-У нас? - задумчиво проговорила Тирга.
-Что? Ну конечно, у нас. Мы поведем их на Хребет, и кто знает… во всяком случае, с нами не смогут не считаться. Это та сила, о которой говорил Димбуэфер. А ты слышала сегодня Улемданара? Он тоже это знает.
По участившемуся дыханию Тирги Руоль понял, что ей есть что возразить.
-А что они сделают… со школами, с больницами, с обителями? - спросила она странно изменившимся голосом. -Как они остановятся, если и в самом деле их некому будет остановить? Остановятся ли они, когда придет время? Прости меня, прости…
Руоль, несколько удивленный и задетый, приподнялся на локте, пытаясь в почти полной темноте разглядеть ее лицо, ее глаза.
-А что происходит сейчас? - с горечью сказал он. - Что Великий Хребет делает сам с собой? - он покачал головой, чувствуя боль и досаду. - Тирга, это ведь мой народ. Мы не дикари. Я хотел… хотел, чтобы у нас был шанс. А теперь он есть.
-Ох, Руоль, не слушай меня. Я не имела в виду… Я рада на самом деле… наверное… я не знаю… Руоль, я все понимаю, только…
-Только ты не хочешь, чтобы твой дом был разрушен руками чужаков, - произнес Руоль, и голос его был неожиданно холоден.
Тирга замотала головой.
-Нет! Ты знаешь, ты же знаешь, я сама поклялась, что не успокоюсь, пока…- голос ее пресекся на несколько мгновений. - Но я поняла одно: я хочу, чтобы Шагред рос в другом, не таком, как сейчас, мире.
-И он будет таким.
-А каким он будет?
-А каким он будет…- задумчиво повторил Руоль, - это мы должны решить сами.
Руолю почему-то казалось, что все должны обрадоваться, видя, чего он добился за столь короткое время. Что за детская наивность? Но ведь это действительно была победа, разве нет? А сейчас он не мог понять, что испытывает. Разочарование? Наверняка оно присутствовало среди других сложно смешанных чувств.
-И неужели мы не сможем решить? - добавил он, и ненужные, ничего не значащие слова его повисли в воздухе.
В тишине Руоль слушал сбивчивое дыхание Тирги; в комнате, кажется, слегка похолодало.
-Я… выбрал эту дорогу, - вполголоса произнес он, осторожно, как что-то хрупкое наощупь, подбирая слова. - Думаю, мы все ее выбрали.
Совершенно не те слова, не те разговоры. Зачем? - как сказал бы Улемданар. Рассвет уже не за горами. Руоль и Тирга лежали, обнявшись, а над ними, словно осенний дождь, незримо лилась печаль. Откуда ты взялась, непрошенная тоска? Почему отбрасываешь свою долгую тень даже на самые счастливые моменты?
Никто не ответит.
-Помнишь, ты рассказывал о… о той девушке? - спросила вдруг Тирга шепотом, и Руоль почувствовал, как слегка напряглось ее тело. - Знаешь, мне однажды подумалось, что ты уехал к ней. Глупо, правда?
-Не к ней, - сказал Руоль. - Но я ее видел.
Тирга совсем замерла.
-Она больше не принадлежит нашему миру. Она шиманка. У нее даже имя другое.
Он помедлил, стараясь подавить невольный вздох.
-Это для меня ничего не значит. У меня есть ты.
Руоль и сам не знал, правду он сказал или нет. Вся ли это была правда? Он не смог бы признаться даже самому себе.
-Нет, - добавил он, - теперь у меня есть вы. Ты и наш сын.
-Обними меня крепче, Руоль.
Под темным крылом печали мы прячемся от холодного мира, растерянные, как заблудившиеся в лесу дети, и ищем хрупкий покой.
Двадцать лет спустя Руоль, вспоминая Тиргу, испытал ту же самую застарелую тоску. Или это было только эхо.
Ну правильно, подумал он, глядя на разбитую горную дорогу. Все правильно.
Где-то в этих местах в последний раз он виделся с Тиргой. С ней и со своим маленьким сыном. Здесь они простились.
Руоль часто вспоминал о них, но именно по дороге в Верхнюю воспоминания становились особенно болезненными. Если бы он слышал слова, которые однажды произнес старый Уллем, то, верно, согласился бы с ним. Дороги сходятся и расходятся. Так бывает.
Но когда это началось? Когда возникла эта маленькая трещинка между ними? Может быть, той смутной ночью в фактории. Может быть, раньше.
Стоит ли сожалеть о былом? Жизнь меряет по-всякому. И разве не обрел он в конце концов свое тихое счастье? Так на что жаловаться?
Руоль встряхнулся, отгоняя от себя тени прошлого. Горы вокруг. Ужасная дорога, просто ужасная. Хорошо, хоть дождя нет. Ближе к вечеру должны добраться до деревеньки-как ее? - Радужная. Там уже будет полегче, там и до Верхней рукой подать. Деревенька, кстати сказать, в свое время пережила немало. Руоль хорошо помнил это жестокое время, но не любил о нем вспоминать. Время первых набегов луорветанов, время битв. Сейчас-то уже все успокоилось. Правда, все понимают, что это только затишье. Мы только на полпути, подумал Руоль с неожиданной для самого себя решимостью. Хребет однажды падет. Это не то, чего на самом деле хотела Тирга Эна Витонис, что бы она ни говорила. Она так и не смогла это принять. Тирга играла в свою месть, но реальные перемены ее пугали. А может, и нет, и он всего лишь неосознанно пытается убедить и оправдать себя. Может быть, все не так. Какая разница, из-за чего произошел раскол? Причин на самом деле было множество.
Хватит думать об этом.
Кое-где среди старых сосен и в заросших кустарником щелях стлался молочно-белый туман, а далекие вершины исчезали в голубоватой дымке, но утренние лучи уже озаряли чистый небосвод, и день, судя по всему, обещал быть погожим. Руоль, сидя верхом на ороне, смотрел вдоль крутой горной дороги, при этом он сильно щурился и все равно мало что мог разглядеть. Зрение стало совсем ни к черту. Да оно и не важно, подумаешь. Что надо-увидит, а если не увидит, то и не надо. Привык уже. Сейчас Руоль не столько смотрел, изучая давно известный маршрут, сколько был поглощен своими мыслями. Если уж на то пошло, боли в ногах беспокоили его гораздо сильнее. Что ли это старость незаметно подкрадывается? А ведь Руоля, забавно даже подумать, многие считают великим шиманом. А сам он? Если честно? Руоль никогда не думал о себе, как о каком-нибудь князце навроде Аки Аки, и уж тем более как о шимане. Однажды он поспорил с Кырой, которую, наверное, только он мысленно все еще звал Нёр.
-Какой из меня шиман? - говорил он тогда. - Я ведь даже духов не вижу. Очень давно они пропали для меня. Никому не говорил, только тебе. Я молюсь, приношу жертвы и, возможно, верю в них, по крайней мере хочу верить, но…
-А ты видел
