Он держит в плену только мои руки, но не ноги, поэтому я оборачиваю их вокруг него и впиваюсь лодыжками в его задницу, заставляя двигаться глубже, прижиматься ближе… Никогда не будет достаточно близко.
— Поцелуй меня, — прошу я, безнадежно пристрастившись к его поцелуям.
— Скажи мне.
Он прижимается своим носом к моему, горячее дыхание касается моих губ.
— Я люблю тебя, Кэннон. Ты нужен мне, я выбираю тебя. О, Боже.
Мое бормотание превращается в крик, когда он… Честно, я понятия не имею, какого черта он только что сделал, но, ох…
— Не извивайся, детка, ты хочешь меня в этой точке, поверь мне.
Нет необходимости убеждать меня, волшебник, я верю тебе.
Он выпускает мои руки и подхватывает меня под коленями так, что они свисают с его предплечий, и достигает такого глубокого места, где случаются пугающе хорошие вещи. Он поворачивает голову и кусает мою лодыжку, не прекращая своих мощных толчков.
— Ты же не пропустила, — толчок и пыхтение, — прием таблетки, верно?
— Н-нет, — каким-то образом отвечаю я.
— Пальцы, детка. Я кончаю в тебя и хочу, чтобы ты кончила со мной.
На этот раз мне это не нужно, правда. Он ударяет по какой-то мистической «кнопке» внутри меня, но Кэннон, находящийся в спальне, не принимает никаких доводов.
Я кончаю прежде, чем мои пальцы достигают цели, взрываясь и выгибаясь от такой вульгарной и сексуальной команды, добивающейся своего. В этот раз все по-другому. Я не могу глубоко вздохнуть, испытывая головокружение и едва осознавая его хриплый стон, наполняющий комнату.
Позже я просыпаюсь — сквозь шторы пробиваются тепло и свет полуденного солнца — в коконе из рук и ног Кэннона, удерживающего меня со всех сторон так, будто он цепляется за жизнь — одно неверное движение, и я исчезну. Это чувство страха мне хорошо известно. Не желая его беспокоить, я игнорирую свой мочевой пузырь так долго, как это возможно, с трепетом разглядывая то, какой он красивый и как умиротворенно выглядит во сне.
Я могла бы лежать и изучать его лицо целый день напролет, его непокорные темные волосы, самодовольную улыбку, проявляющуюся даже, когда он спит, но природа непрестанно дает о себе знать.
— Кэннон, — шепчу я, стараясь тихонько разбудить его.
— М-м-м, — он сонно бормочет, обнимая меня еще сильнее.
— Прости, но мне нужно воспользоваться ванной комнатой, а ты, похоже, держишь меня в заложниках, — хихикаю я, усеивая его щеки легкими поцелуями.
— Сразу же возвращайся, — недовольно ворчит он, но расслабляет удерживающие меня в тисках руки.
Я выкарабкиваюсь из кровати, ощущая интенсивное покалывание в распухшей части тела, на которую так долго не обращала внимания, и улыбаюсь от напоминания причины.
Уверена, что он тут же снова уснул, и это значит, что я могу принять ванну и смыть болезненные ощущения. Я быстро справляюсь с тем, чтобы погрузить себя в теплую, успокаивающую воду, и определенные части моего тела этому несказанно благодарны.
Я уже вполне насытилась комфортом, когда дверь открывается. Пока я испытываю ломоту, заработанную таким восхитительным способом и не вызывающую никаких сожалений, я отказываюсь делать еще один круг… по крайней мере, пока меня не убедит в этом целитель женских прелестей.
— Моя вагина в двадцатичетырехчасовом отпуске, если это то, за чем ты охотишься.
Я невозмутима и не открываю свои усталые глаза. Каждая часть тела истощена, и даже мои волосы болят.
— Я не охотился, пока считал тебя девственницей. Это одна из тех штучек реверсивной психологии, где ты говоришь, что не хочешь того, чего в действительности страстно желаешь?
Я позволяю своей голове повернуться в его сторону и открываю один глаз.
— Ни капельки. Но если это для меня, то, вероятно, я способна на поцелуй куда-нибудь.
— Это для тебя. — Он протягивает мне высокий стакан с апельсиновым соком. — Крепко поцелуй меня в губы, и, возможно, у меня найдется парочка болеутоляющих в другой руке, — он наклоняется, восхитительно сморщив губы.
— Ближе, — хныкаю я, отказываясь встретиться с ним на полпути, потому что это потребовало бы необходимости двигаться.
Он сокращает расстояние, мягко касаясь моих губ, протягивает руку и раскрывает ее, что вызывает у меня облегчение.
— Подумал, что ты можешь быть воспаленной. Мне жаль, что тебе больно, но…
Звонок моего телефона из другой комнаты прерывает Кэннона, и он поднимается, чтобы его взять, в то время как я проглатываю таблетки и полностью выпиваю весь стакан.
— Неужели? Это потрясающе, Кон.
Он возвращается, все его лицо сияет, что бы там Коннер не сочинял на другом конце провода.
Вот теперь я двигаюсь, вылезая и сдергивая с вешалки два полотенца. Одно я оборачиваю вокруг себя, другим оборачиваю волосы, и тяну свою маленькую горячую руку к телефону.
— Дай мне.
— Кон, твоя сестра умирает, как хочет поговорить с тобой, поэтому я передаю телефон ей. — Пауза. — Я тоже по тебе скучаю, — с серьезным видом отвечает он, краешки его губ слегка опускаются вниз.
— Приятель! Как ты? Я так сильно соскучилась по тебе! — я кричу практически на одном дыхании.
— У меня все очень, очень хорошо, Бетти, очень хорошо. Я скучаю по тебе. Как там мои рыбки? Здесь так много рыбок, они большие, но они не подплывают ко мне.
Я хватаюсь за сердце и проглатываю слезы, действительно чувствуя боль в груди. Я очень сильно скучаю по нему, но еще больше меня задевает полнейшее счастье в его голосе.
— Твои рыбки в порядке, приятель.
Я бросаю взгляд в сторону Кэннона, и он наклоняет голову, чтобы скрыть свой смех. Я не проверяла проклятых рыб ни разу, а они, как известно, не обладают крепким здоровьем и долголетием. Дерьмо!
— Чем вы занимались?
— Ничем, только поплавали один раз. Мы только что приехали, сестра. Папа хочет поговорить с тобой. Пока!
— Коннер? — кричу я, чтобы задержать его, но безрезультатно.
— Коннер, оставайся рядом с Лаурой! — вопль моего отца разрывает мои барабанные перепонки. — Прости за это, Элизабет, он слишком возбужден, чтобы продолжать разговор. Я уверен, что он перезвонит тебе, когда успокоится.
— Буду признательна. Итак, у вас, ребята, там все хорошо. Все остальное в порядке?
— Вообще-то я хотел обсудить с тобой телефонный звонок, который я получил от своего адвоката. Время подходящее?
Я обвожу взглядом все вокруг, понятия не имея в поисках чего, но Кэннон находится прямо возле меня, и, обнимая меня за талию, ведет к кровати, чтобы я села, и сам взбирается на
