Расколоть лед удалось только с пятой попытки. Глубокая трещина, похожая на шрам, пронзила толщу, и глыба принялась с шуршанием крошиться. Через некоторое время купель наполнилась ледяной крошкой, засыпавшей остывшие огненные камни. Сначала я попыталась откопать ямку руками, но пальцы покраснели и скрючились от холода. Пришлось использовать подсобные средства… Пожалуй, ничего унизительнее, чем ковыряться собственной туфлей в чужой ванне со снежной кашей, мне делать еще не приходилось! Наконец показался краешек темной пластины.
– Спасибо, светлые боги! – возвела я руки над головой и, согнувшись пополам, прикоснулась к согревающему камню. В трещинках природного обогревателя вспыхнули алые нити. Заструилось живительное тепло, быстро набирающее жар, и лед начал тихонечко плавиться.
– Никогда не думала о том, чтобы поработать рудокопом в триановых шахтах? – раздался от двери насмешливый голос. – Ты отличный копатель.
От неожиданности я взвизгнула и со всего маху уселась в подтаявшую ледяную массу. Босой Доар с влажными волосами, в расстегнутой рубашке и в брюках, не скрывая издевательской улыбки, наблюдал за моим снегоуборочным подвигом.
– Помочь выбраться? – предложил он.
– Сама справлюсь, – процедила я и, демонстрируя неуклюжесть, потрясшую даже меня саму, выбралась на мраморные плитки. Подол платья промок и отяжелел, волосы растрепались.
– Ты передумала вырезать изо льда статуэтки? – с невинным видом уточнил Доар, следя за моим, мягко сказать, не особенно грациозным обуванием. Влажная туфля отказалась натягиваться на голую ступню, так что пришлось просто нахлобучить ее на ногу, как наперсток на палец, и придавить пяткой задник.
– Нет, но льда действительно получилось слишком много, – деловито отозвалась я. – Так что теперь ты можешь плескаться в любое время суток. Пользуйся благами цивилизации в свое удовольствие в собственной ванной комнате.
– Благодарю.
– Не за что, – кивнула я с чопорным видом.
Однако когда, стараясь удержать на ноге испорченную туфлю, а на лице – высокомерную маску, я поковыляла к дверному проему, Доар и не подумал уступить дорогу. Стоял как ледяной истукан, вмерзший по колено в пол.
– Пропустишь? – изогнула я брови.
– Конечно, – едва заметно подвинулся он.
С гордостью истинной эссы, в смысле с идеально ровной спиной, втянутым животом и, главное, не дыша, я просочилась между ним и косяком.
– К слову, Аделис, – заставил Доар меня оглянуться, – позволь напомнить, что в игру, которую ты затеяла, вполне могут играть двое.
Что он с успехом и демонстрировал, но если пытался меня смутить откровенным вызовом, то не преуспел.
– Не понимаю, Доар, почему ты не хочешь вернуть брачные клятвы. Я тебе все еще нравлюсь?
– Нет, – спокойно отказался он от притязаний на нежные чувства.
– Привлекаю?
– Ты красивая женщина, но нет. Я тебя не хочу.
Иного ответа не ждала, но почему-то меня задело. К счастью, сохранять внешнюю невозмутимость я научилась с детских лет.
– Тогда назови причину.
– Мне очень нравится быть женатым на эсхардской эссе, – ухмыльнулся муженек. – Бодрит… Как лед в ванне.
И только нечеловеческим усилием воли я не запустила в него туфлей.
* * *Весь следующий день я тратила деньги. Спустила столько риорских шейров, сколько за всю свою жизнь не заработала эсхардских синов. Теперь хозяйка ателье «Сонми», известный сапожник Кро и поставщик льда из северных ледников считали меня если не лучшей подругой, то точно самой желанной клиенткой. Особенно продавец льда. Вряд ли за всю его карьеру кто-то одним махом брал огромную ледяную глыбу и требовал за любые деньги доставить в Риор к концу седмицы.
