Мы подошли к башне. Все ее металлические конструкции уцелели, лишь почернели от копоти. Башня появилась значительно раньше Блэкуинга, и как бы противники ни старались, разрушить ее не так-то просто.
– Сколько нам дежурить? – спросила я.
– Сам не знаю. Наверное, пока Дакс не выспится и не составит график.
Мы стали подниматься. Мне нравился характер Кита, но говорить с ним было куда труднее, чем с Даксом или Докком. Я вполне понимала его серьезность и спокойствие (наверное, таким родился), однако непринужденного разговора у нас не получалось, что было весьма странно. Мы оба спасли друг другу жизнь, а я так и не знала почти ничего об этом парне. Стоило мне заговорить с Китом, в Хейдене мгновенно поднималась ревность, так что наши шансы на дружеское общение практически равнялись нулю. Зато я знала: Кит безоглядно предан своим друзьям и ради спасения их был готов на любые, даже самые жестокие действия.
– Ты знаешь, кто дежурит наверху? – спросила я, когда мы уже были между третьим и четвертым этажом.
Я обернулась, и мне попался на глаза толстый шрам у Кита вокруг шеи. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как мои пальцы зажимали ему артерию, не давая истечь кровью.
– Понятия не имею, – признался Кит. – Надеюсь, кто-нибудь нормальный.
Легкий изгиб губ подсказывал, что он шутит. Шутил Кит крайне редко, и его юмор отличался сухостью.
Мы одолели половину лестницы и теперь поднимались на пятый этаж.
– Как ваша разведка? – спросил он.
– В общем… – Я подыскивала слово. – Паршиво.
– А что так?
– Представляешь, орава Зверей силой утащила к себе в подземелье молоденькую девчонку. Мы видели, но вмешаться не могли.
От мысли о ночном зрелище у меня тут же свело живот.
– Бьюсь об заклад, Хейдену это не понравилось.
– Не то слово!
Мы были уже на седьмом этаже.
– Слушай, я вот что хотел сказать… Соболезную по поводу смерти твоего отца.
Я удивленно моргнула. Не ожидала услышать от Кита ничего подобного. Эти слова застигли меня врасплох и отозвались болью в груди.
– Спасибо, – пробормотала я.
– Да-да, Грейс, прими и мои соболезнования, – донеслось с верхней площадки.
У меня похолодела кровь. Я сразу узнала саркастический голос. Барроу снова перевели на верхушку башни. Теперь он сидел здесь, привязанный к прутьям перил, и нагло ухмылялся мне в лицо.
– Какого черта он снова здесь? – накинулся на дежурного Кит.
– Я… мне сказали, что его можно держать здесь… связанным, – неуверенно пролепетал дежурный.
– Кто тебе такое сказал? – еще больше разъярился Кит.
Я застыла на месте, не в силах отвести глаз от Барроу. Как же я его ненавидела! Так и хотелось въехать ногой ему по физиономии, чтобы убрать эту идиотскую ухмылку.
– Ну, Барроу и сказал…
– «Ну, Барроу и сказал», – передразнил его Кит. – Значит, если у него руки связаны, он вроде как и не опасен? Можно и приказы от него принимать?
– Я это… – бубнил дежурный, теребя край рубашки. – Виноват. Сейчас отведу его вниз.
– Чушь не пори! – огрызнулся Кит. – Мы его постережем, пока ты ищешь себе помощника. Один ты с ним не справишься.
Дежурный переминался с ноги на ногу, опасливо поглядывая то на Кита, то на Барроу.
– Ты слышал? Иди ищи себе помощника! – приказал Кит.
Дежурный промямлил что-то невразумительное и поспешил вниз. Мы с Китом остались в компании Барроу, не перестававшего ухмыляться.
– Надо же, вместе явились, – ехидно произнес Барроу. – Какое интересное совпадение.
– Заткнись! – сверкнул на него глазами Кит.
Меня немного удивляла столь неприкрытая грубость Кита по отношению к Барроу. Он ведь и ко мне стал относиться мягче совсем недавно. И его жизнь, спасенная мною, была не в счет. Кит принадлежал к числу людей, не прощавших предательства. Барроу практически вырастил его, но для Кита это потеряло всякий смысл, поскольку Барроу попытался свергнуть Хейдена, а Хейден был Киту как брат.
– Ты уж извини, Грейс, – бросил мне Кит.
Я по-прежнему стояла, не шевелясь и не в силах отвести взгляд от наглой ухмылки Барроу. Как он посмел издеваться над смертью моего отца? Или решил, что до сих пор у меня было недостаточно причин его ненавидеть?
– Ничего, – ответила я. – Переживу.
Я заставила себя пройти в другой конец площадки и устроилась возле винтовки, прикрепленной к треноге. Оглянувшись на Кита, я сделала глубокий вдох и заставила себя сосредоточиться на осмотре окрестностей.
– Меня удивляет, что теперь не ты заправляешь Грейстоуном, барышня Кук, – выбросил новую порцию яда Барроу. – Казалось бы, отца уже нет в живых и все такое.
«Грейс, не обращай на него внимания», – приказала я себе.
Я молчала, но внутри все кипело. Ярость мешала наслаждаться красивым видом, открывавшимся сверху. Кит что-то проворчал. Он занял место за другой треногой и тоже повел наблюдение.
– Нечего сказать? Или папочка даже не передал тебе бразды правления?
«Заткнись», – мысленно ответила я.
– Согласись, я в самую точку попал. Отец не объявил тебя своей преемницей, вот ты с обиды и приползла сюда.
От гнева у меня затряслись руки, но я продолжала молчать.
– Ты что идиота строишь? – не выдержал Кит. – Грейс вернулась, чтобы предупредить нас о скорой войне. Тебе это известно не хуже остальных. Может, заткнешься и не будешь тут вонять?
Я мысленно поблагодарила Кита за поддержку, но вскоре задохнулась от новой волны гнева, услышав презрительный смешок Барроу. Меня и раньше ставила в тупик его неутихающая ненависть ко мне. Возникло подозрение: он просто завидует положению Хейдена. Вступать с Хейденом в открытое противоборство Барроу не решался и потому отыгрывался на мне.
– Значит, вы с Хейденом по-прежнему играете в семью? – спросил Барроу, игнорируя слова Кита и переключившись на меня.
Мое самообладание рухнуло.
– Что ты ко мне привязался? – прорычала я, поворачиваясь к этому наглецу.
– Ты – враг, – в тон мне прорычал Барроу, мигом сбросив маску непринужденности.
– И это – твой единственный довод? – спросила я, вызывающе скрещивая руки.
– Не люблю, когда разные чужаки лезут в наш лагерь и думают, будто они лучше нас, – заявил Барроу. – При известном попустительстве ты чувствуешь себя все увереннее, и меня это бесит.
Кит сердито засопел. Разглагольствования Барроу достали и его. Итак, двое против одного.
– Ты просто спятил, Барроу, – заявила я. – Завидуешь Хейдену, что не ты, а он командует лагерем. А я для тебя – всего лишь предлог.
Сама того не желая, я с угрожающим видом подошла к Барроу. Поскольку он сидел на полу, я смотрела на него сверху вниз.
– Жалкий трюк, – добавила я.
– Значит, я спятил? – с вызовом спросил он.
– Да.
– Я так не считаю. Вот ты думаешь, будто любишь своего Хейдена.
Я не считала нужным отвечать и сердито смотрела на Барроу.
