Грузовик!
Он весь напрягся, прикидывая время и расстояние. Другого шанса спастись больше уже не будет — он прекрасно понимал это. Когда грузовик поравнялся с ним, он выскочил из дверной ниши, в которой до сих пор находился, и со всех ног бросился на середину проезжей части и побежал в том же направлении, в котором двигался грузовик. Водитель его еще раз подал звуковой сигнал, вот он уже догнал Брэда, начал проноситься мимо. Призвав на помощь последние еще оставшиеся у него силы, Брэд метнулся к грузовику в отчаянной попытке зацепиться за него.
Руки его скользнули по борту кузова, нащупали веревку, свисавшую с заднего борта, схватились за нее. Веревка натянулась, последовавший за этим рывок едва не вырвал его руки из плечевых суставов. Брэд оттолкнулся ногами от бетона мостовой, изогнулся всем телом, бросил его вперед и с облегчением почувствовал под ногами опору — он стоял на поперечине веревочной лестницы, служащей для подъема на кузов. Обернувшись, он увидел искаженное яростью лицо и, прильнув к заднему борту, со всей силы пырнул ногой в лицо преследователя. Вытянув вперед растопыренные пальцы, преследователь попытался повторить свой маневр, однако тут же упал на мостовую, получив удар ногой в горло. Брэд взобрался по веревочной лестнице чуть выше, молясь в душе, чтобы водитель не остановил грузовик.
Водитель, похоже, внял его мольбам.
Обманутой в своих надеждах толпе у него за спиной ничего не осталось другого, как выразить гнев истошными воплями.
Мало-помалу восстановилось нормальное дыхание Брэда, высох холодный пот, выступивший у него по всему телу. Когда грузовик притормозил перед одним из перекрестков, Брэд спрыгнул с лестницы и поглядел на себя в стекло витрины. Вид у него был поистине жалкий. Пиджак был изодран в клочья, от которых все еще разило спиртом. Он снял его и отшвырнул в сторону. Ночь была достаточно теплой, можно было вполне обойтись рубахой и брюками — ему очень не хотелось выглядеть забулдыгой. Проверил содержимое карманов — исчезли все его деньги, за исключением нескольких монет. Его выигрыш то ли выпал сам в процессе погони, то ли был так или иначе отобран недоброжелателями, но это теперь не имело такого уж особого значения. Он остался жив — этого было вполне достаточно. Жив, хотя и заблудился.
Район, в котором он очутился, показался ему заброшенным, но это его ничуть не тревожило. Будучи коренным горожанином, он знал, что найти дорогу не составляет особого труда, если двигаться все время в направлений силуэтов высоких зданий в центральной части города, а выйдя к одному из них, справиться о дальнейшей дороге у кого-либо из прохожих. Рассудив подобным образом, он уверенно тронулся в путь. Однако не прошло и пятнадцати минут, как он полностью потерял ориентировку.
Выйдя на показавшуюся поначалу весьма обещающую улицу, он вскоре очутился в сплошном лабиринте извилистых переулков между бесконечными рядами складских помещений, источавших щекочущие воображение ароматы наряду с совершенно очевидным запахом раскаленного металла и кипящего масла. Он нахмурился, потянув носом воздух. Немалое удивление у него вызвало и то, что асфальт у него под ногами был совершенно выщерблен и загажен различным мусором.
А еще больше его удивляло то, что район этот был очень плохо освещен.
В переулке у него за спиною что-то звякнуло. Совсем тихо, как будто перевернулся под чьей-то ногой кусок щебенки или обозначило свое наличие какое-то металлическое снаряжение. За этим звуком послышалось приглушенное шипение, как будто кто-то втягивал сквозь зубы воздух или терлась одежда о стену.
Брэд не выдержал и ускорил шаг.
Затем побежал по переулку, то и дело высоко подпрыгивая, чтобы не споткнуться о какое-нибудь препятствие, и пристально обшаривая темноту настороженным взглядом. Позади него раздалось приглушенное ругательство и звуки тяжелых шагов погони.
— Ты должен понять меня, Том, — проскрежетал чей-то свирепый голос. — Ты позволил ему дать деру от страха. Почему ты не пришил его из своей пушки?
— Брось зря трепаться, — последовал грубый ответ сквозь зубы. — Ты сам виноват в этом, остолоп. Будь у тебя ноги, как ноги, этот простак…
Затем последовал целый поток непристойных ругательств — тот из преследователей, что говорил, споткнулся, а Брэд, пустившись со всех ног, метнулся за угол и почувствовал неожиданное облегчение, увидев впереди размытое пятно желтого цвета.
Свет исходил из чадящего факела, торчащего из украшенного затейливыми завитушками кронштейна из кованого железа, водруженного на стену над темным входом под ним. Поверхность и здесь была такой же неровной, немощеной, к тому же еще и покрытой скользкой грязью. Слизь эта громко чавкала у него под ногами, пока он бежал к факелу. Привлеченный, по-видимому, этими звуками, навстречу ему из двери вышел высокий худой мужчина в длинном, едва ли не до колен, камзоле и высоких сапогах, столь популярных среди разбойников с большой дороги восемнадцатого столетия, с длинными, повязанными сзади лентой, волосами. С переброшенной через одно плечо портупеи свисала рапира. На покоившейся на эфесе рапиры руке ярко блестело кольцо.
Он был не один. Из-за его спины выглядывала целая толпа столь же экзотически выряженных современников «века просвещения». У некоторых из них были высокие напудренные парики и отороченные тесьмой сюртуки, у других были выпачканные сажей лица и засаленные передники, кое-кто из особо изысканно одетых франтов презрительно закрывал ноздри надушенными носовыми платками, украшенными тончайшими кружевами. Однако все они глядели на Брэда с той особой алчностью, которая характерна для пресытившихся жизнью людей и жаждущих любых острых ощущений, которые могли бы развеять скуку, которая их одолевала.
— Ну-ка, постой, милейший! — Разбойник с важным видом вышел вперед, с характерным стальным свистом выдернул рапиру из ножен, острие ее приставил к переносице Брэда. — Так вот, сэр, — непререкаемым тоном спросил он. — Что это привело вас в Алсатию?
Брэд почувствовал, как весь сжался в комок. Он уже слышал кое-что об Алсатии, современном варианте воплощения той печально знаменитой части Лондона, которая была прибежищем ворья, грабителей и убийц. Он знал также и кое-что еще. В подобных районах единственным законом был Закон джунглей. Входящий туда действовал на свой страх и риск.
— Ну? — кончик рапиры приблизился на дюйм к его глазам.
— Оне не в духе! — манерничая, протянул один из франтов. — Это болван не желают с нами разговаривать. Ну-ка, пощекочи его разок-другой своей рапирой, Джек. Может быть, это развяжет его язык.
— Еще бы, Лорд Сесиль, — ухмыльнулся разбойник. — Что может быть лучше доброй холодной стали для того, чтобы взломать любую печать.
Он неожиданно сделал резкий выпад, в результате которого Брэд наверняка лишился бы одного из своих глаз — кончик рапиры поигрывал менее, чем в дюйме от него, — но к этому мгновенью Брэд уже принял решение. Бежать было некуда. Не к кому было взывать о помощи, а сопротивляться