Но самой забавной тратой была покупка карликового грифона на птичьем рынке. Вернее, пока он представлял собой большое пятнистое яйцо, лежащее в гнезде из сена на дне плетеной корзины. Каждый раз, когда карету трясло на неровной дороге, внутри твердой скорлупы громко скреблись. Надеюсь, существо не вылупится раньше, чем мы доберемся до особняка. Я понятия не имела, что делать с новорожденным голодным птенцом, представляющим собой смесь орла, льва и неведомой зверушки, родство с которой уменьшило монструозного гиганта до размера карликового уродца.
Осеннее солнце окрашивало деревья закатной бронзой, когда я вернулась в особняк. Знакомый лакей с поклоном открыл дверь. Обнаружив творившийся в холле хаос, я резко остановилась, словно ударилась о невидимую стену. Складывалось впечатление, что склады торговых лавок просто перекочевали в дом к Доару. Возле стен лежали рулоны тканей. Стояла длинная вешалка с плащами всевозможных фасонов. Высились шляпные и обувные коробки… Хорошо, что ледяную глыбу привезут позже.
– Мы ждем ваших указаний, куда девать рулоны и не поместившуюся в гардеробную обувь. Готовые платья горничные сумели развесить, – с непроницаемым видом объявил слуга, помогая мне снять верхнюю одежду.
– У меня есть время подумать? – пробормотала я, стараясь подавить угрызения совести. Определенно я перестаралась в попытке довести Доара до нервного тика. Из закупленных тканей можно было нашить нарядов для всех учениц Эсхардской академии магии и еще бы осталось на платочки.
– И что, риат Гери видел, когда привозили покупки? – как будто отстраненно спросила я.
– Даже некоторое время следил за разгрузкой, – объявил лакей.
– Просил зайти, когда появлюсь?
– Не беспокойтесь, – видимо, решив, будто я опасаюсь оказаться побитой хозяином, успокоил меня лакей. – Он не выходил из кабинета с тех пор, как доставили настенные ткани.
– Пойду в таком случае вручу подарок, – вздохнула я и, подхватив с пола корзинку с яйцом, направилась прямиком в кабинет.
– Может быть, не стоит его сейчас отвлекать? – окликнул меня слуга. Мол, прячься, дуреха, пока есть время! Забейся под какой-нибудь плинтус так, чтобы хозяин не выколупал раньше, чем утихнет его гнев за твои бесполезные чудовищные траты.
– Поверьте, сейчас самое время его отвлечь.
Через неплотно закрытую дверь кабинета доносился возмущенный голос Якоба. Я остановилась и прислушалась к разговору, звучавшему прекрасной музыкой.
– Две тысячи на тряпки и полторы тысячи золотых шейров на бесполезный хлам, Доар! Бронзовые светильники, настенные ткани. У меня сердце кровью обливается. Я еще не сказал про лед! Почти две с половиной тысячи! Ты посмотри на этот счет.
Перед мысленным взором предстала картина, как Якоб потрясает бумагой, полученной днем от поставщика льда.
– Хорошо, я согласен, что она имеет полное право сделать ремонт в особняке, – кипятился он, – но для чего ей ледяная глыба по цене лошади и весом в эту самую лошадь?!
– На статуэтки? – предположил Доар. По тону было невозможно понять настроение мужа, но хотелось верить, что ему придет в голову светлая мысль, что с транжирой дешевле развестись, чем оплатить ее капризы.
– Доар, ты уверен, что лучше оставаться женатым на этой… воскресшей девице из демонического чертога? Сиана Улрич тебе точно обойдется дешевле.
– У Аделис Хилберт есть одно весомое преимущество, – отозвался тот. – Она чистокровная эсса. Не сомневаюсь, что теперь место посла в Эсхарде у меня в кармане.
Так…
Я почесала кончик носа и для чего-то в растерянности посмотрела на яйцо в корзинке.
Какая потрясающе меркантильная причина оставаться женатыми! Доар прав. Эсхард с