тысячи темных теней деревьев. Я успела разглядеть на ней несколько темных пятен, прежде чем её охватило ненасытное пламя костра. А затем видение взорвалось брызгами, точно вода, в которую с силой швырнули камень. Я очнулась полулежа на руках у взволнованного Стаса. Корнилов, склонившись надо мной, пристально и обеспокоенно меня рассматривал. – Ника?.. Я хотела было рассказать, что увидела, но меня отвлек контур дрожащего света на плечах и волосах Стаса. Я отклонилась в сторону, посмотрела за спину Стасу и мои глаза округлились от удивления. Стас тоже обернулся и ошарашенно выдохнул. В трёх-четырех метрах от нас полыхало бурное пламя костра. Извивающиеся остроконечные щупальца пламени тянулись вверх, выплевывая россыпи тлеющих искр. Вокруг огня танцевали дрожащие красно-оранжевые отсветы. Они врывались в плоть темноты, отгоняя когтистые тени растущих вокруг безлистных деревьев. Внутри огня я увидела знакомую расцветку. Меня тут же пронзило лихорадочным нервным возбуждением. – Стас! – воскликнула я. – Рубашка!.. Но Корнилов уже и сам прыгнул к огню, на ходу поднимая из снега случайную палку. Стас молниеносно вонзил палку в пламя и рывком выбросил на снег полыхающую клетчатую тряпку. Корнилов носком ботинка забросил на клетчатую рубашку снег и начал затаптывать пламя. Рубашка погасла. Стас несколько мгновений с хмурым видом смотрел на полусгоревшую гигантского размера клетчатую рубашку, а затем медленно перевёл на меня взгляд. Я посмотрела в его серебристо-серые глаза и увидела, что Корнилов глубоко потрясен. Он ко многому привык, за время наших совместных расследований, но только не к такому. – Ещё скажи, – медленно проговорил он, – что ты видела это пламя в его воспоминаниях... Он кивнул на клетчатую обгоревшую тряпку, в которую превратилась рубашка. – Да, – кротко и тихо ответила я. Стас шумно вздохнул, на миг зажмурился и открыв глаза покачал головой. Затем обернулся на бодро и ярко полыхающий костёр. – Когда мы пришли, всего несколько минут назад, здесь было холодное кострище, – нарочито спокойным тоном проговорил Стас. – Да, – снова едва слышно, повторила я и посмотрела на огонь. Меня за спину обнимал щекотный влажный холод, касание морозного шепота взбиралось по коже шее и пряталось в волосах. Невозможно. Не реально... Так не бывает! Это, чёрт побери, нарушает все известные и допустимые границы восприятия! Но... тем не менее, здесь и сейчас, это случилось. Часть воспоминания, часть прошлого, внезапно стала частью настоящего. Корнилов тоже смотрел на огонь и задумчиво хмурился. Я понимала, что Стас неумолимо пытается найти хоть какое-то логическое и закономерное объяснение этому явлению. Но ни я, ни Стас не знали, как это объяснить. Даже теоритически. Не было даже предположений. У нас на руках был лишь очевидный факт – часть моего видения, внезапно и резко стало явью. Стало частью реальности. Нашей реальности. Как? Не знаю... Почему? Тоже... Почему такого не случалось раньше? Если б я знала... Стоп! А точно не случалось?.. Я вспомнила видение, которое настигло меня в доме Тимофея Горна. Тот момент, когда в драке Горн ударил своего противника бутылкой... И те осколки. Я тогда подумала о халатности Тимофея – он не убрал с полу эти осколки. А что если он всё-таки убрал и... и их там не было, до моего прихода?.. Волнительная дрожь пульсирующими толчками пробежала по коже спины и шеи, перебралась по плечам и сползла к груди. Мне стало необъяснимо и невероятно жутко. Стас, тем временем, двумя пальцам что-то аккуратно извлек из чудом уцелевшего нагрудного кармана на рубашке. Я присмотрелась и увидела, что Стас под светом фонаря внимательно разглядывает какой-то маленький прямоугольничек. Я поднялась и несмело приблизилась к Стасу. – Это визитка? – чуть нахмурившись спросила я. – Да, – Стас почему-то злорадно и довольно улыбался. – А что-ты пытаешься на ней увидеть? – Подойди по ближе, – сказал Корнилов. Он опустил руку ниже, чтобы я могла увидеть карточку. Это была визитка с логотипом и контактами магазина запчастей и комплектующих для грузовых автомобилей. – Видишь, какое у визитки покрытие? – Стас аккуратно указал мне на гладкое, чуть поблескивающее покрытие поверхности карточки. – Современные полиграфии используют всякие ламинации, лаки, тиснения и прочее. И эти материалы имеют очень полезное, в нашем случае, свойство. – Какое? – тут же спросила я, внимательно рассматривая карточку. Стас достал свой смартфон, открыл приложение для написания текста на весь экран. Он что-то изменил и экран телефона озарился электронно-синим, ярким светом. – Что это? – не поняла я. – На этом приложении можно менять цвета как угодно, – ответил Стас, – я выбрал режим цветов, наиболее соответствующий спектру УФ-излучения. Он поднес визитку к телефону почти под прямым углом. Я затаила дыхание. Визитка тускло сверкнула синевато голубыми бликами и очертила бледное, сероватое пятнышко. Это был очень четкий и жирный отпечаток папиллярных линий очень толстого пальца. – Стас...- шепнула я. – Это же... – Да, это палец владельца рубашки. – довольно и хищно ощерился Корнилов. – Ну, здравствуй, ублюдок. НИКОЛАЙ ДОМБРОВСКИЙ Воскресенье, 22 марта. Ночь. Собственно, он узнал о близкой стоянке грузовиков задолго до того, как увидел её. Так как, пока ехал, вынужден был почти прижимать к обочине свою старенькую Ауди, чтобы пропустить громоздкие и грохочущие грузовики.
KAMAZ
, Mercedes,
MAN
,
VOLVO
и крупногабаритные контейнеровозы то и дело проезжали мимо него. И каждый раз Николай чувство себя крайне неуютно – его окно было как раз на уровне огромных колес грузовых автомобилей. Почти все грузовики сворачивали на обширную, обнесенную высоким забором территорию. Размером она была, наверное, не меньше трех-четырех футбольных полей. И освещалась соответствующе – огромным количеством фонарей по периметру. Так же вся стоянка грузовиков была ограждена высоким, метра в три высотой, проволочным забором. Домбровский без труда проехал через контрольно-пропускной пункт, показав удостоверение. Едва он припарковался рядом с выездом, как к нему немедленно поспешило руководство стоянки. Делегация состояла из трёх человек. Похожего на сгорбленную крысу сухопарого старика с мелкими очочками на каррикатурно длинном носу, молодцеватого но седеющего мужика в камуфляжной униформе местной охраны и патлатого светловолосого здоровяка в огромной футболке и развевающейся, как парус, и такой
Вы читаете Неоновые росчерки (СИ)
