И Форелли запел. Фигурально выражаясь — торговец заставил снова выслушивать речь, полную соболезнования и готовности помочь отыскать виновника.
— У вас есть отличная возможность помочь следствию, сир Доминик. Просто ответьте на несколько вопросов.
— Конечно. Всё, что в моих силах, — пробубнил басом детина.
— Это в ваших силах. Из достоверных источников я получил информацию о вашей близкой связи с главой казначейства. Видите ли, к сиру Клето у меня тоже есть парочка вопросов. Вы случайно не знаете, где он?
— Понятия не имею, ваше высочество, — Доминик не отводил взгляд, а твёрдо смотрел вперёд. — Но если вы думаете, что он причастен…
— Будем реалистами. Я такой же человек, как и вы. Всем нам свойственно ошибаться. Я не считаю себя умнее других, и уж тем более не собираюсь рубить головы ради демонстрации превосходства или мести. Но мне также не совсем ясна причина его отсутствия. Возможно, вы действительно говорите правду. И всё же передайте ему, что я готов закрыть глаза на разного рода финансовые махинации, если причина в этом.
Форелли просто кивнул, понимая, что возражать глупо.
— Теперь по поводу нападения. Меня интересует товар.
— Товар?
— Товар. Нечто, что могло заинтересовать злоумышленников. Я не верю в совпадения. Мы должны выяснить мотив.
— Мотив?
— Интересная у вас манера общаться, — главное в таких моментах — не забывать вежливую улыбку. — Вы всё время переспрашиваете. Это потому что вы волнуетесь, или просто дурная привычка?
— Прошу прощения, ваше высочество, — сразу спохватился торговец. — Товар самый разнообразный по источникам и содержанию. Но вот… один ящик, уверен, вас заинтересует.
— Этот ящик имеет отношение к вашему другу?
Мне ответили несмелым кивком.
— Спрашивать о нём бессмысленно, полагаю.
Вид собеседника говорил сам за себя.
Как я и предполагал, созданную казначеем нить благополучно обрезали. Очевидно, Форелли выступал в роли ключевого звена, оставаясь в неведении лично. Врёт? Пока доказательств нет… естественно, я приказал отслеживать его перемещения, на всякий случай.
Чуть погодя пришли хорошие новости — Риллен таки захватил горничную и приятный бонус в виде ведьмы (сей факт экстравагантная особа не отрицала).
И вот тут уже возникали новые вопросы. Ведьмы обычно создавали ковены — против меня что, реально выступает группа безумных тёмных магесс? Необязательно, конечно. Мало ли женщин с магией… но почему она её не использовала? Исходя из рассказа Риллена выходило, будто она специально сдалась в лапы правосудия. Зачем?
Есть парочка догадок. Либо хочет получить защиту в обмен на информацию, либо планирует закончить дело, а затем неведомым образом сбежать из особо охраняемой части замка. Конечно, звучит бредово. Но и попадание в другой мир ранее казалось невозможным!
Невыявленные союзники?
По логике, второй вариант наименее вероятен. Однако при первом следует учесть фактор мести. Если ведьма действительно уверена в моём хладнокровии, то налицо осведомлённость об уровне подготовки убийцы. Она понимает, что профессионал не стал бы убивать сначала Мадрассо. А ещё я небезосновательно считаю мёртвую блондинку предательницей. Противник легко сложит два и два — принц не просто выжил, он выжил без единой царапины и начал свою игру!
По итогу вероятность второго варианта снижается практически до нуля. А раз ведьма хочет поговорить… её магия заблокирована, рядом охрана, да и сам я не дождевой червь. Под рукой заряженный пистолет.
Можно рискнуть.
В подземельях пахло сыростью. Охранников было заметно больше, поскольку дверь лаборатории сторожили почти так же, как и враждебный объект. Факелы освещали напряжённые лица.
Неудивительно, мы-то должны были передать ведьму в тюрьму под охрану инквизиции, а вместо этого спрятали в замке, сославшись на провальную попытку захватить цель.
К счастью, у нас имелись кандалы-блокаторы. Артефакты вообще отдельная тема: половина требовала наличия у пользователя магических способностей. Причём магия не давала почувствовать себя могущественным человеком-армией, а большинство по-настоящему полезных артефактов или заклинаний были утеряны и упоминаются вскользь в мифах, крайне редки либо вовсе запрещены законом. Только вот закон здесь я. Главное не наглеть. И сперва во всём разобраться.
— Я поговорил с персоналом госпиталя. Как следует поговорил. Главврач будет молчать, — по пути вводил меня в курс дела довольный капитан. — Мы им для приличия заплатили, а Вальц провели через чёрный ход…
— Вальц? Погоди-ка… та самая?
— Катрайн Вальц. Да, та самая, ваше высочество.
— Вот те раз! Сама призналась?
— Как ни странно. Вообще, для преданного исполнителя она слишком… беспечная. Желаете взглянуть на её вещи?
— А там разве есть что-то интересное? — подумав, спросил я. Тугой кошель обеспечит временное молчание. Для постоянного необходимо потратить пулю. Но мало ли кто там видел транспортировку… она ведь даже заклинаниями не кидалась!
Риллен молча сунул мне в руки… необычный кубик Рубика. Необычный в плане рисунка: вместо цветных квадратов искусные изображения животных.
— Что это за выкидыш инженерии — лично я без понятия. Напоминает артефакт, но магии в нём не обнаружено. Полностью безопасен.
Я скептично повертел его в пальцах. И неожиданно для себя решил собрать, пока держим путь.
— Продолжай.
— Мы взяли горничную. Пока не трогаем, поместили в отдельную комнату. Я приставил к ней лучших людей. Что касается инквизиции, то Сандро отложил операцию. Мы же всё равно будем брать заказчика, а так все наготове.
— Умно. Вопросов не возникло?
Риллен слегка надменно скривился.
— Они не идиоты, всё понимают. Не удивлюсь, если епископ под видом срочного дела пришлёт к вам цепного пса — сейчас вы кажетесь эдакой тёмной лошадкой. Многих интересуют ваши методы ведения дел.
— Лисица или лев — вот в чём вопрос.
— Простите?
— Был такой политик. Имени не скажу, но в своих трудах он писал об идеальном с точки зрения надёжности государе. «Из всех животных настоящий правитель должен уподобляться лисе и льву». Знаешь, почему? Сильный лев может отпугнуть волка, а ловкая лиса обойти смертельный капкан. И наоборот — иммунитет к общим слабостям достигается за счёт перенятия качеств обоих сразу. Без золотой середины исход заведомо печален.
Не совсем. Метафора касалась обещания. Но дипломатия дипломатии рознь, потому сравнение верное. Макиавелли много чего писал, не опираясь на реалии магического мира.
— Не всё так однозначно…
Головоломку я, разумеется, собрал. Не повернул только последний ряд — мало ли что.
Вальц сидела на дряхлом матрасе, свесив руки с коленей. Если бы существовал турнир самых странных по внешности девушек, то она бы уверено вырвалась в финал.
На первый взгляд обворожительное породистое личико с курносым носиком и собранными в изысканный пучок чёрными волосами портил рассекающий правую бровь с глазом белесый шрам. Не возникало никаких сомнений в магической природе, учитывая вертикальный зрачок.
И… я не мог её прочитать.
Было в её взгляде что-то… безумное. Ненормальное. Но вместе с тем она точно осознавала, где находится, кто перед ней и что будет дальше.
В сочетании с грязью, запахом крови и мяты она умудрялась производить хорошее впечатление на подсознательном уровне. Поразительно!
Охрана, впрочем, не скрывала глубокое отвращение. В их
