— Только она дороже других. Пять монет, — растопыренная пятерня покачалась перед глазами Лесли.
— Пусть будет пять, — согласился, подумав для вида, бывший капитан.
Хозяин взмахом руки подозвал проститутку, которая в числе многих уже давно искоса поглядывала на высокого приезжего буржуа, рассчитывая на заработок. Джая радостно сверкнула глазами: теперь ее клиент не жирный мужлан, а молодой, лишь едва полноватый, немного уставший с дороги мужчина. Уж его-то она постарается ублажить по-настоящему, чтобы запомнил и доволен остался. Авось, кроме процента от хозяина, перепадет еще немного монет.
Лесли попросил разбудить, если он сам не проснется, с восходом и отправился на второй этаж. Перед ним, приподнимая юбки, семенила Джая, указывая дорогу. На скрипучей лестнице его нагнал хозяин и сунул в руки кружку с недопитым пивом.
— Дружище, — любезно сказал он, — что ж ты! За выпивку заплатил и на столе оставил. Бери с собой, мы приличное заведение, не станем же твои опивки в общий чан сливать. Не пожелаешь пить — поделишься с ней.
Хозяин кивнул в сторону девки.
Лесли поблагодарил и, отпив еще пару глотков, поднялся в отведенную комнату. Дверь оказалась хлипенькой, да и снаружи ее открыть не стоит ничего, потому капитан обрадовался стулу с высокой спинкой, которым он собирался надежно подпереть дверь. В комнате помимо стула, занавесей-тряпок и сундука для одежды стояли видавший виды стол да узкая кровать с простыней в странных застиранных пятнах. Кровь, жир и еще Радастан пойми что. Но Лесли некогда было рассматривать обстановку. Джая захлопнула дверь и затворила ее на крючок. Игриво посмотрела на клиента и, усевшись бочком на стол, оголив стройные, чуть пухлые ножки, потянула за шнурок на корсете. Пышная грудь мгновенно выпрыгнула наружу, показав розовые соски. Девушка поманила капитана рукой, поглаживая твердеющие соски другой, и тот не стал мешкать: легенду нужно блюсти до конца. К тому же ничего неприятного тут не намечалось…
…Джая смахнула в передник десяток мелких монет и радостно удалилась. Не зря она извивалась, стонала и томно закатывала глаза — награда оказалась достаточной. Если бы не негласное правило — ни в коем случае не оставаться с клиентом на всю ночь, дабы повода не было обвинить ее в краже, — блудница бы осталась. К тому же, сняв одежду, клиент оказался строен и мускулист, но видно было, что он сильно устал, а потому ей пора было уходить. Лесли одним глотком прикончил оставшееся пиво, чтобы смочить пересохшее горло, и подпер дверь стулом. Проверил, плотно ли закрыты окна, надежны ли защелки, и упал на кровать. Веки мгновенно потяжелели, и бывший капитан провалился в глубокий сон.
* * * *
Пробуждение давалось медленно. Лесли поежился от холодной сырости и услышал далекий звон цепей. Запястья покрылись мурашками от прикосновения к ним прохладного железа, а спина уперлась во что-то гораздо более грубое, нежели постель. Остатки сна смело, словно ураганным ветром. Капитан вскочил, насколько позволяли оковы. «Подвал! Небо Милостивое, где же я прокололся?!» — вспыхнула первая мысль, и тут же в памяти всплыла угодливая физиономия харчевника: «Дружище! Что же ты, за выпивку заплатил…»
Лесли выругался: его явно опоили, — и, продолжая корить себя за беспечность, но не от жалости к себе, а от сотворенной, на его взгляд, глупости и излишней самоуверенности, осмотрелся в свете двух больших ламп. Прикован к каменной стене: две длинные цепи, позволявшие немного двигать руками, крепились над его головой железными клиньями, а другими концами надежно держались за широкие металлические браслеты на запястьях. Без инструментов не снять, не разорвать. Из одежды на капитане остались штаны, сапоги и подлатник. Оттого он еще не окоченел окончательно. Подвал, или, скорее, погреб оказался небольшим, но ладным. Каменная крепкая кладка, по углам навалены какие-то мешки, на одной из стен висят деревянные, прогнувшиеся под тяжестью кувшинов полки. Горлышки кувшинов надежно закрыты пробками или плотными тряпицами. Около входа стоят несколько больших дубовых бочек, судя по пятнам рядом с ними, в бочках вино, и владелец время от времени достает затычку и пробует его на вкус. Развешаны колбасы, копченое мясо, связки вяленой рыбы, под невысоким потолком — бусы из чеснока и пряных трав. Обычный погреб зажиточного хозяина. Обычный, если бы не приколоченный к стене пленник. Однако увиденное, как ни странно, успокоило Лесли. Если бы он достался кардиналу, скорее всего, он бы очнулся не в затхлом погребе с колбасой, а на дыбе. А потому, успокоившись окончательно, принялся ждать, когда же откроется низенькая дверь напротив.
Ожидание не затянулось: очевидно, за пленником наблюдали через небольшое, скрытое тенью оконце в двери. Скрипнули петли, Лесли непроизвольно подтянулся и напрягся. В погреб зашел среднего роста человек в богатом камзоле. Взял стоящий неподалеку низкий табурет на толстых круглых ножках и присел на него. Несмотря на некоторую одутловатость лица и брюшко вошедшего, Лесли понял, что этот человек некогда был силен и проворен. Сила, скорее всего, осталась, но вот проворность явно начала тонуть в скапливающемся жире.
— Здравствуй, Лесли, — произнес он.
Пленник молчал.
— Капитан «Городских псов» собственной персоной. Довольно известная личность. Хоть ты и попробовал всех провести. Почти удалось, я тебе скажу. Но вышло как вышло уж. Это я приказал схватить тебя. Правда, мои ребята немного перестарались, приковав тебя тут, но все-таки я оставлю пока все как есть. По крайней мере, до тех пор, пока ты не выслушаешь меня.
— Кто ты? — буркнул Лесли, буравя взглядом незнакомца, но уже понял, что выворачивать руки
