Перво-наперво я отдышалась, чувствуя, что потратила немало сил на поединки и перебежки. Со лба струился пот, красноватый от крови. Уровень адреналина зашкаливал. Сердце, гнавшее его по венам, билось с безумной скоростью, угрожая вырваться наружу. Однако физическое состояние было ничто по сравнению с душевной болью, навалившейся при мысли о том, чтó мне предстоит.
Я быстро подползла к другому краю прохода и осторожно высунулась. Джоуна разговаривал с парнем, умолявшим его отступить. В каждой руке брат держал по пистолету. Пока я смотрела, он вскинул правую руку, прицелился и в кого-то выстрелил. Легко, как бы невзначай, словно стрелял по мишени. Население Блэкуинга уменьшилось еще на одного человека. Я понимала: надо действовать, и как можно быстрее.
Я сжала пистолет обеими руками. Они все равно дрожали, пусть и не сильно. Сердце колотилось, глаза щурились сами собой. Джоуна почти не двигался. Идеальная живая мишень, но я впала в оцепенение. Палец застыл на спусковом крючке. Нужно лишь его нажать, и грянет убийственный выстрел. Но этого я как раз и не могла сделать.
– Ну давай же, Грейс, – прошипела я и тряхнула головой, собирая все оставшиеся силы.
И тут началась дрожь в пальцах ног. Она передавалась ступням, а оттуда, через тело – рукам, сбивая прицел. Я даже зарычала от досады, злясь на себя. В самый ответственный момент я вдруг расклеилась. Мне представился редкий шанс застрелить Джоуну и навсегда прекратить его безумные нападки, но я не могла заставить свое тело действовать слаженно. Натужное дыхание, дрожащие руки, переминающиеся ноги… Я целилась Джоуне в грудь, я видела мушку в прорези прицела, а через мгновение прицел уже сбивался. Злость на себя и душевная боль достигли такой силы, что перед глазами все поплыло.
Я приказала ногам застыть на месте. Собрав всю физическую силу и силу воли, я снова прицелилась брату в грудь. Затаив дыхание, я смотрела в прорезь прицела, готовясь выстрелить. И в последнюю секунду мои глаза скользнули выше – к его лицу. Словно почуяв, Джоуна повернулся, и наши зеленые, такие похожие глаза, встретились. Увидев, что я целюсь в него, он удивленно скривил губы. Я ожидала язвительной усмешки, однако вид у Джоуны был ошеломленный. Что еще удивительнее, это его больно задело. Он едва заметно качнул головой, отчего я застыла на месте.
– Уходим! – скомандовал он налетчикам.
В последний раз бросив на меня непроницаемый взгляд, Джоуна повернулся и побежал в сторону леса.
Я выдохнула, понурив плечи. Руки, сжимавшие пистолет, опустились. Я впала в ступор и лишь смотрела, как Джоуна с остатками налетчиков скрылись за деревьями, убравшись из Блэкуинга.
Я не смогла.
Я оказалась слишком слабой и провалила задуманное.
Мне было не пошевелиться. Меня обуревала лавина мыслей и такая же лавина чувств. Не удивлюсь, если из-за них у меня открылись недавние раны. Остекленевшими глазами я смотрела туда, где исчез Джоуна.
Он благополучно отступил, целый и невредимый.
Над лагерем пронесся душераздирающий крик, выбив меня из ступора. Я выскочила из укрытия и, перепрыгивая через тела и все, что попадалось на пути, понеслась в ту сторону. Довольно скоро я увидела небольшую толпу. Люди на что-то смотрели, но их спины загораживали мне обзор. Если до этого мне было просто тошно, сейчас меня охватил парализующий страх.
– Хейден! – едва слышно прошептала я, чувствуя, как ужас стремительно завладевает всем моим существом.
Где он? Все ли с ним благополучно?
«Пусть с ним все будет благополучно», – мысленно твердила я.
Я подбежала к толпе, и тут меня снова затрясло. Вытянув дрожащие руки, я торопливо проталкивалась к середине, стремясь и боясь увидеть то, что заставило людей собраться. Ужас, охвативший меня, только нарастал, и к нему добавилось ощущение: случилось что-то непоправимое. В глазах все расплывалось. Я спотыкалась и отчаянно лезла дальше. Наконец я прорвалась сквозь толпу и едва не упала, высвободившись из тесной давки.
– Боже мой, – выдохнула я.
Слова обжигали язык, как кислота. Но то, что я увидела… Казалось, меня ударили холодным, как лед, кинжалом прямо в сердце, а потом разорвали на мелкие куски, заморозив кровь в жилах.
Глава 28. Непоправимое
ХЕЙДЕНБоль…
Боль такой силы я ощущал впервые. Она вгрызалась в меня, норовя вырвать сердце из груди. Обжигала живот, бесчисленными иголками вонзалась в кожу, заполняла каждый кусочек плоти, проникала в кровь, буравила кости. Боль выжигала меня изнутри. Казалось, весь мир охвачен пламенем, намереваясь уничтожить всех живых. Я не преувеличиваю: такой всепоглощающей боли я еще не испытывал никогда.
Куда ни глянь – кровь. Много, очень много крови. Откуда она взялась? Неужели человеческое тело вмещает столько крови? Или мир затеял со мной дьявольскую игру, превратив реальность в кошмар наяву, откуда мне не выбраться, сколько бы ни пытался? Такого не может быть на самом деле. Может, эта горячая, липкая красная жидкость, окружающая меня повсюду, – просто игра воображения, издевка подсознания?
Потом я обнаружил, что мир куда-то отодвинулся. Меня словно накрыли большим стеклянным колпаком, отгородив от всех. Исчезли звуки. Должен же я был слышать (пусть и приглушенно) хаотичный гул сражения или хотя бы биение своего сердца. Однако я слышал только слабый шум в ушах. В нем тонули остальные звуки, и я оставался наедине с болью, разрывавшей меня на куски.
Как вообще это случилось? Как наш мир дошел до состояния, где такое стало возможным? Разве такой должна быть человеческая жизнь? Страх не должен был управлять нами, толкая назад по лестнице эволюции. Конфликты не должны были превратиться во взаимоуничтожение. Убивать друг друга ради выживания… как мы докатились до этого? Жертв бойни кого похоронят, кого сожгут. Ее следы со временем исчезнут. Но самые страшные разрушения произошли у нас в душах.
Наши души вряд ли сумеют пережить последствия сегодняшнего побоища.
Я не видел, как это случилось. Не видел, кто это сделал, – лишь жуткие последствия содеянного. Я был бессилен что-либо предпринять. За кем гнаться, кого атаковать? Впервые в жизни мне захотелось убивать, но я не знал кого. А кровь жертвы текла у меня по пальцам.
– Хе… Хейден.
Этот звук вернул меня в реальность, еще глубже погрузив в то, что видели глаза, но не мог воспринять разум. Мои руки отчаянно тряслись, водя по окровавленному туловищу и пытаясь закрыть пулевые отверстия. Это не помогало, и кровь продолжала течь, вырываясь из-под пальцев.
Вокруг собрались люди. Мне было все равно, есть они или нет. Я опустился на колени, а затем почти лег на землю, обвив плечо упавшего и пытаясь его приподнять. Его кожа теряла прежний цвет. Темно-карие глаза влажно блестели, отчего казалось, что они светятся в темноте. Его подбородок вздрагивал всякий раз, когда он силился поглубже вдохнуть, но этому мешали
