Тирга нашла Скалота Рабаэрду, который наблюдал за равниной, хлебал горячий отвар из кружки и хмурился из-под натянутой до самых глаз куцей шапки. За последние дни отношение Тирги к нему значительно переменилось. Самым главным и удивительным было чувство, что она может доверять этому в целом какому-то неприятному на вид человеку.
-Что-нибудь произошло? - спросила Тирга. Говорила она полушепотом, потому что рядом со Скалотом, свернувшись калачиком, закутавшись в тулуп, спал Сагур Шартуйла. Ни ветер, ни морозец, по-видимому, не мешали ему, он даже похрапывал, но как только Тирга заговорила, Шартуйла открыл глаза.
-Чего они ждут? - чуть ли не с обидой отозвался Рабаэрда. - Чего хотят?
Тирга покачала головой в тревоге и смятении.
-Может, это кочевники? Они же тут везде кочуют?
Сагур Шартуйла прокашлялся.
-Думали мы уже об этом, - сказал он. - Только не шибко вот похожи. Где женщины? Где дети? Руоль еще говорил, при них должны быть большие стада оленей, ну или где-нибудь поблизости.
-За холмом? - предположила Тирга, понимая, что выдает желаемое за действительное.
-Это рать, - произнес Сагур с уверенностью, которую они все так или иначе могли с ним разделить.
-Но…- Тирга озадаченно глянула на пологую возвышенность. - Их требования?.. их действия?.. Что-то же они должны делать? Они же не могут просто так сидеть там и все?
-Они чего-то ждут, - сказал вдруг Скалот Рабаэрда. - Могу поклясться, они чего-то ждут.
-От нас? - спросила Тирга. - Ждут чего-то от нас?
-Может, и нет. Я не знаю, как там у них что.
-Тогда и нам остается только ждать. Ничего не изменилось.
И они ждали весь этот день. А потом следующий. И еще один. И все это время ничего не происходило. Незваные гости основательно расположились на склоне холма и были заняты своими неведомыми делами, будто и не существовало рядом никакой фактории. А ведь гости, это как раз мы, подумала однажды Тирга, они-то дома. А следом пришла мысль, которая ее удивила: ее Шагред, еще не рожденный, но уже живой и любимый, наполовину принадлежит к этому народу. И Тирга как-то по-новому взглянула на грозных кочевников. Ей и раньше не хотелось видеть в них врагов, а теперь она буквально была готова молиться на это. Но какие были основания для надежды? Чего же им на самом деле нужно? Не раз и не два Тирга задумывалась о том, чтобы отправить-таки кого-нибудь к ним, да и выяснить уже наконец хоть что-то. А может, и без того поредевшему отряду просто позволят уйти? Но каждый раз, взвесив все, отказывалась от подобной затеи. В конце концов, это они пришли к нам, а не мы к ним. Значит, им все-таки что-то нужно.
Напряжение достигло какой-то точки и замерло на ней. Дозорные, само собой, оставались на стенах, но большинство вспомнило, что есть повседневная жизнь. Сагур сказал как-то, что если их решили заморить голодом, то явно просчитались.
-Продуктов, - сказал он уже не в первый раз, - нам хватит хоть до конца зимы.
Тирга и сама это знала. Сейчас ее волновало совершенно другое.
-Они вообще враги или нет? - спросила она, прекрасно понимая, что однозначного ответа не получит. - Как они настроены? Как это узнать?
Тирга навестила Уллема-то ли за советом, то ли просто проведать и поговорить, - однако старик в это время оказался как-то особенно невменяем. Он смотрел на нее, хихикал, качал головой и нес какую-то чушь, а напоследок выдал:
-Правда, здесь много дорог? Так много. Очень много. Бывает, они сходятся. И расходятся. Бывает.
Что я вообще с ним нянчюсь? - подумала Тирга, расстроенная и раздосадованная, зная при этом в глубине души, что судьба Улемданара ей небезразлична.
Она навестила пленников, как могла, попыталась успокоить их. Изнабал Хад Гра встретил ее некими заносчивыми словами, которые она, чтобы не выйти из себя, постаралась пропустить мимо ушей. Видя, что Тирга не обращает на него внимания и даже не смотрит в его сторону, бывший управляющий перешел к невнятным мольбам и посулам.
-У нас возникли некоторые… вопросы, которые надо уладить, - сказала Тирга, обращаясь ко всем сразу, - а после этого вас отпустят. Даю слово.
Изнабал, видимо, призадумался, что это за вопросы такие. Скажем, не пришла ли подмога с Хребта? Он притих и отошел в сторону, но перед этим позволил себе многозначительно хмыкнуть.
-Ежели что, я готов сражаться вместе с вами, - сказал вдруг кто-то.
И новые голоса:
-И я! Я тоже!
Тирга замерла на пару мгновений, а потом, в сопровождении своих людей, направилась к выходу.
-Я подумаю, - произнесла она прежде чем выйти.
Но как бы ни тянулось, выматывая душу, ожидание, оборвалось оно, как всегда, внезапно и резко.
Ближе к вечеру, через несколько дней от начала осады, Тирга снова услышала этот страшный клич:
-Тревога!
И словно бы не было всего этого мучительного, беспокойного, но тягучего времени. Казалось, прошло лишь несколько мгновений, а все, кто мог, уже снова были на стене и снова напряженно вглядывались вдаль.
И надо же, именно сегодня, с самого утра Тирга чувствовала себя как никогда разбитой и печальной, и ее тошнило. Ох, Шагред, Шагред… Она переглянулась с Сагуром. Что-то начиналось. По открытому, желто-серому, местами заснеженному полю к воротам фактории приближались три всадника. Ехали они неспешно, как и положено переговорщикам, а Тирга не сомневалась, что услышит вскоре какие-нибудь требования. Что ж, по крайней мере это было ей понятно.
-Тот, что в центре, - на коне, - сказал вдруг Шартуйла и подался вперед. - Это же… кажись…
Сердце Тирги споткнулось, бухнуло в груди, заметалось тревожной птицей.
-Руоль, - не то вздох, не то рыдание.
Шартуйла повернул к ней раскрасневшееся, мгновенно озарившееся лицо.
-Это он! Это он, чертяга!
Тирга ухватилась за что-то; ноги едва держали ее. Боже… убью тебя… я убью тебя, слышишь?
-Открыть ворота, - промолвила она и повторила для надежности, потому что голос ей изменил:
-Открыть ворота.
Всадники-двое на оленях и один на лошади-помедлили, но все-таки въехали на истоптанный и изъезженный до голой земли двор. Остановились, с опаской и любопытством глядя по сторонам. Это был Руоль, с трудом узнаваемый в этой своей необычной новой шапке и шубе, но это был он, и сейчас лицо его менялось, медленно вытягивалось, по мере того, как он осознавал, что видит знакомые лица.
-Ру… Руоль, - всхлипнула Тирга, с трудом оторвавшись от деревянной лестницы, в которую вцепилась так, что костяшки пальцев побелели.
Руоль покачнулся в седле. После этого он что-то сказал на родном языке, и два воина-кочевника, остановившиеся чуть позади него, переглянулись между собой. Руоль неловко спрыгнул с лошади.
-Тирга…- потерянно прошептал он, - как же… откуда?
Как будто несмело, не
