До вечера полковник Сот не выходил из каюты — посвятил себя отдыху, ведь в его-то возрасте не так и легко пересечь расстояние в полгалактики, а затем поругаться с наивными дурачками из команды сомнительного корабля! Пока он спал, «Asphodelus» благополучно покинул порт и направился к Дельфиньему Глазу. Карту, составленную штурманом, старик не оценил и велел переделывать с нуля — но Эдэйн лишь покосился на своего капитана и бросил: «Вы будете командовать нами после посадки, господин Сот. А в рубке — не имеете права».
Талер ожидал скандала. Более того — он надеялся на скандал, но старик лишь передернул плечами и сообщил, что после таких слов ему будет особенно трудно рассчитывать на команду «Asphodelus-а», как на свою. Эдэйн проворчал себе под нос: «Да она и не ваша» — и повернулся к виртуальному окну с направлением, несмотря на то, что полковник Сот опасно побагровел, и его обширный живот под расстегнутыми ремнями полицейского мундира заколебался, как пойманная в клетку из кожи морская волна.
Придельфиниться удалось еще до полуночи — благо, капитан Хвет и его товарищи до прибытия полковника торчали на ближайшей к цели планете. Сот первым выбрался на верхнюю ступеньку трапа, картинно выпрямился и неспешно, красуясь перед местной ребятней, спустился на твердую землю.
Тропический лес размеренно, нежно шелестел, и кричали в его глубине ночные птицы, и обменивались воем звери, но ребятня и не думала спать. Их навыки общения были прискорбно низкими, путаный всеобщий перемежался с гортанными фразами, лишенными для команды смысла, но основной посыл старик все-таки угадал — надо идти к вождю. Звездные путники не скитаются по Дельфиньему Глазу потехи ради, а вождь сразу объяснит, что к чему и как дорого обойдется…
Ситуация была дурацкая, и Джек посмеивался, неубедительно прикрываясь ладонью, а Лойд натянуто улыбалась — она чем-то приглянулась чернокожим, неуклюжим, одетым в травяные юбки детям, на нее то и дело оборачивались, желая убедиться, что девушка не исчезла. Полковник Сот грубо одернул своих проводников, и кто-то из малышей тут же принялся на него рычать, а кто-то швырнул дохлой рыбиной, угодив прямо в необъятное пузо.
Стоит ли говорить, что к обители вождя старик выбрался обозленным, как десяток чертей? Удивительно бледный, с редкими темными вкраплениями на шее и на плечах, вождь поглядел на полковника Сота, как порой глядел на издохших кабанов, и растерянно спросил:
— Твоя обидеть моих детей?
— Нет-нет, что вы! — суетливо поклонился ему старик. — У меня и в мыслях не было кого-то обидеть!
Вождь недоверчиво нахмурился:
— Твоя не врать?
— Ну конечно, я не вру. Я из полиции, а в полиции обманывать людей не принято.
Светлокожий медленно кивнул. Поднял тонкую, покрытую деревянными браслетами кисть — и указал на лес, утонувший во мраке:
— Твоей лучше не уходить из деревня. Там бегать огромные железные волки, бегать и жрать всех, кто являться без приглашения. Ими управлять, — вождь нахмурился еще больше, так, что его рыжеватые брови едва не соприкоснулись над переносицей, — плохой человек. Моя думать — странники со звезд не бывать плохими, но этот — плохой. Моя потерять много отважных воинов, прежде чем его потребовать платы за моя… — он помедлил, вспоминая слово, и по слогам произнес: — Неп-ри-кос-но-венность…
— Мы прилетели, чтобы поймать и увезти этого плохого, — как маленькому, растолковал старик. — Но нам необходимо знать направление. Где он прячется? На востоке, на юге? И сколько у него роботов… кхм, то есть волков?
Ребятня галдела на улице, как пестрая компания сорок. Вождь раздумывал, почесывая подбородок тонкими, по-женски хрупкими пальцами. Ногти, покрытые пятнышками древесного клея, произвели на команду особо сильное впечатление — пилот и штурман переглянулись, а Лойд попыталась отвлечься и ни в коем случае не рассмеяться, но губы у нее все-таки задрожали. Вождь, впрочем, не обиделся; он смерил девушку заинтригованным зеленоватым взглядом и уточнил:
— Твоя нравится?
— Безумно, — согласилась напарница капитана Хвета. — Это так… оригинально.
Вождь уставился на нее уже вопросительно:
— А что означать — о-ри-ги-наль-но?
— Ну… — Лойд замялась, чувствуя себя неловко. — Это как… необычно, загадочно. Красиво, короче говоря. Вам идет.
Этой похвалы было вполне достаточно, чтобы купить признание светлокожего если не навеки, то, по крайней мере, на ближайшее десятилетие. С обожанием косясь на девушку, он подробно объяснил, что «плохой странник» обосновался в покинутом аборигенами храме, волков у него примерно восемь, а добираться туда следует по левому берегу безумной реки. Он так и сказал — безумной, потому что река бурлила в плену крепкой, как бетон, земли, и ревела так, что закладывало уши.
Талер отказывался идти. Талер напоминал, что плазменные ружья — не та вещь, которая может помочь в бою с роботами; но полковник Сот пригрозил ему трибуналом, обозвал трусом и выдал команде старомодные пульты управления, рассчитанные на короткую подачу сигнала.
— Эти милые штучки, — проворковал он, счастливый, что умудрился унизить капитана Хвета еще раз, — вынудят роботов лечь на травку и подремать, пока мы скручиваем их проклятому хозяину лапки. А если вам, уважаемый господин Хвет, страшно, вы можете посидеть в корабельном карцере, пока мы не вернемся, волоча за собой преступника.
Талер промолчал. Зато Лойд, возмущенная до предела, дернулась вперед и влепила бы старику пощечину, если бы Джек не перехватил ее за локоть. Увы, перехватить еще и за язык пилот был не в состоянии, и девушка закричала:
— По-вашему, Талер — трус?! По-вашему — трус, да?! Какая интересная точка зрения, какое славное отношение к дисциплине! Да если вы сейчас же не закроете свой поганый рот, я заставлю вас поужинать плазмой!
Полковник посмотрел на нее с таким обидным сочувствием, что у девушки перехватило дыхание.
— Талер, значит? — с ехидной усмешкой осведомился он. — Кажется, мое отношение к дисциплине куда менее славное, чем ваше — к этому человеку. Кто он для вас, а, госпожа Лойд? До меня доходили слухи, что он подобрал вас на какой-то помойке — и теперь я склонен полагать, что не только подобрал, но и соблазнил. В долгих перелетах так грустно и одиноко без…
Закончить фразу у него не вышло — капитан Хвет, до сих пор готовый вытерпеть что угодно, схватил чужой воротник побелевшими от злости ладонями и так встряхнул, что старик подавился и закашлялся, брызгая слюной. Лойд стояла — ни жива, ни мертва; Эдэйн
