– Она тебя околдовала. – Лицо Авроры исказилось. Губы скривились в молчаливом плаче, глаза сощурились до узких щелок.
– Возможно. Но я не вижу иного выхода. И мне жаль, что ты не поддерживаешь меня.
Феликс оставил сестру в одиночестве, быстро взлетев по ступенькам наверх. Сердце трепыхалось в груди, как пойманная птица. Он не думал, что придется разделить его на две половины. И одну бросить под ноги Авроре.
Лилия не скрывала ликующую улыбку. Феликс с сестрой не смогли приехать в гости, и эти выходные принадлежали только ей. Осень украсила двор теплыми желтыми красками, и Лили неспешно прогуливалась, кутаясь в мохеровый кардиган. Свежий воздух наполнял легкие запахом дождя и опавшей листвы.
Раньше двор рассекали грозные крики и понукания лошадей, когда они с братом наперегонки мчались к победе. Сейчас Эдуард работал в Париже. И Лили отчаянно скучала по единственному человеку, которому можно было признаться в собственных страхах. Хотя бы наполовину.
Лили пнула ветку, попавшую под ноги, и поежилась от воспоминаний. Давно она не сталкивалась с призраками. Если подумать, с той памятной ночи три года назад, когда она впервые разговаривала с умершим человеком, ни разу. А мать Феликса была как живая. Только почему она не могла открыто рассказать, что происходит? От кого нужно спасать Аврору? Кто загадочная «она», которую боялась женщина? Лили скрестила руки на груди, отгораживаясь от бесконечных вопросов. Не думала она, что семья Феликса так глубоко проникнет в ее жизнь. А признание в любви…
О, граф Маврос, вы играете с огнем, когда тревожите мое сердце. Но как вам объяснить, что любовь ко мне равна смерти. Лучше бы нам никогда не встречаться.
– Лили! – Мама стояла на веранде и махала ей рукой. – Отец хочет с тобой поговорить. Он ждет в кабинете.
Лилия вздохнула и неохотно побрела в сторону дома. Осенний день рисковал завершиться очередным скандалом. Стена непонимания между Лили и отцом за годы стала прочнее, и, казалось, ничто не способно ее сокрушить.
Она забежала в дом и поднялась на второй этаж, где находился домашний кабинет отца. Лили осторожно постучалась, но никто не отозвался, и она вошла. Мужчина сидел в широком кресле и задумчиво смотрел в одну точку. На черном лакированном столе лежали стопки документов. Каждая вещь – на своем месте. Все под строгим контролем в работе и в жизни.
– Папа. – Лили села напротив отца и скрестила ноги в лодыжках.
Тревожное чувство зудело между лопатками. Александр Николаевич вызывал ее в кабинет только дважды. В первый раз сообщить, что она поступает в институт финансов и экономики на заочный факультет. Второй раз – сейчас.
– Лилия. – Он очнулся и посмотрел на нее так внимательно, что она судорожно вздохнула. – Не буду ходить вокруг да около. Сегодня утром я виделся с графом. Феликс был очень любезен и, если честно, удивил меня своим вопросом.
Лили заправила локоны за уши и переплела пальцы на коленях. Облизнула губы.
– Он просил твоей руки.
Она вздрогнула. Четыре слова прострелили ее насквозь. Словно кровоточащие раны открылись на теле, и через них ускользнули все мысли, чувства и воспоминания. Лили очутилась в вакууме. Только встревоженное лицо отца не меркло перед глазами, и она из последних сил цеплялась за него. Вскоре дыхание выровнялось. Она снова провела языком по пересохшим губам.
– И что? – Она должна была предвидеть подобный поступок Феликса. После их свидания, после ночной прогулки.
Отец прочистил горло:
– Мы долго разговаривали, я не верил в его искренность, но в конце концов он убедил меня. Феликс действительно в тебя влюблен и хочет жениться. Разумеется, я дал свое благословение. Породниться с такой семьей… От подобной удачи не отказываются. Это честь!
– Честь? Только потому, что он – граф? – Лили скривила губы. Голос задрожал от ярости, в которой она захлебывалась, как в бурном море.
– А разве этого недостаточно? – Александр Николаевич вскинул брови.
– Нет. Потому что в браке участвуют двое! Двое, отец! – закричала Лили и ударила ладонями по столу. И замерла, вслушиваясь в накаленную тишину. – А мое мнение спросили? – Она пыталась взять под контроль чувства и переплела пальцы.
– Лили, ты поражаешь меня… – Отец откинулся на спинку кресла и провел ладонью по густым черно-белым волосам. – Конечно, зная твой упрямый характер, я предполагал, что ты будешь против. И все же надеялся, что ты проявишь благоразумие. После вашего свидания ты выглядела такой задумчивой. Я посчитал, что ты смягчилась к графу, – пробормотал он. – Не понимаю, что тебя не устраивает? Феликс – прекрасная партия. Молодой, богатый, из благородной семьи. Тебе давно пора выйти замуж. Я устал от постоянных сплетен за спиной, – мужчина поморщился, будто у него скрутило желудок.
– Конечно, папа. Кто бы сомневался в твоих доводах. Будь твоя воля, ты бы сам на нем женился. Но хочу разочаровать тебя, не все девушки мечтают о замужестве. И я из их числа. Меня устраивает моя жизнь. Полностью. От А до Я.
– Только не начинай разговоры о свободолюбии, – отмахнулся Александр Николаевич. – Твоя мама воспитывала тебя иначе, не лицемерь. А сейчас ты упрямишься чисто из принципа. Все из-за давнего случая… Уже не помню имя того парня, в которого ты влюбилась несколько лет назад, но уверен, причина кроется именно в нем.
Лили горько усмехнулась:
– Ты прав. Отчасти, но прав, – она замолчала. – Мама уже знает?
– Да. И очень довольна.
– Разумеется. – Лилия опустила глаза на сцепленные руки. Пальцы побелели от напряжения. – Позволь уточнить, – она старалась говорить спокойно, но изредка ударения в словах делались звонче, – ты принял предложение графа и никакого выбора у меня нет, кроме как смиренно подчиниться вашей воле?
– В твоих устах все звучит не так приятно, – фыркнул Александр Николаевич, – но да. Я не позволю своей сумасбродной дочери упустить такой шанс. Ты выйдешь за него, даже если не любишь. Любовь – дело наживное.
– Ясно, – Лили встала и пригвоздила отца взглядом к креслу, – я могу идти?
Мужчина коротко кивнул, и она поспешно выскочила из кабинета. Легкие разрывались от беззвучного крика. Лили не верила, что все происходит наяву. Феликс подписал себе смертный приговор. Глупец! Невыносимый глупец!
– Дорогая…
Лили столкнулась с матерью, и минуту они смотрели друг на друга. Хотелось пробежать мимо, потому что она была не в силах выслушивать очередные нравоучительные наставления. Им не понять. Никогда не понять. Но что-то во взгляде мамы заставило остановиться.
– Пойдем со мной, – женщина взяла ее за руку и повела за собой. Они спустились вниз и вышли во двор. – Я знаю, о чем вы говорили. Я пыталась убедить отца позволить мне рассказать тебе, но ты же знаешь его. Он такой же упрямый, как и ты, – она улыбнулась и обняла Лили.
Они неспешно шли по парку, только теперь прогулка превратилась в испытание. Лили тонула
