Имя моего пони.
— Что в ней? — произношу я шепотом.
— Как я сказал, я никогда там не был. Но как ее единственная дочь, — он замолкает, достает носовой платок, который я так ненавижу, и промокает глаза, — я бы предположил, что там драгоценности: ее, может быть, ее матери. Я не знаю. Зато я точно знаю, что изменил свое мнение по поводу нашего компромисса. Я восемь лет держал язык за зубами, не рассказывая историю, мне не принадлежавшую. Я раскаялся и исповедался перед обоими, тобой и Богом, и с меня хватит. Коннер живет в хорошем, безопасном месте. Он любит меня, он любит Лауру и ее детей, но прежде всего, вне всякой конкуренции, он любит тебя, Элизабет. Позволь ему и мне жить спокойно, насколько это возможно, и разберись в себе. Время пришло.
— Ты считаешь, что несколько колье решат все проблемы? — рявкаю я, свирепо уставившись на него, как на человека, который, очевидно, выжил из ума.
— Элизабет, — он вздыхает, ворошит свои волосы и направляется к двери, — заткнись. Коннер и я будем здесь, когда ты вернешься, но только я буду отвечать на вопросы, и без его присутствия, а не за обеденным столом, который накроют Лаура и Альма.
Должно быть, я выгляжу душевнобольной, переводя взгляд от двери, которую он закрыл за собой, к бронзовому ключу, прожигающему мою руку, и к Кэннону, а потом снова повторяю все по кругу.
— Больше никаких отговорок. Ты напугана? — спрашивает Кэннон.
— Нет! — огрызаюсь я. Я не напугана. Я давно ждала этой возможности. Чтобы покончить с этим раз и навсегда. Так ведь?
— Ох, думаю, ты имеешь в виду «да». Знаешь, даже когда ты прячешься и строишь стену за стеной, я все равно нахожу тебя, вижу тебя. Так что тебе следует выйти и позволить любому увидеть твою красоту.
Его мягкая улыбка больше наполнена любовью, чем жалостью, поэтому, пощадив его, я бросаюсь в его объятия. Но я никогда не признаюсь, что жутко напугана. Он целует меня в макушку.
— Я рядом.
Несмотря на то, что мне требовалось название банка или улицы, но и бронзовая лошадь — весьма примечательный ориентир.
Я прошу Кэннона не глушить двигатель на случай, если я просто забью на эту тайную ячейку и вместо этого ограблю заведение. Но как вы думаете, что он сделал?
Выключил двигатель и, переплетая свои пальцы с моими, открыл двери и предложил мне войти первой, прошептав за моей спиной «я люблю тебя».
Кто бы сомневался.
Красивая темноволосая женщина с бейджем, на котором написано «Риза, управляющий», приветствует нас в двух шагах от входа. Лучше бы ей здесь и стоять, поскольку им нужны все посетители, которых они только могут заполучить, чтобы окупить эту уродливую лошадь перед входом.
Почему Кэннон сморщивает свой прелестный нос, глядя на меня? Даже не знаю. Я ведь не сказала этого вслух.
— Приятно с вами познакомиться, Риза, — он пожимает ей руку, всколыхнув ее чресла (опять же, если у нас, женщин, они есть) своим высоковольтным шармом и голосом, от которого подгибаются пальцы на ногах. — Это Элизабет Кармайкл, отец дал ей ключ и отправил все выяснить по поводу банковской ячейки.
А Риза хороша, так вышколена и профессиональна, что отступи она назад хотя бы на дюйм, мой опытный циничный взор не заметил бы, как у нее слегка расширились зрачки и поджались губы. Но, увы, я прямо перед ней. И я это заметила.
— Вы дочь Анны? — спрашивает она.
— Была, — я скрещиваю руки на груди. — Если вы были знакомы с ней, то знаете, что она умерла. Семь лет назад. Это было в газетах и вообще везде, — я грубо насмехаюсь, — поэтому правильнее сказать «была».
— Перестань, — бурчит на меня Кэннон, улыбаясь ей еще шире. — Можете представить, какой у нее сегодня тяжелый день. — Он пожимает плечами и извиняется за меня.
Риза кивает, гребаная жалость мелькает в ее глазах.
— Следуйте за мной. Вы сказали, у вас есть ключ?
— Да, — Кэннон поспешно говорит за меня, явно боясь дать мне хорошую возможность выпалить еще что-нибудь.
Надо признаться, я, без сомнения, веду себя как сука. Знаю это, но все же не могу удержаться. Коннер, дом Ричарда, вся эта дружелюбность, секретные ячейки, покупка домов — я уже на грани чрезмерной перегрузки.
— Прошу, — Риза указывает нам на два кресла перед ее столом, — присядьте. Могу я кому-либо из вас предложить напитки?
Я раздраженно фыркаю, скрестив ноги, всем своим видом демонстрируя нетерпение.
— Нет, спасибо, — нараспев произносит Кэннон, демонстративно и довольно властно кладя руку на мою ногу.
— Я только должна проверить учетную запись, — она стучит по клавишам, а затем из принтера справа от нее появляются несколько листков. — Элизабет, ваше второе имя?
— Ханна.
— Есть ли у вас какой-нибудь документ, удостоверяющий личности?
Я вытаскиваю водительское удостоверение и передаю ей, так и не опуская руку, ожидая, пока она сделает копию и вернет его мне.
— И последнее. Вы знаете, пароль?
— Дасти. — Этот вопрос выводит из себя, и мой ответ звучит сдавленно и хрипло. Я любила этого пони. Его продали, когда мама стала слишком «отсутствующей», чтобы регулярно возить меня на уроки. Я задавалась вопросом, где он теперь…
— Все верно. Эйприл? — зовет она через всю комнату, и появляется соблазнительная молоденькая рыжая, щедро одаренная во всех нужных местах. Я наблюдаю за Кэнноном, словно ястреб за флюоресцирующим кроликом со сломанной кровоточащей лапой, но он либо хорошо это скрывает, либо ему на самом деле искренне плевать, что она стоит прямо возле него. — Эйприл, пожалуйста, покажи мисс Кармайкл депозитную ячейку под номером 71276, — она протягивает ей стикер, как я предполагаю, с написанным на нем номером ячейки. — Джентльмен может сопровождать ее, если она того пожелает, заблокированная дверь, один час.
— Да, мадам, — Эйприл отвечает и начинает уходить.
Кэннон встает, оглядывается назад, чтобы взять меня за руку, и подмигивает в знак поддержки.
— Хочешь, чтобы я остался с тобой или нет? — спрашивает он.
Я киваю головой, и мы идем с ним вместе.
— Один час, комната находится под наблюдением, — она отрывисто инструктирует. — Если вы закончите раньше, то нажмите зеленую кнопку на стене, и я вернусь. Она громко хлопает большой металлической дверью, запирая нас в помещении, жутко напоминающем мавзолей, ну, или могилу Тутанхамона, выбирайте сами.
Мило с ее стороны указать
