство, никаких заводских деталей. Я допускаю, что часть подобных была разрушена взрывом, но тем не менее…
– А взрывчатка? Только не говорите, будто и ее изготовили кустарным способом!
– Вы будете смеяться, ваше превосходительство, но, судя по заключениям экспертов, так оно и есть. Сохранившиеся частицы не соответствуют никаким из известных марок, ни современных, ни устаревших.
– Как хотите, но это уже что-то невероятное… либо же прекрасная подготовка, – канцлер впился взглядом в юношу. – Вот только почему у него, несмотря на все это, не было при себе портала?
– Ваше превосходительство, вы же сами распорядились: во время шествия на расстоянии трехсот шагов от кортежа никакие порталы действовать не должны, исключая ваши личные, – негромко напомнил полковник. – Об этом могли узнать.
– Я распорядился? – каким-то странным тоном произнес Одо. – Да, в самом деле… Но кто мог узнать об этом моем распоряжении? Узнать заранее и подготовить этот… акт?
– Не представляю, ваше превосходительство. Все связаны клятвой неразглашения, но порой достаточно случайно брошенного слова, чтобы заинтересованные персоны сделали определенные выводы. Не мне вам объяснять…
Я уже вовсе ничего не понимала. Данкир, судя по выражению лица, тоже, но слушал с превеликим вниманием. А вот Финн, кажется, о чем-то лихорадочно размышлял: у моей подруги Сэль делалось точно такое же лицо, когда она пыталась сочинить ответ у доски, не выучив урока и опираясь на наши подсказки, или во время экзамена, к которому не была готова.
– Господа, быть может, вы перейдете к делу, ради которого я здесь? Все, о чем вы говорите, чрезвычайно интересно, но это можно прочесть в документах, а задержанный сам себя не допросит, не так ли? – решилась я наконец.
– Конечно, ваше величество, – отвлекся от беседы полковник. –
