– Наподобие мэтра Оллена?
– Да.
– Но зачем ему это?
– Не имею представления, ваше величество. Говорю лишь: это единственная достаточно правдоподобная версия, которая приходит мне на ум. Игры высшего света… – Данкир едва заметно улыбнулся. – Я постарался забыть о них, когда пошел на службу в следственное управление, поэтому теперь не могу с уверенностью сказать, кто чем живет и дышит при дворе. Предположить в общих чертах – возможно, но… даже за год слишком многое меняется.
Я уже упоминала – у него был очень цепкий взгляд, и сейчас молодой маг рассматривал меня, подмечая детали. И кажется, старался найти сходство с Лиорой, которую любил – совершенно безответно, вне всяких сомнений. Сестра Дагны-Эвлоры знала, что выйдет замуж по расчету, и не могла позволить себе влюбиться. Она наверняка заигрывала с Данкиром, не более того, а записки, о которых он говорил, ни в коем случае не скомпрометировали бы ее. Да он бы этого не позволил, уверена. Он ведь маг, так, может, писал невидимыми чернилами?
– Ваше величество? Что с вами? – окликнул Данкир.
– Подумала о Лиоре, ваших записках и невидимых чернилах…
– …которые проявлялись, только если она сама касалась бумаги, причем добровольно и находясь в полной безопасности, – подхватил он. – Значит, что-то вы все-таки помните?
– Нет. Просто предположила, что вы наверняка использовали такой метод.
– Вот как…
Воцарилось молчание. Мне очень хотелось расспросить Данкира о настоящей Дагне-Эвлоре, но я опасалась, что не сумею задать вопрос так, чтобы не выдать себя. Все-таки он слишком… сообразительный.
– Может, желаете передать что-нибудь Эду, ваше величество? – негромко спросил он. – Он наверняка объявится снова. Я понимаю, его превосходительство с вас глаз не спускает и в буквальном смысле слова водит за руку, поэтому не стану предлагать устроить тайную встречу ради объяснений, но…
– Вот так и скажите, – перебила я. – Я больше не та Эва, которую вы оба знали. Я шагу не могу ступить в сторону – на меня смотрит не только Дагнара. И если Эд этим обижен… что ж, я могу ему только позавидовать – он не имеет ни малейшего представления о том, что значит быть королевой.
– Конечно, не имеет, он же мужчина, а не девушка.
– Данкир! На месте полковника я бы вас уже засунула в камеру вместо этого бомбиста! – вспылила я. – И нечего смеяться!..
– Вы так забавно сердитесь, ваше величество, что я не мог удержаться, – сказал он без тени раскаяния в голосе. – Тем более мне интересно было увидеть реакцию.
– И что? Опыт удался?
– Да. Я увидел прежнюю Эву, еще не измученную придворными церемониями и не придавленную королевским долгом.
Я не нашлась с ответом. Спросила только:
– Раз уж я не помню ничего, связанного с вами, может быть, скажете, какого вы мнения об Одо?
– О нет, ваше величество! – поднял руки Данкир. – О его превосходительстве, как о покойнике: или хорошо, или ничего…
– Или правду, – закончила я. – Боитесь? Нас могут подслушивать, как вы – вот их?
– Нет, мои щиты здесь вскрыть некому. Разве что сам мэтр Оллен заглянет в гости… Да и что мне сделают? Разжаловать меня, повторюсь, уже некуда, разве только вовсе вышвырнут? Ну так я уеду в поместье и займусь изобретением чего-нибудь неудобосказуемого, а кому это нужно? Здесь я хотя бы постоянно маячу на глазах у начальства и не могу натворить ничего особенно ужасного.
– Тогда почему не хотите говорить? Обещаю, я не стану ему пересказывать. Могу дать честное королевское слово.
– О, я и забыл: вы все так говорили – и вы, и Лиора, и Ларина, – улыбнулся Данкир, но улыбка эта тут же померкла. – Не нужно слова, ваше величество. Мне нечего сказать.
– Неужели? Совсем нечего?
– Ну разве что… Его превосходительство – человек, истово преданный делу своей жизни, как он его понимает. На пути к цели он не остановится ни перед чем. Вы, конечно, знаете его лишь как доброго дядюшку Одо, но мы-то, остальные, наблюдаем за происходящим… как бы лучше выразиться… снаружи, да и то, признаюсь, порой волосы дыбом встают от его распоряжений, не только у меня…
– Каких, например?
Данкир снова надолго умолк, потом качнул головой:
– Спросите у него о Каттесене, ваше величество. И прикажите говорить правду, а не пересказывать написанное в газетах. Я сам не возьмусь… Тем более времени у нас не так много: они, похоже, вот-вот закончат. – Он бросил взгляд на стену, где тени полковника и канцлера вели почти неслышный разговор. – Эх, все прослушали!
– Я потом узнаю, о чем они говорили.
– То вы, а я-то нет…
– Передала бы вам записку, но не смогу, – вздохнула я.
– Ничего, выясню как-нибудь. Пускай мне далеко до мэтра Оллена, но вычитать кое-что в голове у начальства я способен, – сверкнул голубыми глазами Данкир. – Только тс-с-с…
Он помолчал, глядя на изображение на стене, потом как-то странно тряхнул головой и снова повернулся ко мне.
– Не пугайтесь, ваше величество, – сказал Данкир, преклонив колени.
Я невольно подобрала ноги, а он поддернул обшлаг мундира, обнажив запястье, коснулся его ногтем – кровь тонкой струйкой потекла по светлой коже с проступающими жилками.
– Кровь моя да будет порукой, – негромко выговорил Данкир. – Сердце мое и помыслы чисты. Я присягал уже, но кровная клятва выше присяги, и я говорю: стану оберегать ту, что названа королевой Дагнары, даже ценой собственной жизни. Я не слишком умелый маг, но все силы свои отдам, чтобы королева Дагнары жила и правила достойно.
«Он ни разу не назвал меня по имени, – отметила я. – Значит ли это, что он все-таки догадывается?..»
– Встань и служи мне, – выговорила я положенные слова. Внутри что-то мелко дрожало.
Когда вернулись канцлер и полковник, мы с Данкиром чинно сидели на стульях поодаль друг от друга.
– Продолжайте работу, – сказал напоследок Одо, – выверните этого мерзавца наизнанку, но добудьте хоть какие-нибудь зацепки!
Он взял меня под руку, и мы вновь оказались в ледяном Химмелице.
– Что на этот раз, сударыня? Почему у вас такое лицо?
– Какое? – Я поежилась, и он немедленно набросил мне на плечи плед. Спасибо, не медвежью шкуру. – Лучше вы скажите, отчего не помните, какие раздавали указания? Ударились головой?
– Не дерзите мне, сударыня.
– Я и не собиралась: это Данкир предположил.
– О чем же вы беседовали с ним так долго? Я уже не знал, чем занять полковника, чтобы дать вам договорить…
Я опешила – так выходит, Одо все прекрасно понимал и нарочно тянул время? Но чего ради?
– Полагаете, я не в курсе, что Данкир и Эд – приятели? Думаете, за Эдом не следили? Не знали, что ночью он явился к Данкиру и провел у него пару часов? И
