— Велор? — позвала она. — Где ты?..
Наверное, его приковали цепью, отсюда и звон. Оглядеться не хватало сил, Арелла могла только слушать, как оборотень метался и запугивал пришельцев. Казалось, что ее опустили на кусок льда — пол был таким холодным, что тело оцепенело. Она завозилась, перевернулась на бок, чтобы не касаться его, и увидела впереди тусклый свет. В нем мельтешили тени двоих людей, и что-то еще… Велор? Да, он бросался вперед, цепь гремела, а люди бормотали ругательства.
Веки неумолимо опускались, перед глазами все дрожало. Арелла увидела длинный предмет: он поднялся над головами людей и стремительно обрушился вниз. Раздался короткий визг, и все исчезло.
— Кретин, вот что теперь скажем? — скрипучий голос окутывал, как холод.
Он и был холодом, проникающим в грудь вместе с воздухом. Женщина растворялась, становилась безликой частью этого места. Единственным чувством оставалась тошнота. Она преследовала ее и омрачала долгожданный покой. Ареллу часто рвало, и тогда удавалось рассмотреть земляной пол и солому на нем. Секунды прозрения доставляли мучения — она думала, что до сих пор лежит на куске льда. Крутилась, старалась отползти, но он был огромным, не отпускал. Может, его растопит уголек, тлеющий на груди?
Ареллу не волновало, откуда он взялся. Она лишь дергала раскаленную вещицу, тянула, сжимала, пока холод снова не забирал ее…
* * *Когда женщина открыла глаза, вокруг было светло. Не так, как днем, но виднелись деревянные ящики, сломанные стулья и тому подобный хлам. Ее трясло, но уже не от холода. Тело покрывала испарина — яд выходил, оставляя после себя слабость. Двигаться не хотелось, и Арелла свернулась в клубок, обдумывая случившееся.
Вспоминать Гильема оказалось невыразимо трудно. Она искала ему оправдания, надеялась, что произошедшее было сном… но нет. Земляной пол и ужасное самочувствие выносили суровый приговор: брат пытался убить ее. От этого становилось трудно дышать. Исчезало все, что представляло ценность, ради чего хотелось жить. Зачем теперь бороться, если никто не поддержит, никто не порадуется за нее?
Арелла не плакала — слезы не выразят и ни облегчат такое. Она просто лежала и мечтала исчезнуть, перебирая пальцами свой кулон. Наверняка это он спас ее и представлялся угольком, когда пробудилась магическая сила. Воспоминания о жжении напомнили о тусклом свете, тенях и Велоре… Боги, а где он?
Женщина рывком села, и голова чуть не раскололась от боли. Все кружилось, перед глазами плясали черные точки, и пришлось долго приходить в себя. Щурясь и сжимая виски, Арелла рассмотрела подвал, освещенный крошечным окном под потолком. В углу слева была крутая лестница, а перед ней лежал оборотень. Он выглядел маленьким, будто волчья шкура, и женщина понадеялась, что ошиблась. Она внимательно рассматривала цепь, обмотанную вокруг его шеи, другим концом закрепленную у стены — зачем кому-то проделывать такое с мертвой шкурой.
Это был Велор, Арелла знала. Она вспоминала разговор людей и боялась приближаться, чтобы не видеть непоправимого. Сейчас у нее оставалась надежда, но внутри все изнывало, требуя определенности. Почему-то же он не двигался.
Сердце замедлило свой ритм. Встать не получилось, и Арелла поползла вперед. Очень медленно, не моргая и рассматривая оборотня, отыскивая хоть какое-то движение. Она смотрела на его грудь, но та не двигалась. Возможно, дыхание не улавливалось из-за шерсти. Она ведь густая, наверняка все закрывает.
— Велор, — позвала женщина.
Он не откликнулся, даже ухом не повел. Спит, наверное. Он должен спать, пожалуйста.
Арелла застыла, когда увидела багровую солому под его шеей. Должно быть, еще раньше туда пролили что-то; она убеждала себя в этом, но правда настойчиво лезла в голову. Женщина ни на что не могла решиться, ей хотелось спрятаться, чтобы забыть про очевидное. Только надежда еще не угасла, она заставила ее приблизиться к Велору и взглянуть на его морду.
Арелла увидела глаза. Округлившиеся и блеклые, совсем безжизненные. Как и тогда, на поле, она смотрела в них и ждала, когда оборотень моргнет. Ждала, ждала… но он не моргал. Из приоткрытой пасти торчали зубы и кончик языка — сухой, чуть потрескавшийся. На шее виднелась кровавая полоска, и Арелла прикоснулась к ней, сама не зная, зачем. Ее пальцы провалились во что-то мокрое и холодное. Рана уже остыла, Велор умер, умер!
— Проснись! Не оставляй меня! — закричала женщина.
Она потрясла оборотня, надеясь, что он очнется. Ничего не происходило, и Арелла потрясла сильнее, еще сильнее, и еще.
— Пожалуйста, проснись!
Солома шуршала, цепь звенела, и это выводило из себя. Женщина злилась на них и на Велора. Как он мог оставить ее?!
— Не уходи, прошу тебя!
По щекам покатились слезы. Она уже не могла остановиться и трясла оборотня изо всех сил. Его голова моталась из стороны в сторону, а стеклянные глаза смотрели в никуда. Они больше ничего не увидят, никогда не посмотрят на Ареллу с хитростью. Ей не услышать его голоса, такого странного, но ставшего родным.
— Проснись! — крикнула она, надеясь, что со словами уйдет и боль.
Стало легче, но на мгновение, а затем все вернулось. Надеясь избавиться от страданий, женщина прижалась к Велору и закричала так громко, как могла. Шерсть заглушала голос, проникала в горло, но Арелла не обращала внимания. Она кричала и боялась замолчать. Казалось, что сердце разорвется от боли, оно не сможет биться без него!
Богам показалось мало, и они заставили ее ощутить запах оборотня. Он пах мылом, как тогда, в спальне, когда они сидели так близко.
— Верните мне его, — простонала Арелла и выпрямилась.
Дышать не получалось, она только всхлипывала. Глаза застилали слезы, но удалось заметить, как на морду Велора упала капля крови.
— Верните, верните, — хныкала женщина, отползая в сторону.
Она не должна осквернять его тело, нельзя ничего нарушать. Провалившиеся в рану пальцы оставались мокрыми, и Арелла принялась тереть их об пол. Резко и сильно, царапая о солому, сдирая кожу — плевать, это не важно. Она едва понимала, что делает и зачем. Думала только о Велоре: как можно было кричать на него, ругать? Он заботился о ней и защищал, а она вела себя, как избалованная и неблагодарная дура!
— Прости меня, пожалуйста. Верните его.
Обращаясь к Богам, Арелла схватилась за цепочку на своей шее. Она ощупывала ее, искала камень, но не находила. Проклятье, наверное, Гильем забрал его, негодяй! Женщина застонала от горя и злости, но ее заставил замолчать необычный звук.
За ее спиной кто-то кряхтел и звенел цепью. По спине побежали мурашки, Арелла не решалась обернуться и лишь затаила дыхание. Она так напрягала слух, что заболели уши,
