“Значит, угрозы Суздальского не были пустой болтовней. Интересно, что еще он для меня приготовил?”
- Ты заметил фамильное сходство, когда убивал своего кузена Владимира Стеллера? – без всякого перехода поинтересовался проклятый тевтонец.
“Нет, не заметил, – подумал Хеллборн. – Он сидел ко мне спиной. Я задушил его цепочкой от наручников”.
- А когда трахал Надежду? Ах ты проказник! – рассмеялся Франц. – Ну-ну, ничего страшного. Она всего лишь кузина, это не считается инцестом. Тогда как маленькая рыжая мисс Вирджиния Вульф... Постой, постой, Джеймс, что ты делаешь?! – внезапно заволновался тевтонец. – Убери пистолет. Ты ведь не будешь стрелять в старого друга...
- Заткнись и убирайся вон, – холодно произнес Джеймс Хеллборн. – Считаю до десяти, а потом пускаю тебе пулю в голову. Раз...
- Все-все, Джеймс, я уже ухожу. Но запомни...
- Два! Три! ЧЕТЫРЕ! – рявкнул Хеллборн.
- Запомни, это будет великая война, величайший из крестовых походов! – поспешно воскликнул Франц Киндлер. – И ты будешь рядом с нами, стоять на вершине мира и смотреть на этих жалких муравьев, которые копошатся у нас под ногами...
- Пять! ШЕСТЬ!
- Потому что ты один из нас!!! Ты можешь прогнать меня, ты можешь даже меня убить. Но теперь ты знаешь правду — а ее убить или прогнать невозможно. Теперь она всегда будет с тобой. Теперь ты знаешь, кто ты такой на самом деле — ты знаешь, чего ты стоишь и на что способен.
- Семь! Восемь!
- Ты готов занять свое место под знаменами тевтонских рыцарей!
- ДЕВЯТЬ!!!
Дверь захлопнулась. Джеймс Хеллборн остался один.
Хотя нет, теперь их было трое.
Джеймс Хеллборн, Германская Правда и Будущая Война.
--------- Глава 7
Судьба клоуна.
“Александр умер, Александра похоронили, Александр превратился в прах”.
У. Шекспир, “Гамлет, принц датский”.
*
Прогнав Франца Киндлера, Джеймс Хеллборн заодно отогнал подальше всякие мысли, связанные с Вагнером, Вертером и Вартбургом. Сейчас не время думать об этом. Только не сейчас.
Еще раз осмотрев номер и тщательно заперев дверь, Хеллборн пристально изучил папку, полученную от Лео Магрудера. Действительно, все очень туманно и неопределенно, из этих крупиц информации большой пользы не извлечь. Но и это лучше, чем ничего. Джеймс тяжело вздохнул, сжег документы в туалетной комнате и спустил пепел в унитаз. Осталось дождаться вечера и агента, которого обещал привести Магрудер. Потом двинемся дальше.
В ожидании бразильских шпионов Хеллборн позвонил в обслуживание номеров, заказал обед из пяти блюд, а к нему – целый термос чая. Чай оказался неплох. Интересно, с того же склада наркополиции или свежий импорт? Судя по счету — импорт, но этим бразильцам, то есть пиндосам нельзя доверять.
Вместе с обедом принесли более-менее свежие газеты. Так и есть, “По сведениям от нашего источника в правительственных кругах...” Франц немного лукавил – вовсе не на первой полосе. Обычно на второй, кое-где на четвертой. Все заметки короткие, перепечатки из альбионской “Дракенсберг Майкроскоп” – газеты не то что бы желтой, но уж точно оранжевой. “Источник пожелал остаться неизвестным”. Тоже неплохо. Официального заявления нет, подтверждения из президентской канцелярии тоже нет. Не исключено, что я по-прежнему генеральный директор РСС. Дик Спенсер понял свою ошибку и раскаивается. Вернусь домой – еще в ногах у меня будет валяться и просить прощения... Так, а что у нас на Огненной Земле? “Тревожные слухи”, “Подозрительные передвижения военного флота”, “Участившиеся полеты армейской авиации”, “Министр иностранных дел никак не прокомментировал”... Черт знает что. Но будем считать это добрым знаком. Время пока еще терпит.
К черту знаки. Чай остывает!
Джеймс Хеллборн наполнил еще одну чашечку и вышел на балкон. Посмотрел вниз, потом по сторонам, потом снова вниз. Окрестные небоскребы были увешаны плакатами и гирляндами, а внизу на проспекте собиралась празднично разодетая — иногда не совсем одетая — толпа. Один из тех самых бразильских карнавалов. При старом режиме их то запрещали, то разрешали, то опять запрещали, то снова разрешали — но следили за идеологической строгостью нарядов и правильным цветом воздушных шариков. Новая власть сняла все ограничения, народ охотно развлекался при каждом удобном случае. Как сегодня, например. Хеллборн вернулся к газетам. Ага, сегодня у нас “День всех святых смертей”. Ну что ж, каждый сходит с ума по-своему.
В дверь постучали. Два длинных, три коротких. Заранее оговоренный условный стук, но Хеллборн все равно позволил себе уточнить:
- Кто там?
- Обслуживание номеров, сеньор, – ответил Лео Магрудер.
Джеймс открыл дверь и впустил старого врага и его спутника – бородатого молодого человека в каком-то нелепом разноцветном костюме. Карнавальном, надо полагать. Логичная маскировка. Да и сам Магрудер неплохо замаскировался, даже лицо разукрасил – клоун да и только. Но Хеллборн даже не улыбнулся. Сегодня старый бразильский шпион играл роль Печального Клоуна.
- Джеймс, познакомься, – начал Магрудер. – Один из моих лучших агентов, капитан Барбоза...
Хеллборн все еще держал в левой руке полупустую чайную чашечку — и в этот самый момент она разлетелась во все стороны градом осколков и черных капель. У директора секретной службы был слишком богатый опыт — он сразу понял, почему лопнула чашка и поэтому немедленно бросился на пол, сопровождая свой прыжок криком “Ложись!” Через долю секунды где-то у него за спиной лопнуло оконное стекло. Потом все стихло. Джеймс перекатился на спину, извлек пистолет и осмотрелся. Лео Магрудер и Барбоза лежали на полу рядом с ним. Барбоза с дырой в груди еще дышал, а Магрудер с дырой во лбу – уже нет. Стреляли из здания напротив, предположил Хеллборн. Интересно, он меня видит под таким углом? Скорей всего, нет, а то бы уже добил. Интересно, кто? Русские — соратники Суздальского? Немцы — дружки Киндлера? Непримиримые апсаки — враги Магрудера? Хм, а вдруг я вообще ни при чем?
