– Конечно. Тебе кажется, что ты влюблена в него по уши, – продолжал разглагольствовать Барроу.
Он невесело усмехнулся и покачал головой, словно я была непроходимой дурой. Его холодные серые глаза буравили меня.
– И ты думаешь, что знаешь о нем все? Каждый секрет, каждый темный эпизод в его прошлом? А если узнаешь еще кое-что? Интересно, не улетучится ли твоя любовь.
– Я не желаю слушать твой словесный понос, – уверенно ответила я.
Пусть говорит любые гнусности. Меня они не затронут. Я знала Хейдена. В отличие от нас, у него не имелось скелетов в шкафу. Хейден был по-настоящему хорошим человеком.
– Можешь называть мои слова поносом, если тебе от этого спокойнее. Кстати, а ты не спрашивала, откуда он узнал, что твой отец умирает?
У меня внутри все оборвалось. Я могла отбросить и зависть Барроу, и его презрение ко мне, но эта мысль и раньше мелькала в моей голове. Хейден вскользь упомянул, что узнал о болезни моего отца, потому и решил отправить меня домой. Как и откуда – об этом он не сказал ни слова. Я не допытывалась. Смерть отца была еще слишком свежа в памяти, и много говорить о ней я не хотела. Но вопрос никуда не исчезал.
– Посчитаем твое молчание за «нет», – продолжал Барроу.
Он был прав. А мои сердитые взгляды его не пугали.
– Уймись, Барроу, – потребовал Кит.
– Задам вопрос поинтереснее: Хейден похвастался тебе, что это он виноват в смерти твоего отца?
Лицо мое мгновенно побледнело. Я этого не видела, но чувствовала, как чувствовала заледеневшую кровь.
– Барроу! – сердито зашипел Кит. – Ты закроешь свою поганую пасть?
– Еще одно «нет», – невозмутимо произнес Барроу.
Я попятилась и попыталась думать связно и последовательно, но не смогла. Казалось, площадка башни кружится с нарастающей скоростью. Молчание Кита лишь усугубляло мое состояние. Я чувствовала, что сейчас упаду в обморок.
Неужели Хейден и вправду виноват?
Невольно я дышала все чаще и пятилась, пока не ткнулась спиной в перила ограждения. Я вцепилась в прутья до белизны костяшек, призывая на помощь логику. Хейден никак не мог быть виновен в смерти моего отца. У отца развился эндокардит – внутреннее воспаление сердца. Хейден не мог повлиять на состояние здоровья Селта.
Но…
Все тот же вопрос: откуда Хейден узнал, что мой отец умирает?
– Грейс.
Отчаянно моргнув, я с усилием подняла голову и встретила взгляд Кита. Кажется, он не первый раз окликал меня по имени, но услышала я только сейчас.
– Что? – вяло отозвалась я.
Так дело не пойдет. Я откашлялась, прочищая горло, потом велела себе перестать елозить ногой по полу. Но слабость в конечностях не проходила.
– Не слушай ты его болтовню. Его с нами не было. Наворотил черт-те чего, только бы тебя позлить.
Я кивнула, пытаясь успокоить разгоряченный мозг. Однако слова Кита вызвали у меня новый вопрос:
– Барроу там не было. Но как вы трое узнали, что мой отец умирает?
Голос мой прозвучал жестко и требовательно. Барроу довольно посмеивался. Но я сейчас смотрела не на него, а на Кита.
– Я тогда даже не знал, что он – твой отец, – сказал Кит, не отвечая на вопрос. – Мы с Даксом и понятия не имели.
– Однако вам стало известно, что Селт, то есть командир Грейстоуна, умирает, – напирала я.
Мой гнев готов был прорваться. Правая нога снова начала бить пяткой по полу.
– Да, – признался Кит.
– Каким образом?
Он тянул время и только поглядывал на меня из-под нахмуренных бровей. Я собиралась повторить вопрос, когда Кит заговорил:
– Чтобы не было кривотолков, поговори с Хейденом.
У меня зашлось сердце. Я хотела услышать совсем не это. Я думала: Кит скажет, что Барроу все врет и специально наговаривает на Хейдена. Однако нежелание Кита отвечать самому подхлестнуло мой страх. Похоже, Хейден и в самом деле что-то от меня утаивал.
– Что бы ты сейчас ни думала… уверен, это хуже правды, – сказал Кит, пытаясь меня успокоить.
Но от его слов мне спокойнее не стало. Я сухо кивнула и заставила себя вернуться к треноге с винтовкой. Я смотрела вниз и, конечно же, ничего не видела. В животе крутило. Как понимать слова Барроу? Неужели Хейден и впрямь был причастен к смерти моего отца?
Мрачные рассуждения прервало возвращение дежурного. Он привел помощника. Оба принялись отвязывать руки Барроу от прутьев ограждения. Мне отчаянно захотелось подбежать и столкнуть Барроу вниз. Даже не знаю, как я сумела удержаться. А Барроу снова заговорил. Его отвратительно елейный тон вызвал у меня всплеск гнева и ломоту в спине.
– Гляжу, медовый месяц закончился.
– Уберите его отсюда, – распорядился Кит.
Те двое кивнули и поволокли Барроу вниз по ступенькам. Он продолжал цинично хихикать, зная, что я услышу. Я напряглась всем телом. Попытки успокоиться проваливались одна за другой. Выпад Барроу поразил двух самых дорогих для меня людей – Хейдена и отца.
Чья-то рука осторожно коснулась моего плеча, заставив открыть глаза. Это снова был Кит.
– Послушай. – Такие мягкие и даже нежные интонации в его голосе я слышала впервые. – Ты это… поговори с Хейденом, прежде чем себя накручивать. Я не хочу соваться не в свои дела, но… не сходи с ума раньше времени.
Я кивнула и заставила себя глубоко дышать. Меньше всего мне хотелось что-то предпринимать безрассудно, но я не могла совладать с потоком эмоций. Кит больше не сказал ни слова, а в душе у меня уже бушевала битва. Он не обладал красноречием Дакса. Пожалуй, его молчание было мне нужнее слов.
Сильнее всего мне сейчас хотелось помчаться в хижину и поговорить с Хейденом. Но в глубине души я страшилась узнать такое, чего мне лучше не знать. Я хотела жить в блаженном неведении и не касаться болезненной темы. Хотела и не могла. Тихий, назойливый голосок из подсознания твердил мне: кое-что в словах Барроу – правда.
Не знаю, сколько времени я провела в каменном молчании. Может, считаные минуты. А может – часы, однако солнце начало опускаться к горизонту. Кит с негромким кряхтением встал, разминая затекшую спину. Должно быть, наше дежурство затянулось, а я и не заметила, поглощенная своими думами.
– Скоро нас сменят… – пробормотал Кит.
Я не знала, обращены ли его слова ко мне, или он говорит с собой, а потому промолчала. Отчасти мне хотелось остаться на башне и уклониться от неминуемого разговора с Хейденом. Но куда сильнее я хотела помчаться вниз по лестнице и выяснить, что к чему.
Когда я начала подумывать, что вот-вот лопну от всего этого, послышались голоса идущих нам на смену. Недолгое облегчение было сметено волной беспокойства. Дежурство закончилось и…
– Кит, не заснул? – донеслось с лестницы.
На площадку вышли трое. Их лица были мне смутно знакомы. Имен я не знала. Задавший вопрос приветственно кивнул мне.
– Смена пожаловала? – проворчал Кит.
– Угадал, – весело ответил новый дежурный.
У него были светло-каштановые
