— Вам, похоже, не спится? — поток света сверху высветил трап. Кто-то с верхней палубы пытался заглянуть в кладовку над крайним отсеком кормового трюма. Посланный, скорее всего, капитаном, чтобы удостовериться, что он еще жив. Брэду не потребовалось особого искусства, чтобы его стон прозвучал вполне реалистично.
— Вам не хорошо? — Матрос спустился на одну ступеньку, перекрыв свет расположенного на палубе фонаря, прищурившись, пытался рассмотреть оставшиеся ступеньки, однако теперь взгляд его уперся в непроглядную тьму. Брэд вытянул руку, вооружился куском доски, выломанной из койки, и снова застонал.
Это подстегнуло матроса. Быстро сбежав по ступенькам, он нагнулся над расколоченной вдребезги койкой. Прежде, чем он разогнулся, Брэд с силой ударил его доской по затылку.
Он не убил его. Он даже не был уверен в том, что лишил его сознания. Но не захотел задерживаться в кладовке, чтобы удостовериться в этом. Он быстро взбежал по трапу на палубу. Была уже на самом деле ночь. Где-то далеко виднялся огонь маяка. За кормой, будто скопление очень далеких звезд, еще были видны огни порта. Судно буквально только что вышло из устья реки.
— Держите его! — Раздался зычный крик с мостика. — Эй вы! Задержите его! Не дайте сбежать этому сэсонеку!
Брэд схватил палубный фонарь. Горячее стекло обожгло ему пальцы, пока он держал его перед тем, как швырнуть. Описав дугу, фонарь опустился на кипу брошенного прямо на палубе груза, пламя мгновенно заплясало над перевязанными канатами тюками. Это позволило Брэду выиграть время. Матросы, бросившиеся в погоню за ним, непроизвольно повернули назад, чтобы погасить пламя. Воспользовавшись суматохой, Брэд прыгнул через борт.
Он совсем позабыл о предохранительных сетях. Они опутывали палубу со всех сторон. Ударившись о горизонтально натянутую сеть, он был подброшен ею высоко вверх, изловчился при падении стать на ноги — и все это под душераздирающий аккомпанемент новых распоряжений капитана. Совсем потеряв голову, он выбрался на самый край сетки, на какое-то мгновенье задержался в нерешительности на все более прогибающейся подпорке, затем бросился в море.
Уже почти у самой поверхности воды он вспомнил, для чего предназначались эти сети.
Море совершенно успокоилось. Ярко сверкавшие на полуночном небе звезды — созвездия все привычные — казались настолько близкими, что к ним можно было дотронуться пальцами, оставалось только протянуть руку. Но он не делал подобных попыток. Он бы наверняка утонул, сделай он такую попытку — сил хватало только лишь для того, чтобы оставаться на плаву. Он уже давно прекратил всякую борьбу с отливом. Все, что он еще мог сделать — это лечь на спину и довериться своей природной плавучести.
Ему очень хотелось знать, насколько далеко он находится от берега.
Судно давно исчезло из вида. Оно совершило один круг вокруг него, с борта полетело много всяческого мусора. Что-то поглотило этот мусор. Чем бы оно ни было, но оно, по-видимому, вполне удовлетворилось. Брэд надеялся на то, что так будет продолжаться и дальше.
Волна захлестнула ему лицо, и он стал отплевываться, помня о том, чтобы не вздумать бороться с волнами. Пока он будет дышать и не делать резких движений, могущих вызвать судорогу, он будет продолжать держаться на воде. Со стороны могло показаться, что это покачивается на волнах бревно или труп, но он был жив. А самое главное заключалось в том, что в самом скором времени начнется прилив.
Еще одна волна плеснула ему в лицо. Что-то прикоснулось к верхней части затылка. Что-то холодное и скользкое неторопливо протащилось по тыльной стороне руки. Он засопел от неожиданности, начал молотить руками по воде — и на добрых полметра увяз в тине.
Слабое течение подогнало его к берегу.
Он поднялся на ноги и побрел по показавшемуся ему бессконечным илу, покрытому ржавой слизью. Это, по-видимому, Болото Денги, что означало, что он находится севернее Шобернесса. Ничего более определенного он знать не мог, так как ему не известно было, какие очертания принимает сейчас южная береговая линия британского острова.
Затем он споткнулся о твердый грунт и упал лицом вниз.
Разбудили его яркое солнце, нежный ветерок, заунывный клекот диких гусей. В плечо его уткнулось что-то острое. Он обернулся и увидел заостренный конец шеста. Грубо выполненное копье держал бородатый мужчина.
— На охотника вы не похожи, — произнес он.
— Я — не охотник, — ответил Брэд, затем протер глаза от соли и присел на песок. Вид у него был хуже некуда. В воде он сбросил с себя обувь и одежду и теперь был в одних лишь трусах. Ноги перепачканы высохшим илом. Из длинного рубца вдоль всего бедра сочилась кровь. Его удивило, что могло послужить причиной этого.
— Медуза, — пояснил незнакомец. — Что с вами случилось?
— Спрыгнул с судна. — Брэда вдвое согнуло неожиданно вспыхнувшее пламя в желудке. — Меня везли на север, а мне туда не хотелось. — Он почувствовал, как подступает к горлу содержимое желудка. — У вас не найдется хоть немного воды?
Он вырвал еще до того, как вернулся бородач, принесший воду в ржавой жестянке. В воде было много мути. Брэд сделал жадный глоток и тут же снова вырвал.
— Вы больны? — Незнакомец продолжал держаться вне пределов досягаемости. Брэд выпил еще воды и теперь вдруг сильно вспотел.
— Я очень плотно поел вчера, — пояснил он. — Наверное, больше, чем мог допустить мой желудок. А после этого потратил очень много сил и… — Он снова согнулся в три погибели — желудок отвергнул и эту порцию воды. И так и остался скрюченным, превозмогая боль в желудке. Внезапно он почувствовал, как все его естество пронизал такой жуткий страх, какого он уже давно не испытывал.
Но прекрасно знал причину, его порождающую. Нет! Этого не может быть! Во всем виновата только пища.
— Послушайте, — произнес незнакомец. — Если вы беглец, то вам здесь нечего делать. Нас сейчас и без того слишком много. С едой у нас очень туго, к тому же я опасаюсь, что нас могут заприметить охотники. Вам, может быть, стоило бы пройти немного дальше вдоль берега. Вода у вас есть, а на большее не рассчитывайте.
— Я не беглец. — Брэд осторожно поднялся на ноги. Боль прошла, а с нею и страх. Он вымученно улыбнулся и сделал попытку пройти шаг-другой, но тут же едва не упал. Он потерял много сил, но этого и следовало ожидать. — Как я уже вам сказал, меня похитили. Черт возьми, приятель, у вас нет причин
