— Меня зовут Лайко, — не таясь ответил незнакомец, и Лесли понял, что тот назвался настоящим именем. — Я пригласил тебя для доверительного разговора столь необычным образом лишь по одной причине…
— Интересно, какой? — проворчал пленник.
— Тобой интересуются довольно влиятельные люди, и охоту ведут очень опытные гончие.
Капитан вздрогнул: «Значит, все-таки кардинал?»
— Тебе не уйти от них.
— Странно слышать это от того, кто приказал приковать меня к стене, — угрюмо сказал Лесли.
— Странно, но так я оказал тебе услугу, — Лайко усмехнулся и продолжил: — Начну с того, что в Алии сейчас довольно неспокойно. И это я еще приукрасил.
— Что же такого случилось за одну ночь? — язвительно, но заинтересованно спросил Лесли.
— За почти двое суток, — Лайко поежился от погребной прохлады, но остался сидеть, решив не ходить за плащом. — Ты оказался довольно крепок, и мои люди уже было подумали, что обычной дозы усып-травы маловато для такого бугая, потому дали двойную. И тебя свалило надолго.
Лесли молчал. Лайко пожевал губы и снова заговорил:
— Королева убита.
— К-как?! — неожиданно осипшим от волнения голосом произнес капитан.
— Убита единственным ударом кинжала. Говорят, тот пришелся прямо в сердце. Что творится на улицах, можешь лишь представить. Ищут преступника. Так что изловили бы и тебя, поскольку, как я понял, если сам Грюон посылает за кем-то своего лучшего убийцу, то этот кто-то вне закона. Если вне закона, по улице в военное время не пройти. Оттого даже самая глупая тать сейчас забилась в темную щель и боится нос из нее высунуть.
— К-как такое может быть? Убить королеву? Кто осмелился? — Лесли ошарашенно опустился на землю.
— Как такое могло произойти, никто не знает. По рассказам, убийца мог лишь пройти сквозь стену. А это, как ты понимаешь, едва ли возможно. Поначалу схватили даже Жиля Тулона, но отпустили быстро. Вызвали, однако, инквизицию для расследования бесовщины. Но это все пустое: убийцу им не найти.
— Зачем ты мне это все говоришь, раз уж я тут? Прикованный? Что тебе с этого? Рассказываешь, что знаешь, кто за мной гонится. И притом говоришь, что оказал услугу? Не проще ли было предупредить, раз уж ты рядишься добряком и спасителем?
— Я не ряжусь. И я не спаситель. Я почти наверняка знаю, кто убийца, но доказать не смогу, — Лайко снова усмехнулся, — а без доказательств идти против таких людей невозможно.
— Не понимаю, — прищурил глаза Лесли.
— Мне заплатили, чтобы я тебя схватил, — бросил Лайко, — и заплатили хорошо. Но дело не в деньгах. Когда тебя просит о чем-то Призрак, то это не просьба — это приказ.
— В стиле «Крыльев ворона», — пошутил гвардеец, но по серьезному лицу собеседника понял, что угадал.
— И я был одним из них, — желваки на лице Лайко вздулись, но тотчас разгладились, — и именно я вынужден был подставить Призрака, но тот выжил. И теперь он — брат Хэйл. И я не знаю, на что он способен теперь!
— В смысле? — шепотом спросил Лесли, пораженный откровенностью похитителя.
— Призрак был лучшим. Несколько раз его пытались лишить жизни самые разные люди. Подсылали к нему бойцов, отравителей, ведьм, но все без толку. Всех их Призрак легко устранял. И из ловушки, устроенной мной, он не мог выбраться, но выбрался. Он вернулся из Мертвого Королевства.
— Этого быть не может! — недоверчиво обронил пленник.
— Может. Я встречал людей, побывавших далеко за пределами Немолчания. Пока тела их были мертвы, душа шагала по тропинке иных Миров. И когда она возвращалась, то тело обретало всяческие таланты. Кто-то начинал слышать духов, кто-то — видеть в темноте, кто-то мог воспламенить предмет взглядом.
— Это одержимые, — отрезал Лесли, — если церковь уличит в подобном, то костра не избежать.
— Этот избежит. Он служит кардиналу. Ты еще об этом помнишь? И я скажу тебе больше: именно эта мразь, Призрак, убил королеву. Но он всего лишь бойцовский пес. Науськал его хозяин.
— Кардинал, — прошипел Лесли.
— Кардинал, — согласился Лайко. — К сожалению, это лишено всяких доказательств и смысла, ибо кто способен пройти сквозь стену?
— Хочешь сказать…
— Хочу сказать, что человек, который попросил тебя поймать, очень опасен.
— Но ты…
— Я не собираюсь просто так тебя отдавать ему.
— Не говори загадками, — Лесли начал закипать, — говори прямо, что надо!
— Скажу, — Лайко поерзал на табурете. — Призрак не забывает своих обидчиков, и даже его слова, что он мне верит, ничего не значат. Мне пришлось уйти из организации. Бросить положение и свою власть, когда я узнал, что Призрак спасся. Я рассчитывал, что эти действия убедят его, будто меня тоже подставили. Получилось. Он, видимо, не мог поверить, что я после предательства не таюсь по дальним закоулкам Немолчания. Но Призрак не тот, кто забывает обиды. Он меня пощадил, но насколько он будет милосерден, я не знаю. Да и мало ли, кто-то раскроет ему глаза на истинного предателя? Я не могу так рисковать. К тому же после того, как я выполню его просьбу и передам тебя на растерзание, вдруг он захочет убрать следы, как делает обычно? Нет. На такое я пойти не могу. И это единственный выход.
— Какой? Я должен его убить? — усмехнулся Лесли.
— Именно, — произнес громким приторным шепотом Лайко, — именно.
— И как же я это сделаю?
— Ты силен и быстр. Я видел тебя на состязаниях по кулачным боям и боям с оружием во время городских праздников, — Лайко движением руки приказал Лесли замолчать. — Призрак придет за тобой один, это несомненно. В этот дом. В этот погреб. Снаружи будут двое моих лучших ребят. Большее их количество вызовет у Призрака подозрение. Даже если я попытаюсь укрыть их в соседних домах, он обнаружит их. Когда он спустится к тебе, а он спустится, я его знаю, он захочет лично сопровождать свою жертву на всем пути. И когда он зайдет, ты нападешь на него в удобный для тебя момент. Мои люди придут тебе на помощь, едва ты начнешь действовать.
— А он таки совсем потеряет ум и зайдет к раскованному пленнику?
— Ты будешь закован и даже избит, — жестко сказал Лайко, — но несколько звеньев цепей будут слабыми. Ты легко порвешь их. Кроме того, такой поступок — это… чрезвычайная смелость с моей стороны. Даже не смелость. Это геройство, отвага — называй как хочешь. Но, если честно, это не самые мои сильные качества. Призрак об этом знает, потому не будет ожидать подобного от меня.
— А если я откажусь?
— Ты не откажешься, — губы похитителя искривила угрюмая улыбка, — у тебя нет выхода. Убьешь Призрака — спасешься. Если нет, он убьет тебя. И биться ты
