На Белой Медведице было два порта, и контроль над обоими достался преступникам. Полиция беспомощно мялась в ближайшем секторе, принимала входящие письма — о заложниках и о том, что террористам угодно получить капитана такого-то корабля, с такими-то условиями, что все было заранее просчитано, и что террористы наблюдали за этим кораблем куда лучше, чем, собственно, генералы космической полиции…
— А-а-а, капитан Хвет, — с облегчением произнес пожилой мужчина, чья сверкающая лысина в объективе камеры выглядела столь дико, что на нее засмотрелся даже господин Кагарад. — Вас-то мы и ждали. Да, мой коллега из противоположного сектора все правильно передал… да, вам надо посадить корабль… вот здесь, хорошо? — Он прислал подробную сетку координат, будто считал, что пилот «Asphodelus-а» не разбирается в картах и напутает что-нибудь, если не окунуть его носом прямо в жизнерадостный багровый пейзаж. Легкие полицейские машины; временный штаб, хмурые отряды спецназначения — и город, наполовину разрушенный, как в кино про внезапную вспышку вируса апокалипсис. По его границе вилась, бесплатно эксплуатируя спутники и наземные излучатели, красная сеть лазерных потоков, лишь чудом не задевая уцелевшие дома и застывшие у обочин трассы автомобили.
Талер закурил, и дым серыми облачками пополз по корабельной рубке. Джек поморщился, но возразить капитану не посмел — он и сам был в полушаге от лихорадочного запихивания сигареты в рот.
Вблизи картинка, переданная «Asphodelus-у» камерами, была еще хуже. Помимо автомобилей и разрушенных домов стали видны трупы, абы как раскиданные по асфальту, бетону и стеклу. Женщины и мужчины, одинокий старик, чья трость обуглилась, треснула и теперь явно не могла никому помочь. Влюбленная пара — кажется, девушка умерла первой, потому что парень сидел над ее телом, и на лице у него застыл такой первобытный ужас, что у Лойд по спине пробежало полчище ледяных мурашек.
Местный офицер мял подошвами траву и что-то ожесточенно объяснял белому, как молоко, подчиненному. Тот слушал, слушал, а потом развернулся, отбежал на пару метров — и едва успел наклониться, прежде чем его вырвало.
— Господин Хвет, — планетарный полицейский посмотрел на Талера, как на последнюю свою надежду. Было в нем что-то странное, что-то… натянутое, и Лойд, привычно замершая за правым капитанским плечом, напряглась, вытянулась по струнке, готовая к чему угодно, кроме… — Наконец-то вы прибыли. Эти твари… — полицейский запнулся и вяло обругал себя за несдержанность. — Эти преступники, захватившие порты и северные городские кварталы… они вам знакомы, господин Хвет. И они утверждают, что именно ради вас… так старательно убивали здешних людей. Они знали, что ваш корабль находится на Бальзаровой Топи, знали, что оттуда вы примчитесь, если можно так выразиться, на всех парах… и знали, что вы не рискнете им противиться, если они возьмут заложников. Господин Хвет, там… в здании банка, восемьсот человек. Моя жена и сын… тоже там, и я…
У Лойд возникло внезапное желание присоединиться к бедняге-рядовому. Все мысли о «существах, опасных для общества» разом вымелись из ее головы, и она не сводила настороженных глаз со шрама Талера. Шрам был единственным, помимо ресниц и уголка глаза, что она могла различить; шрам был привычно воспаленным, и на его краешках багровела подсохшая, но явно свежая кровь.
— Я не имею права вас об этом просить, — выдохнул полицейский, — но спасите их, господин Хвет. Преступники обещали, что сами свяжутся с «Asphodelus-ом», едва он окажется на планете, и… кажется, вот…
Он махнул рукой в сторону какого-то потускневшего корабля. С верхней ступеньки трапа ответно помахал Джек:
— Капитан, там вас эти… медвежьи террористы… вызывают!
Талер бросил на планетарного полицейского быстрый, полный растерянности, взгляд, и молча поспешил к пилоту. Зашипела, угасая, брошенная им сигарета.
В рубке было светло и тихо, и значок вызова полыхал над целым набором фотографий. Женщина лет двадцати пяти прижимает к себе маленькую голубоглазую дочь, а дочь, наверное, не понимает, в чем дело, и глупо улыбается в камеру. Следующий кадр — те же девочка и мать, но обе — мертвые, с аккуратными, ровными надрезами вдоль шеи, в луже крови, смешанной с пеплом и стеклянным крошевом.
— Принять вызов, — скомандовал капитан Хвет.
— Да, — механически отозвался искин.
Скопление битых пикселей окрасило экраны в тошнотворный розовый цвет. Господин Кагарад закрылся рукавом, желая спасти глазные протезы, а Лойд на мгновение ослепла и беспомощно схватила верхний краешек спинки пилотского кресла.
Когда она снова обрела зрение, Талер потрясенно таращился на диалоговое окошко, откуда за ним наблюдал, сложив на груди тонкие, по-женски изящные руки, человек в элегантном деловом костюме. Он сидел на столе из красного дерева, и вокруг живописно раскинулись белые стопки бесполезных бумажных документов, черные линии авторучек и чернила для штампов. Он просто сидел, но Лойд поразила его идеальная, не по-военному, а с небрежной легкостью, осанка, его абсолютно спокойные черты, и больше всего — радужные оболочки.
Правая была зеленой, прозрачной, и в ней проступало крупное пятно зрачка. Левая была, наверное, светло-карей, но в полумраке чужого кабинета выглядела шоколадной, и зрачок лишь смутно угадывался, как смутно угадывается луна за тяжелыми дождевыми тучами.
— Вы удивлены, капитан Хвет? — вежливо спросил террорист, похожий на террориста не больше, чем команда «Asphodelus-а». Он скорее напоминал успешного банкира — а может, нарочно отыгрывал эту роль, желая доказать собеседникам, что они беседуют не столько с убийцей, сколько с живым человеком, чье самоуважение летает достаточно высоко. — Что ж, по крайней мере, я рад, что вы меня помните. Меня — и Мартина тоже, верно, капитан Хвет?
— Мартина?.. — шепотом повторил Джек, и Лойд передернуло, а господин Кагарад с неким не вполне ясным, но пугающим торжеством искривил свои тонкие губы. Так, словно уже догадывался, кто является преступником — и его догадка только что оправдалась.
«Я очень вас уважаю — как человека, сумевшего поймать Мартина Леруа и Дика ван де Берга»…
Талер совладал со своими чувствами, потянулся за очередной сигаретой и насмешливо, будто беседуя с неразумным ребенком, чьи ограниченные сведения о мире сыграли с ним злую шутку, произнес:
— А ты не изменился, Дик. Все так же хорошо выглядишь.
Человек по ту сторону экрана улыбнулся:
— Благодарю. Я рад, что вы, капитан Хвет, умеете быть таким любезным.
Мужчина вернул ему улыбку:
— Могу ли я рассчитывать на ответную любезность, а, Дик?
Ван де Берг отвел за ухо прядь русых и длинных, до лопаток, волос.
— Можете. Полагаю, она прямо касается моего с Мартином побега?
— Точно, — согласился Талер. — Как, черт возьми, вам удалось выбраться? До сих пор я наивно верил, что изолятор
