«Позолоченный кран» процветал. Ведь как раз против его дверей пропадали краны и фонтанировала вода.
– Я придумала, как нам разбогатеть, – сказала через несколько дней маленькая Кларисса своему отцу, Тому Уиллоби. – Тут все говорят, что готовы хоть завтра продать за бесценок свои дома и перебраться в другой район. Так вот, достань побольше денег и скупи все дома. Потом ты их продашь и станешь богачом.
– Я бы не дал за них и гроша. Три дома уже провалились в тартарары, и все, кроме нас, вынесли мебель во двор. Неровен час, завтра тут будет пустырь.
– Вот и купи этот пустырь. И жди, когда вернутся дома.
– Дома?.. А они, что же, вернутся?! Кажется, вы что-то знаете, милая барышня.
– По-моему, я почти догадалась. Только пока не скажу больше ни слова.
В роскошных, но неприбранных комнатах, где мог бы жить какой-нибудь запойный султан, собрались трое видных ученых.
– Мы столкнулись с явлением трансцендентного ряда. Оно опровергает мысль о квантовании пространства. И в некотором роде перечеркивает Боффа, – сказал профессор Великоф Вонк.
– Всякая прерывность непрерывного для нас трансцендентна, – заметил Арпад Аркабаранан.
– Да, – откликнулся Уилли Магкилли. – Подумать только, оказывается, для этого нужна-то всего простая жестянка из-под пива и два кусочка картона. Мы в детстве брали для этого коробку от толокна и красную крайолу.
– Порой мне трудно уловить вашу мысль, – проговорил профессор Вонк. – Пожалуйста, говорите понятнее.
Люди, как таковые, не пропадали и не получали увечий, если не считать царапины на макушке Оззи Марфи и на мочках Кончиты, у которой прямо из ушей испарились безвкусные подвески, да еще оторванного или поврежденного пальца на руке одного из соседей (только взялся за ручку двери – глядь, а дома-то нет) и кончика ноги соседского мальчишки (этот бил по консервной банке, а банки и след простыл); всего было пролито с пол-литра крови и потерян неполный килограмм мяса.
Но тут на глазах у покупателей растворился в воздухе бакалейщик, мистер Бекл. Это были уже не шутки.
На квартиру к Уиллоби из центра города явилось несколько замученных сыщиков. Самый замученный оказался мэром. В былые дни он выглядел куда лучше, но ведь все эти страсти продолжались уже с неделю.
– Ходят нехорошие слухи, что семья ваша причастна к происходящему, – начал один из сыщиков. – Кто может нам что-нибудь сообщить?
– Я заварила эту кашу, – сказала Кларисса. – Только что тут такого нехорошего? Просто капельку таинственно. Но если вы хотите знать, в чем дело, допросите меня.
– Так это твоих рук дело? – спросил сыщик.
– Ну, так не допрашивают! – сказала Кларисса.
– Куда все это подевалось? – продолжал сыщик.
– И так тоже, – упорствовала девочка.
– Можешь ты все это вернуть?
– Конечно. Всякий может. Вы разве не можете?
– Не могу. А если ты можешь – возврати немедленно.
– Но для этого кое-что нужно. Дайте мне золотые часы и молоток. Потом сходите в аптеку и принесите лекарства. Еще мне нужен ярд черного бархата и фунт леденцов.
– Как, пойдет? – спросил один из сыщиков.
– Пойдет, – сказал мэр. – Что мы тут можем поделать? Дайте ей все, что она просит.
И ей принесли все, что она потребовала.
– Чего она лезет? – рассердился Кларенс. – Я один все устроил. И совсем она не знает, как возвратить пропавшее.
– Нет, знаю! – возмутилась Кларисса. – Да, это он все устроил. Но ведь как делать «Исчезатель», он прочел в моем дневнике. Будь он моим сыном, я б его высекла за то – не читай дневник своей младшей сестры. Вот что бывает, когда подобные вещи попадают в ненадежные руки!
Она положила на пол золотые часы мэра и нацелилась молотком:
– Надо чуточку обождать. Спешить нельзя. Еще не настало время.
Секундная стрелка обежала циферблат, и наступило наступило мгновение, которому издревле был отведен свой черед. Кларисса с размаху ударила молотком по дорогим часам.
– Вот и все, – сказала она. – Конец вашим бедам. Смотрите, вон кошка Бланш Мэннерз гуляет там же, где неделю назад.
И действительно, по тротуару снова брела кошка.
– Теперь пойдемте к пивной и поглядим, как появится пожарный кран.
Ждать пришлось всего несколько минут. Кран возник неизвестно откуда и с лязгом занял свое место на улице – вот, мол, я здесь.
– Теперь слушайте! – вещала Кларисса. – Все, что исчезло, объявится вновь, едва минет семь суток со дня пропажи!
Так настал конец неделе ужасов. Вещи возвращались одна за другой.
– Как ты узнала, что они вернутся спустя неделю? – спросил девочку мэр.
– Так ведь Кларенс построил семидневный «Исчезатель». А можно построить девятидневный, тринадцатидневный, двадцатисемидневный и даже одиннадцатилетний. Я хотела построить тринадцатидневный «Исчезатель», но для этого надо смазать картон кровью, взятой из сердца маленького мальчика, а Кирилл всякий раз поднимал вой, когда я пробовала сделать в нем дырочку.
– Неужели ты все это умеешь?
– Ну, конечно. Только меня в дрожь бросает, как подумаю, что все это может попасть в неопытные руки.
– Меня тоже, Кларисса. А теперь скажи, для чего тебе понадобились лекарства?
– Варить снадобья.
– А черный бархат?
– Шить платья куклам.
– Ну, а фунт леденцов?
– И как вы стали нашим мэром, когда не знаете таких вещей! Для чего мне сладости, как по-вашему?
– И последнее, – сказал мэр. – Зачем ты разбила мои золотые часы?
– А это чтоб было пострашнее, – ответила девочка.
Джонс Гордон
Честность – лучшая политика
Перевод З. БобырьТагобар Ларнимискулюс Верф, Боргакс Фенигвиснока. Длинное имя и важный титул, достойные уважения и восхищения. Титул этот значил примерно «Верховный Шериф, Адмирал Фенигвиснока», а Фенигвиснок был
