-Пойми, - продолжила она, - ты шиман. Люди видят это в тебе. Просто твоя сила в другом. Помнишь, я как-то сказала тебе, что ты можешь стать шиманом? Разве я ошиблась? У тебя великая мечта, и люди идут за ней.
А моя ли это мечта? - грустно подумал Руоль тогда. Кто я вообще такой?
Нёр, вернее, Кыру Руоль не видел несколько лун, а великого шимана Тары-Яха уже много зим. Едва ли он все еще жив, хотя о Тары-Яхе разве можно сказать что-либо наверняка? Обычно, когда шиман уходит, об этом узнает вся мора, здесь же-ни слуху, ни духу. И Кыра загадочно молчит. А Тары-Ях как будто все еще где-то здесь, рядом-в разговорах людей, в их живой и светлой памяти. Вот это и есть настоящий великий шиман.
Руоль немного посторонился, пропуская всадников из своего отряда. Улыбнулся и кивнул Ургину, который хотел было остановиться, но, подчиняясь безмолвному жесту отца, проехал мимо. Руоль посмотрел ему вслед. Скоро ты станешь совсем взрослым, сын. Какую же ношу я взваливаю на твои плечи? И это происходит прямо сейчас. Это происходит с самого твоего рождения.
Что это за утро такое? В голове крутятся и крутятся непрошенные мысли. Тревога за Ургина, поблекшие воспоминания-все вперемешку. Руоль вздохнул. Впереди Верхняя, впереди Средняя. Вот еще заботы. И как обо всем этом не думать, как не переживать? Что у нас, к примеру, в Средней, помимо того, что сейчас там сосредоточено будущее всех луорветанов, всего Хребта, а значит, и всего мира? С той давней поры, когда бесследно исчез злополучный Пресветлый князь Савош Луа, а следом за ним княжна Литанилла с маленьким княжичем, все в городе городов шло наперекосяк. В последнее время популярной стала версия, что князь Средней самолично провернул аферу со своим исчезновением, мол, было у него слишком много долгов, сверх всякой меры он наворовался или что-то там еще-причин можно придумать сколько угодно. Так ли было на самом деле или нет-совершенно неважно. Но самый большой город Великого Хребта до сих пор шатается, как гнилой зуб. Сейчас в Средней, как известно, правят князь Хар Тоскад Перевертыш, Слышавшие и вездесущие бояре. И ни у кого из них нет власти, которой они хотят для себя, как, соответственно, нет и согласия. И где-то при князе, которого даже не называют Пресветлым, крутится старый приятель Руоля-боярин Халимфир Хал. Но Халим ничего не знает об Ургине, и пусть лучше не знает. В такое время мало кому можно по-настоящему довериться, а Халимфира Руоль не видел уже много лет. Люди, которых ты знал когда-то, становятся незнакомцами. Что говорить, если, оглядываясь в прошлое, мы порой не можем узнать самих себя.
-То! Вперед! - воскликнул Руоль, отправляя своего орона вслед за отрядом.
Мы плывем, как игрушечный кораблик по непокорной реке времени, минуя пороги и тихие заводи, меняясь, как меняются времена года, города и даже вечные горы, отражаясь светом или тьмой в чьих-то жизнях и исчезая из них, или пытаемся отразить себя в жизнях будущих, еще не пришедших, а после всего становимся воспоминаниями, песней у костра в зимнюю ночь, и все идет своим чередом.
