– Вот и нет. – Я резко выдохнула, медленно расслабив сведенные мышцы челюсти.
– Вот и да. – В его глазах загорелся вызов.
– Нет.
– Да.
– Неправда, я так не делаю! – Почувствовав, что губы вот-вот предательски расплывутся в улыбке, я изо всех сил сжала зубы, чтобы не подтвердить его правоту.
– Да ты прямо сейчас именно так и делаешь! – выкрикнул Сорен так громко, что даже Рекке с Эльвирой обернулись и недоуменно на нас посмотрели.
– На тебя так сложно сердиться, – недовольно проворчала я, покачав головой.
– Конечно, ведь я неотразим, – с таким серьезным видом объявил он, что я против воли невоспитанно фыркнула.
– Невыносим – ближе к истине, – с этими словами я закатила глаза.
– Я на самом деле не выношу, когда кто-то слишком усердно что-то отрицает. Сама знаешь, что про таких говорят… – На губах Сорена заиграла злорадная ухмылка.
От необходимости отвечать на этот выпад меня спасла встреча с ожидавшими нас у поворота спутницами. Снежный барс Эльвиры когтями царапал землю, оставляя глубокие борозды. В воздухе стоял такой резкий запах, что я невольно поморщилась. Рекке многозначительно усмехалась, сидя в седле, на ее лице так и было написано: «Я же тебе говорила».
– В чем дело? – спросила я, поспешно отвернувшись от девушки, чтобы она не заметила мои вспыхнувшие от смущения щеки.
– Что-то не так. Чувствуете запах? – напряженно произнесла Эльвира, слегка обернувшись ко мне.
– Да, – отозвалась я. Серное зловоние было тяжело не заметить. Глаза от него начали слезиться, а Страх прижал уши к голове и несколько раз чихнул. – Вы знаете, откуда он?
– Нет. – Тетя Рекке покачала головой с обеспокоенным выражением на лице.
С глухим шумом Сорен спрыгнул с жеребца, лег на землю и приложил к ней ухо. Затем прислушался, издал приглушенное шипение и вскочил на ноги.
– Вперед! – закричал он, запрыгивая на коня и пуская его галопом.
– Что там? – спросила я.
В качестве ответа из болотистой почвы под нами раздался странный чмокающий звук, а вокруг начал сгущаться зеленовато-желтый туман. Страх беспокойно заржал, и я пустила его вдогонку за удалявшимися фигурами Эльвиры и Сорена. Рекке скакала рядом, прижавшись к коню всем своим хрупким телом. Девушка понукала его бежать быстрее тихим голосом, в котором я отчетливо слышала панические нотки.
Всасывающий звук становился все ближе и ближе, настигая нас, и, обернувшись через плечо, я с ужасом увидела, как земля обрушивается сразу за нами, проваливаясь в бездонную пропасть. Из лопавшихся в трясине пузырей вылетал желтый газ, который наверняка был ядовитым, так как заставлял зрение расплываться, а от головокружения я едва не вывалилась из седла. Мне пришлось еще крепче вцепиться в поводья и обмотать их вокруг запястий.
– Вперед, Страх! Быстрее!
Жеребец рванул вперед, и Рекке исчезла в клубах поднятой обвалом пыли. Земля тряслась и трескалась с громоподобным рокотом, а сгущавшаяся сернистая дымка обжигала кожу, словно кислота. Руки покрылись ожогами и волдырями, и я закричала, чувствуя, как подступает обморок. Сорен оглянулся, и наши глаза встретились.
В это время волдыри на покрасневших и опухших предплечьях начали лопаться, выпуская желтоватый гной, и я завопила от боли. Воздух был наполнен сернистыми ядовитыми парами, а причмокивавший звук обрушившейся земли приближался с головокружительной скоростью.
Снова и снова я пришпоривала Страха, выкрикивая ему на ухо ободряющие слова. Стук его копыт казался таким громким, будто треск молнии и раскаты грома, пока скакун во весь опор летел по обваливающейся тропинке. Вскоре мы нагнали Эльвиру, которая прижималась к несшемуся со всех лап гигантскому снежному барсу. Жеребец Сорена стремительно мчался прямо перед нами, его бока тяжело вздымались при каждом скачке.
Внезапно верховой кот бросился на Страха, и тот отшатнулся в испуге. Я едва удержалась в седле, поздравила себя за идею обмотать запястья поводьями и снова принялась подгонять коня, как только он перестал брыкаться.
– Следи за своим животным, – велела я Эльвире, пытаясь перекричать грохот обрушивающейся за нами земли и практически не слыша саму себя.
Наездница оскалилась, демонстрируя мне клыки, и вновь натравила барса на моего скакуна. Страх запнулся, отчаянно пытаясь сдержать инстинкты. Его мысли отчетливо ощущались в моем сознании: кот сейчас его убьет. Сожрет со всеми потрохами. Именно так хищники поступают с жертвами. Жеребец впал в панику от понимания: смерть не только позади, но и рядом.
Краем глаза я заметила отблеск на металлическом лезвии летевшего в мою сторону меча. Я моментально достала топор и вскинула его, принимая удар клинка на деревянное топорище. Безумное мерцание в глазах Эльвиры лишь усилилось, она прошипела что-то сквозь стиснутые зубы и снова замахнулась. Я заставила Страха сменить направление, уклоняясь от атаки, и мы оказались в опасной близости от крошившейся кромки земли.
Она пытается меня убить. Несмотря на эту мысль, я была совершенно спокойна. Мы были на Охоте. Я вскинула боевой топор и подъехала вплотную к снежному барсу, а потом обрушила острое лезвие на его заднюю лапу. Кот взвизгнул от боли и резко отскочил, освобождая дорогу, так что я пришпорила своего скакуна и помчалась вперед, в самое сердце тумана.
* * *К тому моменту, как мы выбрались из Огненных топей, болезненные волдыри на моих руках уже сочились гноем, а покрасневшая кожа отслаивалась, обнажая чувствительную розовую плоть. Я сжала зубы, так как даже малейшее дуновение ветерка причиняло невыносимые мучения, будто я побывала в эпицентре огненного шторма. Сразу за мной ехала Эльвира, которая сверлила мою спину яростным взглядом, а ее барс прихрамывал и завывал.
Серебристый след исчез, однако стоило прикрыть глаза, как в ушах отчетливо раздавался стук сердца животного. Сила, струившаяся по венам, резонировала и откликалась: добыча, должно быть, была где-то неподалеку. Однако приближалась ночь, и нужно было разбить лагерь, а также позаботиться о ранах. Олень мог подождать. Должен был подождать.
Сорен остановил коня рядом с маленьким, наполовину замерзшим ручейком. Вода в нем бежала так медленно, что не причиняла гоблинам беспокойства. Я поерзала в седле и медленно соскользнула на землю, морщась от острой боли в руках.
