– Милая, я знаю, ты не просто так противишься браку с графом. И дело даже не в любви. Есть причины, которые ты скрываешь от меня с отцом. И я не могу насильно их добиться от тебя. Но хочу, чтобы ты знала. Ты из семьи Тигровых, и неважно, какое у тебя мнение насчет брака, фамилия накладывает на тебя определенные обязанности, – голос матери звучал ласково, но в то же время в нем ощущалась сталь. – Рано или поздно тебе придется выйти замуж, ведь тебе уже двадцать два года. А пересуды в обществе очень вредят репутации отца. Поэтому, прежде чем отказываться, подумай хорошо, Лили. – И мама запечатлела на ее щеке теплый поцелуй. – Граф Маврос – замечательная партия.
Лили молчала. Теперь осень казалась холодной и неприветливой. А краски потеряли цвет.
Отказаться? Она не может отказаться. Это роскошь для дочери Тигрова. Единственный шанс, который остался у Лили, убедить Феликса забрать предложение. Но с каждой минутой она все меньше верила, что это реально.
Это твоя судьба, Лили. Ты должна была прийти в нашу семью, стать ее частью.
Слова призрака шипением раздались над ухом. А что, если это правда? Лили всегда училась следовать знакам, и теперь они твердили, что она должна стать его женой. Страшно.
Лили поежилась и обхватила себя за плечи. Что ж, значит, придется научиться жить с этим страхом.
Глава 12. Семейные легенды
Русамия. Велидар. 1859 год
Дождь давно прекратился, оставив после себя серые лужи, мокрую траву, раскисшую дорогу. Туман стыдливо прикрывал землю, словно это он смыл с нее краски. Вивьен задумчиво разглядывала сквозь окно лес, который окружал поместье. И искала среди высоких деревьев шпиль старинной церкви. Однако лес надежно его скрывал, надсмехаясь над Вивьен.
«Ищи, ищи, – шептал он, – все равно не найдешь. И знай, Орден хранит тайны, неведомые смертному».
Вивьен отвернулась от окна и обхватила себя за плечи. Собственные мысли говорили с ней, шептали то, в чем она боялась признаться. Но навязчивые думы продолжали преследовать. Она снова глянула в окно, где за тучами расцветало солнце, освещая сырое утро, и решение ярким образом встало перед глазами. Вивьен подхватила юбки и выбежала из спальни. Надо было подумать об этом еще в церкви. А теперь, если Кир не согласится помочь… Она была не уверена, что отыщет обратную дорогу.
В кабинете Кира не оказалось. В нижних гостиных тоже. В библиотеке гулял одинокий сквозняк – кто-то забыл закрыть окно. В поисках хозяина поместья она снова забрела в коридор, стены которого были увешаны картинами. Предки Кира больше не смотрели на нее осуждающе, как на незваную гостью. Теперь в их глазах читался страх, и Вивьен еще больше стало не по себе.
Она снова увидела картину, закрытую черным полотном, и на этот раз любопытство пересилило. Рука потянулась вверх. Легкое движение, и ткань плавно опустилась на пол. На картине была изображена молодая женщина верхом на сильном пегом жеребце. Светлые волосы убраны под шляпку с перьями. Корсет обрисовывал стройную фигуру, на лице застыла спокойная улыбка. Рядом с ней на крыльце стояла маленькая девочка с белокурыми кудряшками. Она тянулась руками к женщине и смеялась. Счастье лучилось в улыбке девочки, настолько живо художник передал ее радость.
– Не удержалась?
Вивьен отпрянула от картины и наткнулась на взгляд Кира. Мужчина угрюмо смотрел на нее, сдвинув черные брови. Шрам на виске сморщился, будто тоже гневался на Вивьен.
– Прости… – пролепетала Вивьен. – Это твоя история? – Сорвав полотно, она шагнула на запретную территорию.
Кир поднял ткань и накинул обратно.
– Неважно. Это прошлое, о котором лучше не вспоминать. – Его рука дрогнула, когда он коснулся картины. Вивьен заметила промелькнувшую на лице мужчины гримасу.
Кир отвернулся и пошел по коридору, но каждый шаг дышал скованностью. Она поспешила за ним.
– Я искала тебя.
– Я заметил, – голос Кира напоминал скрежет металла.
– Ты сердишься? – Вивьен едва поспевала за ним. – Не молчи. Это все из-за картины. Прости, я не хотела. Мне было любопытно, и я…
Кир резко остановился, и она столкнулась с ним. Пальцы рефлекторно стиснули белую рубашку мужчины. Мимолетная слабость показалась столь желанной, что Вивьен разрешила себе прислониться к нему. Глубокий вздох. Она отступила на шаг, устремив взгляд в область лопаток Кира.
– Ты здесь ни при чем, Вивьен, – устало ответил он. – Давай закроем эту тему. Боюсь, я никогда не смогу рассказать тебе о моем прошлом. – Кир обернулся. Его синие глаза стали почти черными от боли. – А вот тебе есть что мне поведать. Пойдем.
Вивьен растерялась. Резкая перемена графа напоминала прыжок коня через барьер. Раз, и он по другую сторону чувств. За надежной оградой.
Кир привел Вивьен в кабинет, где на столе дымился чай. Аромат мяты распространялся по комнате и заполнял легкие.
– Ты не завтракала. – Кир сел в кресло и кивнул на аккуратно нарезанный пирог с малиновой начинкой.
– Спасибо за заботу. – Вивьен смутилась.
Граф Маврос вновь говорил непринужденно. Тени прошлого сошли с его лица. Но он внимательно следил за каждым движением Вивьен. И ждал. Только она не знала, чего?
– Очень вкусно, – пробормотала она, когда откусила кусочек пирога. Но он не лез в горло. Пристальный взгляд мужчины сводил с ума.
После нескольких минут тщетных попыток поесть, Вивьен со звоном поставила чашку на блюдце и гневно прищурилась:
– Спрашивай. Видимо, мне не суждено поесть.
– Ты слишком напряжена. – Кир помешал сахар и с наслаждением отпил чай. – Но раз так просишь. Я хочу знать все о твоей прабабке и проклятой статуэтке. Уверен, ты рассказала не всю правду Магистру.
– Конечно, – Вивьен поморщилась, – он и не хотел слушать. Его заботил лишь выдуманный мир между сектантами и мятежниками.
– Мне жаль, что ты разочарована. Но такова реальность. Он – наш Магистр. Его выбрал Совет.
– Почему не ты? – вскрикнула Вивьен и стиснула подлокотники кресла. – Твой отец был Магистром. Ты должен был занять его место, но струсил.
– О, я рад, что ты знаешь лучше меня причины, по которым я отказался от «наследства», – едко заметил Кир, – но сделанного не воротишь. Когда умер отец, я чувствовал, что не готов. К тому времени мои иллюзии о благородных мятежниках уже пошатнулись. А потом было поздно что-либо менять. Возможно, я и струсил. Но я всего лишь человек, который, будь его воля, предпочел бы ничего не знать о Секте и Ордене.
Он замолчал, и Вивьен поджала губы, чтобы скрыть дрожь. Кир был прав. Она не смела упрекать его в том, что случилось, только потому, что нынешний Магистр – жалкое подобие мужчины.
– Статуэтка вовсе не проклята, – примирительно заявила Вивьен.
– Я так не считаю.
– Тогда что ты хочешь услышать, Кир?
– Как насчет предсмертной клятвы? – вкрадчиво спросил граф.
Вивьен вздрогнула. Она ожидала услышать что
