Теперь, когда зрение прояснилось, я поняла, где мы находились. Сто лет назад я лежала на том же самом месте, сжимая в ладони железный гвоздь и рыдая навзрыд. Сожженная дотла деревня возле границы Пермафроста, где я была единственной оставшейся в живых, уже во второй раз.
– Я захватил твое оружие, – сказал Сеппо, наклоняясь ко мне. – Ты можешь рассказать, что произошло? Бреки сообщил, что ты испытываешь сильную боль, и мы тут же помчались на помощь, но обнаружили везде только трупы. Да и тебя приняли поначалу за мертвую – так неподвижно ты лежала.
– Мы сразились с Лидианом и его союзниками. – Я вздрогнула.
– Об этом мы и сами догадались, – кивнул Сеппо. – Что случилось потом?
– Мы с Лидианом сражались, хотя он всего лишь играл со мной, как мне кажется. За Сореном он отправил всех остальных и уже собирался убить меня, когда Сорен… Сорен… – Я задохнулась. Слова превратились в пепел на моих губах, заставив закашляться. – Он разобрался с противниками и начал расспрашивать дядю про ритуал. А затем пообещал пойти с ним по собственной воле, если он пощадит меня.
– А что потом? – Синие глаза Сеппо расширились от изумления.
– Сорен… Что-то сказал… Не помню, что именно, но тогда меня охватила невыносимая боль, я потеряла сознание, а когда очнулась, вы были уже рядом. – Я решительно вытерла слезы. Плачем здесь не поможешь. Молодой лорд был хладнокровным стратегом и непобедимым бойцом, раз он выменял свою жизнь на мою, то должен был понимать, что делает. Однако сердце разрывалось от горя, несмотря на все логичные мысли.
– Значит, у него получилось. – Татуированный гоблин широко улыбнулся. – И ты осталась жива!
– По поводу чего это ты ухмыляешься? – неприязненно прошипела я. – Он теперь будет вынужден сразиться в смертельном поединке. Я должна быть с ним.
– Он разорвал твои связующие чары, – пояснил Сеппо, – и тебя это даже не убило. Ты свободна!
– Я по-прежнему привязана к этим землям. – Я недоуменно заморгала. – Ничего не изменилось, даже если он и не имеет больше надо мной власти. – На душе потеплело от этой мысли, но я упрямо считала, что ничего хорошего из этого не выйдет.
– Нет, Яннеке, ты не поняла. – Полукровка зарычал, впервые на моей памяти за все время знакомства, и нетерпеливо замотал головой. – Он порвал все связующие чары! Тебя больше ничто не держит в Пермафросте. Ты никому ничем не обязана и можешь уйти в любую секунду, зажить обычной человеческой жизнью в деревушке подальше отсюда, и никто не узнает, что ты прожила среди гоблинов последние сто лет. Никаких внешних признаков не осталось. Ты по-прежнему можешь охотиться, и это не привлечет внимания здешних существ. А еще теперь ты в состоянии сопротивляться зову зимней страны. В смысле, ты очень выносливая и справишься. Если ты сейчас уйдешь, Лидиан будет только нашей проблемой. Сорен освободил тебя от любых притязаний, кар и уз, которыми подчинял и привязывал к себе Пермафрост. Это невероятно сложно. – Он поерзал, словно внезапно ощутил прилив необычайной для него неуверенности. – Мне кажется, даже моя мать не способна на подобное. Выброс сил, должно быть, был колоссальным.
Тепло затопило меня изнутри, прогоняя лед неуверенности и сомнений. Внезапно меня озарило глубинное понимание произошедшего – и тупая боль в сердце исчезла, как утренняя роса в лучах солнца. Я знала основной принцип баланса сил Пермафроста. Когда белый олень выбирал очередного короля гоблинов, он должен был обладать великой мощью. Однако новый повелитель не распоряжался всей магией, которая стекалась от обитателей земель, это делало священное животное, одалживая способности королю по мере необходимости. Затем силы растворялись в морозном воздухе страны, чтобы ими мог пользоваться любой гоблин, пока олень не расходовал все без остатка. Тогда повелитель Пермафроста становился слабым, а лорды и леди, наоборот, не накапливали необходимое могущество, чтобы запустить весь цикл заново. Все дело в балансе: нужно было отдавать, чтобы получать. Учитывая, что предстояло Сорену, он потратил огромное количество энергии для моего освобождения. С тем же успехом он мог просто взять кинжал и перерезать себе глотку. Зато Лидиан никогда больше меня не получит. Мой мучитель был уверен в победе, был уверен, что снова завладеет мной, но не принял в расчет жертву племянника и уж точно не принял в расчет мою собственную волю.
Сорен был прав: меня постоянно недооценивают.
– Мы должны ему помочь, – решительно заявила я, поднимаясь на ноги.
– Подожди, что?! – Сеппо тоже подскочил, на его лице ясно читалось изумление.
– Ты что, плохо слышишь? Мы должны ему помочь. Нельзя позволить ему умереть. Он должен стать следующим королем гоблинов. Во имя всех богов, я ни за что не позволю Лидиану сесть на трон. – Я принялась вышагивать взад и вперед, затем подняла с земли лук с колчаном и пересчитала стрелы. Потом схватила стилет, воткнутый в покрытую пеплом почву. – Спасибо, что не забыл забрать мое оружие.
– Ты же можешь покинуть Пермафрост. – У полукровки от удивления отвисла челюсть. – Уйти отсюда навсегда, и никто никогда не сумеет тебя найти. Ты же собираешься остаться и рискнуть всем? Если ты выступишь против Лидиана, а он выиграет, кто знает, что произойдет. И все равно собираешься на это пойти?
– Почему тебя это так удивляет? – поинтересовалась я.
– Ну, учитывая, что ты едва не умерла при избавлении от связующих чар, не говоря уж обо всех остальных случаях, мне казалось, что ты будешь счастлива зажить нормальной жизнью.
– Моя жизнь никогда не была обычной, да я и не хочу, чтобы она стала такой. Просто потребовалось какое-то время на осознание этого. И потом, неужели ты желаешь, чтобы Лидиан стал королем гоблинов и вверг мир в пучины хаоса?
– Нет, конечно нет, – замотал головой полукровка. – Просто…
– Что тебя смущает, Сеппо? – Я нахмурилась.
– Просто… – Он кашлянул, и я поняла, что таким образом он пытается скрыть смешок. – Ты такая… невероятная. Тебя хоть что-то может остановить? Смерть явно не может. Ты едва не погибла, причем несколько раз. Все, кого я знаю, даже моя мать, скорее всего, сдались бы давным-давно. И все же ты постоянно загоняешь себя в могилу, но каким-то образом умудряешься выжить. Невероятно!
– Ты бы предпочел, чтобы я ушла? – Я снова нахмурилась.
– Нет, – покачал он головой, – твоим поступком можно только восхищаться. Считать его невероятно глупым, но достойным восхищения. Думаю, пора принять тот факт, что ты не сдашься, пока в состоянии пошевелить хоть пальцем. – Сеппо покосился на свежие синяки, покрывавшие мое тело.
– Если бы меня могла сломить обычная физическая боль, то я бы покончила с собой уже давно, – произнесла я. – Предпочитаю выживать наперекор судьбе.
– И все же – ты уверена? – еще раз спросил он. – Мы не должны этого делать. Вернее, ты
