Его член не прекращает скользить напротив меня, беспощадно поддразнивая, давая понять с каждым плавным движением, чтобы я открылась. И я пытаюсь управлять, стараюсь направить его в себя столь же усердно, как он удерживает мое тело в ловушке, пресекая все мои попытки взять контроль.
— Время даже и близко не подошло, — отказывает он мне, теперь обрабатывая другой мой сосок своим горячим влажным ртом.
К черту это… я вот-вот взорвусь, и поэтому протискиваю руку между нами и хватаю вышеупомянутый огромный жесткий член, прежде чем Кэннон может помешать мне.
— Ах!
Я взвизгиваю, когда он кусает мой сосок, не сильно, но довольно ощутимо.
— Мой рот, Кэннон, — прошу я, — иди сюда.
Как я и просила, он целует меня нежно и осторожно, и я подстраиваюсь под его темп, проводя рукой вверх и вниз.
— Я хочу тебя, — умоляю я, сжимая его ствол.
— Я твой. Боже, ты действительно владеешь мной.
Он прокладывает дорожку вниз по моему телу, обе руки нащупывают мою грудь и сжимают ее, в то время как он лижет и посасывает, продвигаясь к пупку.
— Лиззи, убери руку… ты должна остановиться.
Я надуваю губы, но делаю, как он говорит. Его поцелуи продвигаются еще ниже.
— Придется подумать над новой фразой, детка, потому что я собираюсь вылизать твою киску, — напевно произносит он, раздвигая руками мои бедра.
Смущенный писк едва успевает прозвучать, как превращается в отчаянное хныканье, когда его рот атакует мой центр. Ох, мой милый…
— Кэн… о, Боже мой, Кэннон! — я крепко зажмуриваю глаза и мотаю головой из стороны в сторону, когда его большие пальцы раскрывают меня, и твердый язык скользит внутрь.
— Ох, твою маааать!
Это один продолжительный стон. Его язык трахает меня, а пальцы надавливают по кругу на мой клитор.
— Не останавливайся, даже не вздумай останавливаться, — умоляю я; мои колени согнуты, ноги сжимают его голову, а руки тянут его за волосы.
— Ох, я…
— Черт, да. Ты, — он похотливо рычит, — по всему моему лицу. Сейчас!
А затем он продолжает, всасывая почти болезненно, пронзая своим порочным языком и пощипывая мой клитор, будто играет с ним.
Мне никогда не понять, где мой оргазм начинается, а где заканчивается, я лишь уверена, что это самая феноменальная вещь, которую когда-либо испытывала в своей жизни. Те, что я дарю себе, не идут с этим ни в какое сравнение. Как только точки перестают мелькать перед глазами, я открываю веки, удовлетворенная и разомлевшая, расслабленная, насколько это вообще возможно.
А вот и он, прокладывает вверх дорожку из поцелуев и урчит в мое ухо.
— Приятно, когда отдаешь мне бразды правления?
— М-м-м.
— Теперь это моя киска, детка, и на вкус она превосходна.
Я поворачиваю к нему голову и хихикаю.
— Не такой уж ты джентльмен, каким я тебя считала, а?
— Иногда я буду благородным, в другое время не настолько, но я всегда дам тебе именно то, в чем ты нуждаешься, — он целомудренно целует меня. — Я клянусь.
Я киваю, так же уверенная в этом, как и в своем имени, и впиваюсь в основание его шеи плотоядным поцелуем.
— Я могу привыкнуть к этому, любимая, — он проводит кончиком языка по моим губам. — Я собираюсь поглощать тебя, очень часто, и всегда буду целовать.
Теперь я не переживаю по поводу своей многоликости, так, как и сам Кэннон явно многогранен. И как бы ни была удивительна его благородная, джентльменская сторона, я быстро обнаруживаю, что обожаю его внутреннего сексуального варвара так же сильно.
Ни за что я не помешаю ему пировать на мне, и я чертовски уверена, что не собираюсь обходиться без его требовательных поцелуев. Я проникну в его рот с каждой унцией страсти и импульсивности, которой обладаю, хныкая каждый раз, когда его руки найдут новую точку на моем теле, чтобы ласкать и повелевать. Мы полностью переплетены, он перекатывается, помещая меня сверху, но я воспринимаю это как что-то естественное. Теперь пришло время для моих вызывающих движений, которые контролируют его скольжение о мою влажную сердцевину, пока он жестко не сжимает мои бедра, останавливая меня.
Его влажная грудь быстро поднимается, когда он освобождает мой рот и откидывает назад голову, чтобы методично просканировать мое тело, пока я сижу верхом на нем.
— Я обещаю говорить тебе это не только, когда ты обнажена, но, черт, малышка, ты совершенна, — он помещает обе мои руки себе на грудь. — Приподнимись.
Он дает мне указание и похлопывает по заднице. Когда я выполняю требование, он готовит меня к еще одному волнующему маневру, обхватывая рукой свою эрекцию, и не сводя глаз с того места, где мы почти соединены.
— Прими меня, детка, медленно и неторопливо. У нас лишь раз будет этот момент. Раздели его со мной.
На долю секунды я думаю об отсутствии презерватива, но тут же отбрасываю эту мысль. Мы оба знаем, что я принимаю противозачаточные таблетки, и я доверяю ему. Я знаю, он умрет, но не причинит мне вреда и не подвергнет риску каким-либо образом. Я делаю глубокий вдох для храбрости и постепенно выдыхаю, принимая его в себя. Мое содрогание сопровождает страдальческое шипение, и все его тело напрягается подо мной.
— Господи, Лиззи, любимая, так тесно, — его руки на моих бедрах немного приподнимают меня. — Мне придется проникать по…, ах-х, — его голова ударяется о подушку, а глаза закатываются, — постепенно.
Его кадык судорожно дергается, когда он направляет мое тело вверх, немного вниз, вверх и опускает ниже по его жесткой пульсирующей длине до самых глубин моего тела.
Честно, его рот мне понравился больше. Это так же доставляет удовольствие, как пихать стальной прут в крошечное отверстие. Но с каждым разом наш союз становится все более влажным, скользким, пока моя задница не прислоняется вплотную к его бедрам.
Это больше не так болезненно, просто ощущение наполненности, и я не могу сдержать навернувшихся на глаза слез. Не из-за дискомфорта, а из-за важности безграничного чувства единения. Кэннон внутри меня, физически погрузившись туда, где мысленно и эмоционально уже был какое-то время.
Я принадлежу кому-то, полностью, на каждом уровне, который могу предложить.
— Я люблю тебя, Кэннон, — шепчу я сквозь сбивающие с толку рыдания.
Он поднимает руку, чтобы вытереть текущие слезы.
— Я тоже люблю тебя, красавица, навсегда. Иди сюда, — произносит он, прижимая меня к своей груди. — Ты в порядке? — осторожно спрашивает он, оставляя поцелуй на моих волосах.
Я качаю головой, хлюпая носом.
— Просто люблю тебя, чувствую себя любимой.
Кряхтя, он
