– Ни разу сам не наблюдал за действием ледяной магии, но говорят, что она обладает на редкость разрушительными свойствами, – заметил кто-то.
– Наш дом беспрерывно ремонтируют. В последний раз, когда Аделис вышла из себя, она заморозила холл, пришлось заново обивать стены, – со смешком поведал Доар подробности нашей бурной совместной жизни.
Или не стоило благодарить – поступал не лучше белобрысого индюка! Я хотела отдавить ему ногу под столом, но не сумела нащупать. По видимости, от греха подальше он спрятал ноги под стул. Какое коварство!
– Риата Гери, это правда, что эсхардских эсс обучают боевой магии наравне с мужчинами? – спросили у меня.
– Традиции неизменны. Чистокровные эссы – и мужчины, и женщины – одинаково сильны и обязаны защищать город, – снова встрял Гидеон. – К слову, у меня к вам есть просьба, эсса Хилберт. После обеда на полигоне пройдет практическое занятие. Думаю, что студентам будет любопытно увидеть, с каким мастерством управляет водной стихией девушка. Вы не против продемонстрировать им свои умения?
– Я против, чтобы вы, эсс Анкель, демонстрировали приемы на риате Гери, – объявил Доар, особо подчеркнув, кто в доме хозяин, хотя таковым уже вторые сутки не являлся.
– Аделис прекрасно ладит с магией, – процедил Гидеон.
Как они оба достали! Девушке задали так много вежливых вопросов, но лично не позволили ответить ни на один. Я с таким грохотом припечатала ложку к деревянной столешнице, что народ моментально примолк и воззрился на меня в немом удивлении.
– Откровенно сказать, уважаемые риаты, я умею не только замораживать стены, но еще и говорить сама за себя, – мягко улыбнулась я.
Пряча самодовольную усмешку, которая, может, была к лицу напыщенному эссу, но не преподавателю, Гидеон взялся за стакан, однако вместо напитка ему в рот бухнулась замерзшая кашица. Громко хлюпая, блондин пытался хватать ледяную крошку губами. Любо-дорого посмотреть! Доар тоже оценил и издевательски хмыкнул, потешаясь над сконфуженным противником, но когда попытался зачерпнуть ложкой суп, обнаружил на поверхности льдистую корочку. В замешательстве он отодвинул тарелку:
– Совсем остыло.
Остальные преподаватели с преувеличенным энтузиазмом накинулись на еду, и только ректор Альдон с трудом сдерживал смех.
На улице вечерело. В холодных сумерках ощущался особенный запах скорого снега, будораживший обоняние и будивший в груди тянущее нетерпеливое чувство. Когда мы с Доаром добрались до полигона, то обнаружили целую толпу студентов в черных форменных плащах. Гидеон возвышался над остальными. Стоило приблизиться, как он смерил Доара высокомерным взглядом:
– Не расстаетесь ни на минуту?
– Смотри шире. На десять шагов разойтись не можем, – с иронией отозвался тот.
Противник скрипнул зубами. В смысле, судя по тому, как по-особенному заледенела непроницаемая физиономия Гидеона, он точно скрипнул зубами. Голос прозвучал чрезвычайно резко:
– Уважаемые риаты студенты, вы задавали вопрос, действительно ли чистокровные эссы ничем не уступают магам-мужчинам. Эсса Хилберт любезно согласилась продемонстрировать, что разницы никакой нет. Аделис?
Я стянула с головы капюшон, а потом сняла плащ и передала Доару. Воспитанники академии с любопытством зашушукались. Совершенно точно никто не ожидал холодным вечером обнаружить нашествие эсхардских эссов в закрытую академию для парней.
Пришлось отойти от толпы подальше. Вдруг кого-нибудь сметет магической волной и мы потом студентов не досчитаемся? Доар был вынужден держаться у меня за спиной. Когда я приняла начальную стойку – ноги на ширине плеч, ладони повернуты друг к другу – и закрыла глаза, взывая к стихии, один из учеников крикнул:
– Наставник, но здесь нигде нет воды!
