Зендоплит уже сверился с приборами:
– Думаю, что нет, Ваше Великолепие; вероятно, это легкий шок, и только. Однако на следующем допросе нам все равно придется его обследовать. Тогда мы узнаем наверное.
Магрудер сидел на краю какой-то полки, которая могла служить низким столом или высокой кроватью. Сидеть было не очень удобно, но ничего другого в камере не имелось, а пол был еще тверже.
Вот уже несколько часов, как его перенесли сюда, а Эд все еще не мог опомниться. Эта гнусная машина делала больно! Он стиснул кулаки. До сих пор чувствуется спазм в животе, и…
И тут он понял, что спазм вызван вовсе не машиной. Судорожное напряжение объяснялось чудовищным, холодным как лед бешенством.
Магрудер подумал над этим с минуту, потом расхохотался. Вот он сидит дурак дураком и бесится так, что доводит себя до боли. А от этого ни ему, ни колонии никакой пользы.
Очевидно, что чужаки не замышляют ничего доброго, мягко выражаясь. Колония на Нью-Гаваи насчитывала шестьсот человек, и все жили в Нью-Хило, не считая нескольких разведывательных групп. Если пришельцы попробуют захватить планету, колонисты ни черта не смогут сделать. А что, если чужаки разыскали Землю?.. Магрудер не имел никакого представления о том, как корабль вооружен и какие у него размеры, но, по-видимому, это не маленькая скорлупка.
Он знал, что все зависит от него. Нужно что-то сделать. Что? Выйти из камеры и напасть на корабль?
Чепуха! Голый человек в пустой камере совершенно беспомощен. Но что же тогда?
Магрудер лег и стал размышлять.
Потом в двери приоткрылась панель, и за прозрачным квадратом проявилось красно-фиолетовое лицо.
– Вы, несомненно, голодны, – торжественно изрек чужак. – Анализ процессов в вашем организме показал, какая пища вам нужна. Вот, получите.
Из ниши в стене выдвинулся кувшин порядочных размеров; от него исходил странный аромат. Магрудер взял кувшин и заглянул внутрь. Там была желтовато-серая полупрозрачная жидкость, похожая на похлебку. Эд обмакнул в нее палец, попробовал на язык – вкусовые качества явно ниже нуля.
Магрудер догадывался, что она содержит десятка два различных аминокислот, с дюжину витаминов, пригоршню углеводов, несколько процентов других веществ. Что-то вроде псевдопротоплазмического супа – высокосбалансированная пища.
Нет ли в ней чего-нибудь вредного? Впрочем, вряд ли. Если чужаки захотят отравить его, им не понадобится прибегать к хитростям; кроме того, это наверняка та самая бурда, которой его кормили во время обучения языку.
Притворяясь перед самим собой, что это говяжий бульон, Магрудер выпил жидкость целиком. Надо надеяться, что, избавившись от чувства голода, он сможет думать лучше.
Так и получилось.
Меньше чем через час его снова взяли в допросную. На этот раз Магрудер твердо решил, что не позволит Тагобару нажимать на ту кнопочку.
«В конце концов, – рассуждал он, – мне может понадобиться солгать кому-нибудь и в будущем – если я выберусь отсюда. А судя по тому, как больно делает машина, после нескольких таких ударов вполне может выработаться условный рефлекс против лжи».
У него был план. Очень смутный и очень гибкий. Нужно попросту принимать то, что будет, полагаться на удачу и надеяться на лучшее.
Эд Магрудер сидел в кресле и ждал, чтобы стена снова стала прозрачной. По пути из камеры в допросную в голове метались смелые фантазии о бегстве, но Эд не был уверен, что сможет справиться с шестеркой панцирных чужаков сразу. Он не был даже уверен, что справится хотя бы с одним. Как одолеть противника, чья нервная система тебе вовсе неизвестна, а тело бронировано, словно паровой котел?
Стена сделалась прозрачной; за нею стоял чужак. Взглянув на панцирь, Магрудер по рисунку определил, что это то самое существо, которое допрашивало его раньше.
Он откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и стал ждать первого вопроса.
Тагобар Верф был в большом затруднении. Он тщательно сверил психологические данные с Общей Инструкцией, после того как психологи сверили их по Руководству. Результаты сверок ему решительно не понравились.
Общая Инструкция говорила только: «Раса такого типа никогда не встречалась в Галактике. В этом случае командир должен действовать согласно ОИ 234 511 ООбд, гл. ММСХ, параграф 666».
Просмотрев ссылку, адмирал посоветовался с Зендоплитом.
– Что вы об этом думаете? – спросил он. – И почему у вашей науки нет никаких ответов?
– Наука, Ваше Великолепие, – Ответил Зендоплит, – это процесс получения и координирования сведений. У нас еще нет достаточных сведений, это верно, но мы их получим. Нам совершенно незачем впадать в панику; мы должны быть объективными, только объективными. – Он протянул Тагобару еще один печатный листок. – Вот вопросы, которые нужно задавать согласно Руководству по психологии.
Тагобар ощутил облегчение. Общая Инструкция гласила, что в подобной ситуации дальнейший ход событий зависит исключительно от его собственных решений.
Он включил поляризацию стены и взглянул на образец.
– Сейчас вы ответите на несколько вопросов отрицательно. Не важно, насколько правдивыми будут ответы, вы должны только отвечать «нет». Ясно?
– Нет, – ответил Магрудер.
Тагобар нахмурился. Инструкции были совершенно недвусмысленными, однако что случилось с образцом? Неужели он глупее, чем казалось раньше?
– Он лжет, – сказал Зендоплит.
Адмиралу понадобилась добрая половина минуты, чтобы осмыслить происходящее, и тогда лицо у него неприятно потемнело. Но ничего не поделаешь, образец повиновался приказу.
Его Великолепие шумно втянул в себя воздух, медленно выдохнул и начал кротким голосом задавать вопросы:
– Ваше имя Эдвин?
– Нет.
– Вы живете на планете внизу?
– Нет.
– У вас шесть глаз?
– Нет.
Через пять минут подобной беседы Зендоплит произнес:
– Достаточно, Ваше Великолепие, все Сходится; его нервная система болью не повреждена. Можно приступать к следующей группе вопросов.
– Теперь вы будете отвечать правду, – объявил Тагобар. – Если солжете, снова будете наказаны. Это вам ясно?
– Совершенно ясно, – ответил Эд Магрудер.
Хотя голос его звучал спокойно, Магрудер ощутил легкую дрожь. Отныне нужно обдумывать ответы тщательно и быстро. С
