— Хотите меня вернуть? — тихо спросила Натсэ.
— Не получится, четырнадцать дней уже прошло.
— А при чем тут четырнадцать дней? И потом, разве прошло?..
Я только отмахнулся. Не поймёт она моего искрометного юмора из другого мира…
Торги уже близились к завершению. Толпа вокруг арены поредела, и мы легко прошли к самому ограждению. Я нашел взглядом толстяка. Он держал на поводке рабыню лет восемнадцати. Я лишь бегло осмотрел ее. Девушка как девушка, не писаная красавица, но и не уродина.
— Гатс!
— Два гатса! — доносились выкрики.
Я прочистил горло и крикнул:
— Солс!
Толстяк повернулся ко мне. Выглядел он удивленным. Не меньше удивились и зрители.
— Парень спятил, — услышал я краем уха. — Да ей десять гатсов красная цена.
И, тем не менее, какая-то дама попыталась перебить, выкрикнув полтора солса. Вспомнились слова Талли о том, что безродным ни за что не уступят.
— Пять, — спокойно сказал я.
Воцарилась тишина. На меня с изумлением смотрели все, включая Натсэ и рабыню, имени которой я не знал, да и знать не хотел.
— Продано, — сказал толстяк. — За пять солсов. Господину магу Земли.
Он подвёл девушку ко мне. Я отсчитал пять золотых монеток из выданной мне Виментом доли. Когда толстяк потянулся к ошейнику, чтобы отстегнуть цепочку, я взмахом руки остановил его.
— Вы же можете о ней позаботиться? — спросил я. — Можете ее где-то поселить? Я оплачу расходы.
Толстяк соображал быстро, как и подобало жуликоватому торговцу с рынка.
— Нет ничего проще! Это обойдется вам в десять гатсов в месяц.
Я протянул ему еще один солс.
— Два месяца, — сказал я. — И я хочу, чтобы с ней хорошо обращались. Когда я за ней приду, она должна быть чистой, сытой, здоровой и счастливой. Пусть эти два месяца запомнятся ей чем-нибудь хорошим.
Толстяк молча поклонился. Когда монеты исчезли в его кармане, он кивнул на девушку:
— Вам нужно сказать, что вы — ее хозяин, чтобы ошейник замкнулся на вас. Ее имя — Тавреси.
— Тавреси, теперь ты принадлежишь мне, — сказал я, глядя в сторону. — Я, Мортегар, твой хозяин.
Новое приобретение: рабыня Тавреси
Толстяк увёл девушку, так и не проронившую ни слова. Я развернулся и побрёл прочь. Теперь точно — в комнату и спать. Я бы лучше завалился в своих подземных покоях, конечно, но лучше не рисковать, входя в холм средь бела дня. Увидит кто, вопросы задавать начнут…
— И что это значит? — спросила Натсэ, поравнявшись со мной.
— Эта девушка станет моей сестрой.
— А… А я?
— А ты — нет.
Я остановился. Глаза щипало. Подло это всё было. Подло и гнусно. Но в этом заключался один из аспектов взросления: иногда приходится быть подлым и гнусным.
— Такое вот я трусливое дерьмо, — прошептал я.
И вдруг Натсэ обняла меня, уткнулась лицом в грудь. Я тоже ее обнял. Чуть-чуть стало легче на душе. Справлюсь. Пока еще — справлюсь.
Глава 37
Меня разбудили голоса:
— Вот это да! — Грубый бас Танна.
— Так нас, чего доброго, вообще выселят. — Мрачный голос Ямоса.
— Нижние этажи, кажется, уже затопило. — Натсэ.
— Ага. Надо бы глянуть, чего там. — Снова Ямос.
Тут я открыл глаза. Чтобы Ямос так запросто разговаривал с рабыней, должно было приключиться нечто невероятное.
Я увидел интересную картину: все трое торчали у окна, высовываясь наружу. Бо́льшую часть окна занимал Танн, в углу примостился Ямос, а Натсэ, будто на подоконнике, лежала на спине Танна. Здоровяк то ли вообще этого не замечал, то ли не имел ничего против.
С улицы в комнату проникал шум дождя и, когда я встал, то увидел льющие с серого неба потоки. И ветер завывал, как покойник по прожитой жизни.
Я подошел к окну и толкнул в бок Ямоса. Тот отодвинулся, и я посмотрел вниз. Неприличное восклицание вырвалось у меня само по себе.
— Вот и я так же сказал, — поддержал меня Ямос. — Река вышла из берегов. Обалдеть…
О подножие скалы-академии билось настоящее море. Натсэ была права: три-четыре ряда окон скрылись под водой. Но никто не бегал в панике — по крайней мере, по нашему этажу. Не стояла в дверях комендантша Явета, руководя эвакуацией. Может, все уже сбежали, а нас оставили умирать? Разумеется, из-за меня. Подсуетились Наллан и Герлим, а может, еще какие фанаты у меня завелись.
Что же до самой реки, то я не сомневался в причинах ее буйства. Причиной был я. А вернее — живущее внутри меня Пламя, которое становилось сильнее. Я повернул голову и встретил взгляд Натсэ. Понимающий взгляд. Она соскользнула со спины Танна и встала возле меня.
— Идем вниз? — предложил Ямос. — Поглядим, что творится.
***
Мы оказались не одни такие умные. На нижних этажах собралась вся академия. К окнам в коридорах и залах было не пробиться, но некоторые жильцы охотно разрешали зайти к себе в комнату на пять минут — за умеренную плату, конечно. Мы пристроились в хвост самой короткой очереди.
— Эй, болотник! — хлопнула меня по спине незаметно подкравшаяся Талли. — Как спалось?
— Что с тобой? — выпалил я вместо ответа.
Выглядела Талли отвратительно. Бледная чуть ли не до серости, с глубоко запавшими глазами. Если б я не знал ее так хорошо, то и не узнал бы.
— Простудилась. Ерунда, — поморщилась она. — Мелаирим просит, чтобы ты зашел сегодня… Ну, ты понял, куда.
Я покрутил головой, чтобы убедиться, что лишние уши не настраиваются на нашу волну.
— Как? Выход, наверное, тоже затопило.
— Спустишься в подвал. Спросишь себя, где пропал Ардок — он подскажет. Я проложила ход. Иди сразу после завтрака.
Она ушла. Не язвила, не унижала — просто ушла.
— Что-то не так, — заметила Натсэ.
— Простудилась? — пожал я плечами.
— Насморк? Кашель? Красные глаза? И потом… — Она волнующе приблизила губы к моему уху, привстав на цыпочки, и прошептала: — Маг Огня справляется с простудой на раз, при помощи одного заклинания.
— И что с ней тогда?
Натсэ пожала плечами:
— Не знаю… Может… Нет, не до такой же степени она дура.
Я не успел спросить, о чем говорит Натсэ — подошла наша очередь. Мы с Ямосом заплатили по два дилса, на рабов даже не посмотрел никто, хотя с Танна можно было содрать все четыре. Ну а чего он такой огромный?!
Тогда, войдя в комнату неизвестного мне студента, я позабыл о Талли. Да и кто бы не позабыл! Кто как, а лично я в океанариуме не был ни разу, и на подводных лодках не погружался.
За окном была вода. Больше того: окно было