Он ошибался, вода была повсюду: в ледяной горной реке, бурлящей в скалистом ущелье, в студенческих купальнях, в кухне – мест не счесть. Конечно, проще призывать стихию рядом с источником, но веселее стащить из большого бидона в комнате надменного лектора из Эсхарда, до смерти измучившего обслугу своей вечно недовольной физиономией. Между ладонями задрожал окутанный голубоватым мерцанием водный шар, от него шло едва заметное тепло.
– Ох ты ж! – раздались шепотки. На самом деле парни крепко выругались, выражая удивление.
– Как видите, риаты, – громко прокомментировал Гидеон, – для сильного мага – отсутствие источника не проблема.
Я развела руки. Шар взмыл вверх и, подчиняясь мысленному приказу, разлетелся на части. Отточенный жест. Вода превратилась в лед. Над нашими головами висело кольцо из десятка длинных острых стрел. Я хлопнула в ладоши, чтобы они рассыпались мелким снегом, но стихия не откликнулась! Магия не слушалась! От возмущения у меня едва не вырвалось бранное словцо. Вряд ли мальчишки могли перехватить контроль у чистокровной эссы, а значит, вмешался Гидеон.
– Уважаемые риаты, – прозвучал его как будто даже скучающий голос, – помните, что никогда нельзя расслабляться. Иначе ваше заклятье могут подчинить.
– Такого не бывает! – заспорил кто-то.
Честное слово, лучше бы промолчал. Стрелы резко развернулись и, ощерившись острыми пиками, ринулись в мою сторону. Замерли на ничтожном расстоянии от лица. Неожиданно стало ясно, что делал Гидеон – наказывал сбежавшую из-под венца невесту.
– Доар, пригнись! – медленно вымолвила я, разминая плечи.
Магия всколыхнулась. Учебный полигон покрылся белым инеем. Я развернулась в сторону Анкеля, а следом, подчиняясь приказу и разгоняя холодный воздух, метнулись стрелы.
– Мать вашу! – охнул Доар, падая на землю, когда над его головой пролетел целый ледяной арсенал.
Легким движением руки (таковым оно выглядело со стороны, на самом деле дурак бы заметил, как Анкель напрягся) заклятье было отброшено обратно. Доар только-только поднял голову, но тут же снова пригнулся, поминая недобрыми словами всех магов Эсхарда, а эссов в особенности.
По моему приказу снежная пороша, окутавшая землю легкой вуалью, взмыла в воздух, подняв облако пыли и грязи, заставив народ прикрыться руками. Ледяные стрелы рассыпались мелкой крошкой. Облако ринулось в сторону противника, собралось комом. Гидеон пытался остановить удар, да только тщетно потратил силы – я держала магические нити крепко. Хотела швырнуть ледяные пригоршни в физиономию обидчика, но в последний момент передумала. Огромный снежок, перемешенный с комьями грязи и опавшей листвы, замер точно над головой мужчины. По беловолосой макушке Гидеона ударила крошечная льдинка, перед непроницаемым лицом пролетела пожухлая травинка.
– Аделис? – тихо, но грозно уточнил он, пытаясь сделать вид, будто не он повел себя как кретин, а эсса слегка попутала берега.
– Что, Гидеон? – переспросила я. Секундой позже на него обрушился снежный поток, и преподаватель Анкель превратился в сугроб.
Народ зашелся в овациях… Конечно, не зашелся. Тишина стояла как в склепе. Студенты оторопело следили, как уважаемый лектор отплевывает и стряхивает грязный снег.
– Как видите, риаты студенты, при правильном подходе к магии всегда можно вернуть контроль над стихией, – отряхивая пальто, менторским тоном превратил он свой позор в очередную лекцию.
Окатив Гидеона яростным взглядом, Доар направился ко мне и накрыл плечи плащом.
– Извини, испачкал, пока по земле катался, – объявил бывший муж ужасно недовольным тоном.
– Ты в порядке? – Я поскорее принялась
