– Со мной еще куда ни шло, но вот обо мне… я очень сомневаюсь, – ответил он, подставляя Линне локоток.
Она его оттолкнула. Что это он начинает? Они пошли дальше.
– Ты меня удивил, уйдя с танцев так рано.
– Я просто собирал важную для меня информацию. Когда закончу свои дела, может, еще вернусь.
Он замолчал. Линне тяжеловесность его молчания озадачила.
– Твоя напарница весьма мила.
Наблюдая за их танцем, Линне гадала, какую игру он затеял.
– Полагаю, да. А тебе что за дело? Почему ты о ней спрашиваешь?
Потому что он скаровец, вот почему. Таннов предпочел не отвечать и лишь выдохнул голубоватый клуб дыма.
– Ревна Рошена, – задумчиво произнес он, когда они миновали последнее здание и направились к ограде части.
– Ты у нас прямо крутой детектив и тайный агент, – фыркнула Линне, – неужели обязательно было приглашать на танец девушку, чтобы узнать ее имя?
Улыбку Таннова она не столько увидела, сколько услышала.
– Мне кажется, ты ревнуешь, что я танцевал не с тобой, а с ней, – сказал он.
По ее руке вниз к ладони пробежала цепочка искр. Она спрятала их за спину, чтобы он не увидел, как засветились кончики ее пальцев.
– Ну да. Боги восстанут на своих Божественных территориях и всех нас спасут.
Улыбка из его голоса тут же исчезла.
– Не говори так, – сказал он, пыхнув кисловатым дымом, – даже в шутку.
«И что ты сделаешь? Сдашь меня?» – внутренне поморщилась Линне.
Произносить эти слова вслух она не собиралась. На тот случай, если ответ на ее вопрос будет положительным.
– На этой базе я не единственный офицер Особого контрразведывательного отряда.
– Ну да, только вот у Досторова с юмором получше, чем у тебя.
Она подумала, что после ее слов Таннов опять улыбнется, но он только покачал головой.
– Ты каждый вечер проходишь мимо агентов и даже ничего не подозреваешь. Не все из нас носят эти красивые мундиры.
Он схватил ее за плечо и с силой сжал его пальцами в перчатке.
– Береги себя, Линне.
Не успела она больше ничего сказать, как Таннов углядел что-то вдалеке, откозырял и зашагал к воротам. Линне пошла за ним.
Между внутренней оградой и внешними оборонительными укреплениями присел на корточки длинный тюремный транспорт. Его ноги дрожали в стылом утреннем воздухе. Возле него стоял Досторов, попыхивая сигаретой, задумчиво поглаживая бок паланкина и любуясь восходом солнца. Рядом с ним на водительском сиденье развалилась, помахивая хвостом, огромная, белая в пятнах кошка. Взглядом больших янтарных глаз она встретила Линне, когда та вслед за Танновым вышла за ворота. Затем повернула голову к Досторову и тот, в свою очередь, тоже посмотрел на Линне.
– Она в курсе, – сказал Таннов, – так что не тупи.
До Линне не раз доходили слухи, но ей еще не доводилось видеть скаровцев в другом облике. Это было похоже… вообще-то на кошку. На кошку, которая зевнула, продемонстрировав клыки длиной с человеческий мизинец.
Досторов пожал плечами.
– Решай сам, тебе же отвечать, – сказал он.
Затем повернулся к Линне и добавил:
– На твоем месте я не стал бы выдавать армейские секреты.
Во дает, а! Она уже открыла было рот, собираясь сказать Досторову, что в жизни не подозревала в нем такого юмориста, но у нее в ушах все еще звучало предупреждение «Не говори так». Теперь они были скаровцы. А скаровцы должны были внушать уважение, страх и требовали повиновения. Начнем с того, что ей вообще не полагается здесь быть, причем совсем не из-за каких-то идиотских «армейских секретов».
Таннов поглядел на дрожавший паланкин и нахмурился.
– Он вообще может двигаться в таком состоянии?
– Естественно, – ответил Досторов, – нас засек один из их Небесных коней и немножко зацепил своим огнем. Но по мере вашего продвижения на север он будет постепенно приходить в себя.
– Но мы же можем вызвать механика, чтобы он его осмотрел, – сказал Таннов.
– Мы выбились из графика, – возразил Досторов, – и поэтому теперь…
Тут уже Таннов предостерегающе посмотрел на товарища. «Что-то изменилось», – подумала Линне. И Таннов не хотел сообщать ей, что именно.
Скаровец отвел Линне от паланкина.
– Ты теперь на все задания будешь летать с мисс Рошеной?
С чего бы это такой интерес к ее пилоту?
– Пока да.
– Линне, тебе лучше держаться от нее подальше, – сказал Таннов.
Я не обуза, а человек.
– Она отличный пилот. И отличный солдат. И если уж на то пошло, то летать может не хуже других. По крайней мере, лучше Кати и Пави.
Затылок Линне обожгла досада. Она заставила себя посмотреть Таннову в глаза.
– Мне повезло летать именно с ней, а не с кем-то еще.
Таннов, казалось, не обратил внимания на ее слова. Он посмотрел сначала на Досторова, потом перевел взгляд на скаровца, принявшего облик кошки.
– Отец Рошены отбывает пожизненное наказание в тюрьме Колшек.
Колшек, ледяной остров-тюрьма. Тамошние узники вкалывали как каторжные в земляных шахтах, выдавая на-гора живой металл, в котором так отчаянно нуждался Союз, чтобы выиграть войну.
– Это невозможно. Тогда ее низвели бы до ранга гражданки второго сорта.
А граждане второго сорта не служат в армии.
– Или же, – добавила она, отчаянно желая, чтобы ее предположение, так или иначе, оказалось правдой, – она чем-то заслужила восстановление в правах.
В правах граждан второго сорта восстанавливали лишь за исключительно мужественные поступки и самопожертвование. И если Ревне это удалось, то она имеет право начать все сначала.
– Статус Защитника Союза она получила только благодаря пребыванию здесь, – мягко сказал Таннов, – а восстановление в правах ей лично выхлопотала Тамара Зима.
В его глазах сверкнуло презрение.
Линне нервно сглотнула.
– Я доверяю решениям моего командира, – сказала она, уверенная, что если это и ложь, то только наполовину.
– Лучше бы ты доверяла мне. Отец Рошены предал Союз. Чему он ее учил до ареста? Если ее уличат в измене, я не хочу, чтобы она потянула за собой и тебя.
– Но кто-то же должен летать с ней в паре штурманом.
– Только не ты.
Он попытался посмотреть ей в глаза, но она не знала, что он в них искал.
– Почему это? – спросила Линне, страшась его ответа.
– Магию Узора узаконили лишь на время войны, – сказал Таннов, – Зима говорит, что узлы, которые вы завязываете, не остаются навсегда. А что, если это не так? Она говорит вам, что вы ограждены от всех неприятностей, но это не совсем так. Девушку вроде Ревны могут арестовать в любую минуту. Так что ты дружбу с ней особо не води.
– Я сама буду решать, с кем мне летать, – ляпнула Линне, не успев хорошенько подумать.
Большая белая кошка с силой ударила хвостом. Досторов вытащил изо рта сигарету, посмотрел на Таннова и вопросительно поднял бровь. Тот задвигал челюстями – точно так же, как в те минуты, когда Кослен сообщал ему что-нибудь такое, чего он совершенно не желал слышать.
Они спорили. Причем так, чтобы она не могла их услышать.
Значит, слухи о телепатии были правдой.
Следить за их пререканиями Линне не могла, но при
