– Сэр Хадугаст, – воскликнул тот, – на замок напали!
– Кто? – изумился коленопреклонённый.
– В темноте не видно – никто не знает!
Хадугаст облачился в доспехи и вышел на улицу. Темнело. Мимо протрусили несколько солдат. Коленопреклонённый поспешил на северную стену, где уже собрались остальные обитатели замка, включая Тедгар и барона Адро. Берхильда тоже была тут. Катафракты негромко переговаривались, вглядываясь в сгущающийся сумрак, пламя факелов оттеняло их суровые, напряжённые лица.
За городом виднелись огни, а со стороны пригорода доносились крики людей. Ниже по склону холма за первым и вторым рядами стен инженеры расчехляли онагры и требушеты.
– Что случилось? – поинтересовался Хадугаст.
– К городу подошло войско, говорят, тёмные, – сообщил Адро. – Сейчас они грабят предместья.
– Много их?
– Достаточно. Отряд, посланный отбить пригород, вернулся с большими потерям.
– Так значит, мы не сможем прогнать их от стен? – Берхильда стрельнула в маршала холодом серых глаз. – Мы в осаде?
– Похоже на то, миледи. Впрочем, есть надежда, что утром они уйдут. Тёмные – дикари. Пограбят и поскачут дальше.
– И мы им позволим безнаказанно разорять город? – графиня была в гневе.
– Миледи, гарнизон замка чуть более сотни человек, ещё пара сотен наёмников сидит в нижней крепости. С такими силами мы не в состоянии произвести вылазку, особенно сейчас, в темноте, без разведки. Если нас всё же возьмут в осаду, в обороне понадобится каждый. А если там вся армия, которую тёмные перебросили через горы, чтобы её разбить, понадобится гораздо больше сил, чем есть у нас. Даже катафрактов, собирающейся в Хирдсбурге, может оказаться недостаточно – тёмных слишком много!
– Но ведь они ударят по этим ублюдкам?
– Миледи, коленопреклонённые сделают всё, что в их силах. В любом случае, пока тёмные не перешли через реку, мы блокированы только с северо-востока. И им потребуется попотеть, чтобы захватить мост или найти другую переправу.
Тут к маршалу прибежал запыхавшийся кнехт:
– Господин, с юга через лес движется большой отряд. Много огней. Враг подошёл с другой стороны!
– Тоже тёмные?
– Мы не знаем, господин: не можем разглядеть.
– Остаётся ждать до утра, – вздохнул маршал.
Вокруг города уже запылали горящие постройки: враги жгли предместья. Адро, Тедгар и другие воины покинули стену, не ушла лишь Берхильда. Она стояла неподвижно, будто выточенная из камня статуя, и смотрела на огонь, отражающийся пламенем гнева в её глазах. Пурпурное платье и непокрытые волосы женщины развевались на ветру.
Хадугаст взял графиню за руку, но она даже не обратила на это внимание.
– Ничего, мы им покажем, – заверил он. – Этот замок не возьмёт ни одна армия.
Берхильда обернулась и уколола любовника холодным пристальным взглядом:
– Да, теперь тебе отсюда не сбежать.
– Хильди, дорога, почему ты решила, что я куда-то убегу?
– Во-первых, я для тебя миледи, – она резко высвободила руку, – а во-вторых, не держи меня за дуру. Ты хотел бежать, как последний трус, наплевав на мои чувства и на свои обещания. Тебя запугал Лаутрат, и ты решил свалить. В этом замке у стен есть уши, Хадугаст. И если ты треплешься о чём-то каждый день со своими слугами, вряд ли это останется в тайне.
– Но я не…
– Хватит оправданий! Впрочем, сейчас это всё не имеет никакого значения. Ты теперь пленник здесь, как и все мы. И думать надо совсем о другом. Ты уже достаточно здоров, чтобы держать меч в руках? Нам нужен каждый воин.
– Сложно сказать: я тренируюсь, но боли не проходят. Проклятая рана!
– Надеюсь, когда придёт время битвы, ты не станешь отсиживаться в четырёх стенах?
– За кого ты меня принимаешь? – возмутился Хадугаст, на что Берхильда лишь хмыкнула.
Хадугаст нахмурился:
– Так значит, об этом ты мне хотела сказать сегодня? Обвинить в трусости?
– Я ничего тебе не хотела говорить. Ты решил уехать, нарушив обещание, так почему я должна унижаться перед тобой и упрашивать? Вали на все четыре стороны. Ты отверг нашу любовь – что ж, таков твой выбор. А теперь оставь меня одну.
– Но ты же хотела встретиться! Написала мне записку, назначила место и время. Разве нет?
Графиня удивлённо посмотрела на воина:
– Я не писала тебе никаких записок, и встречаться не собиралась.
– Но тогда кто её написал?
– Я не знаю, Хадугаст! Почему я должна быть в курсе того, кто тебе пишет записки? Может это ещё одна твоя любовница?
Хадугаст пытаясь уловить хотя бы проблеск былых чувств, но в резких чертах Берхильды не осталось даже намёка на них, она больше не смотрела в его сторону. Коленопреклонённый вздохнул и побрёл прочь, мысль о разрыве с возлюбленной бередила душу. Но возникшие в это вечер проблемы оказались куда серьёзнее, чем его сердечные перипетии. Адро прав: надо дождаться утра, чтобы понять, кто и в каком количестве осадил замок. Нападение тёмных смешало все карты, а загадочная записка только подлила масло в огонь, породив ещё больше беспокойств. Страшная мысль посетила Хадугаста: что, если это ловушка, и кто-то хочет убить его? Но кто именно: слуги графа, Лаутрат, а, может, сама Берхильда? Очевидным было одно: теперь Хадугаст оказался надолго заперт с людьми, которые его ненавидят.
Глава 29 Берт VII
Каждый вечер Берту казалось, что прошедший день станет последним, но на следующее утро он снова поднимал с досок лежанки разбитое тело и продолжал работать. Ссадина на тыльной стороне ладони затянулась, но связки ещё болели, не давая пальцам свободно двигаться. Правда теперь это была далеко не главная проблема: уже больше недели по лагерю бродила неизвестная эпидемия, и Берт отчаянно боролся с болезнью. Знобило постоянно, порой пробивая на крупную дрожь, грудь до тошноты раздирал кашель, а кожа покрылась коричневыми пятнами, местами превращающимися в твёрдую коросту. Схватка казалась неравной, Берт и сам не понимал, каким чудом удаётся оставаться на ногах, но он знал, ради чего сражаться, ради чего жить. Побег – это заветное слово грело душу молодого каторжанина, заставляя ежеминутно переступать через боль и слабость. С того самого дня ни Снелл, ни кто-либо другой больше не заговаривал на эту тему, но Берт знал, что подготовка идёт, и Снелл доведёт дело до конца – не из таких он людей, кто бросает начатое.
