Когда зашел Арвил, она уже сладко спала.
— Пойдем, нужно поговорить, — произнес он. — За ней присмотрят.
Марине не хотелось отходить от ребенка ни на шаг. Мимо Арвила прошла маленького роста женщина. Она поклонилась ей.
— Меня зовут Шарми Гоя. Как только девочка проснется, я сообщу.
Они прошли в соседнее помещение — покои Арвила. Там был накрыт стол.
— Хочешь есть? — спросил он, пока Марина рассматривала еду, есть не хотелось.
— О чем ты хотел поговорить? — спросила она, пройдя к окну и сев на подоконник.
— О совете, — Арвил подошел к ней и, подвинув к себе, прижал, глядя в темные воды Протеймы за ее спиной.
Марина кивнула, тягостно вздохнув в его руках. Теперь, когда Юлька была рядом, жить стало несравнено проще, но не легче.
— Послушай, я хочу, чтобы ты знала, — произнес он предостерегающе. — Может так статься, что измеры продолжат жаждать твоей крови. Им это выгодно, без защитников Овинга ничья. И ты будешь вынуждена пройти обряд отречения, чтобы выжить. Отцу это выгодно.
— Да, я понимаю, — произнесла Марина, выдавливая из себя слова, словно засохший клей.
Арвил тоже вздохнул.
— Потом ты сможешь жить при дворе, — ответил он, но эти слова ее не утешили.
Марина сглотнула, закрыв глаза. Это все никогда не кончится. Ставки сейчас были так высоки, что не хотелось дышать. Хотелось, как в детстве, задержать дыхание до синих чертиков в глазах, а потом открыть их и понять, что она пугает себя просто так.
— Неужели на планете, где возможна магия, нет волшебной палочки? — с горечью сказала она.
— Нет. На Овинге нет, — Арвил отвечал на полном серьезе.
— Мы можем сбежать? — спросила Марина, посмотрев в окно.
— Нет, — твердо произнес он. — Это цитадель в небе. И поверь, это еще не конец.
— Что будет завтра?
— Ничего хорошего, — он сглотнул, всматриваясь в ее лицо. Ей столько пришлось перенести. — Одно хорошо, у них нет ничего против ритуала Единства. Иначе бы ребенка здесь не было. И скоро все закончится. Отец применит ритуал, и они отступят.
Марина слабо улыбнулась, гладя его по широким плечам.
— Мы увидимся снова? Потом?
Арвил поднял на нее серые глаза. Завтра отец вызовет ее на поединок, и она вернется домой. Он отрицательно покачал головой.
— Почему ты тогда в квартире меня не… — спросила Марина, вглядываясь в тревожное лицо. — О чем ты думал тогда?
Арвил слегка улыбнулся, погладив ее волосы, стараясь запомнить черты лица.
— Что ты самая упрямая женщина на свете. Красивая. Бесстрашная.
— Мы не можем быть вместе? — Марине очень хотелось, чтобы он не останавливался и поцеловал ее, а потом снова и снова.
— Нет, — произнес Арвил, нежно целуя ее в висок, сжимая в горячих объятиях.
— Близкие враги, — уныло произнесла Марина. Он кивнул, чувствуя, как сердце бьющееся в его груди, стонет от гнета.
Пора было идти спать. Завтра предстоял важный день. Марина спрыгнула с подоконника и вернулась к себе. Сев у кровати ребенка, она с печалью посмотрела на мирный детский сон.
***
В белых рясах измеров с их капюшонами что-то перекликалось с одеждами ангелов. Два посла, прибывшие утром на Сугву, предстали перед собором и ангелами, не склонив головы. Серокожие, окутанные белой дымкой, они стояли перед ними, подобно победителям, а не агрессорам. Лица их были спокойны и неэмоциональны.
— Эфракахракусах, вы вторглись на территории трех народов Овинги, проводите захватническую войну против мирных земель. Наше требование — немедленно отступите и прекратите нарушать договор «Согласие пяти народов», благодаря которому ваш народ находит приют на Овинге в течение двух тысяч лет, — произнес Король Смерти.
Ангел сообщил:
— Договор, гласит, что два чужеземных народа, именуемых ангелы и измеры, могут находиться, жить и размножаться на территории Овинги, пока во главе пяти народов стоит Зеница Единства, являющийся гарантом сохранности и безопасности. Каковы причины вашей агрессивной экспансии?
— Согласие нарушено людьми, — произнес измер, посмотрев на короля Аравилата и Марину. — Мы обвиняем людей в двоевластии и геноциде.
— Поэтому вы похитили одну из принцесс Аравилата? — спросила Марина, понимая, что сейчас ей, наконец, назовут причину.
— Мы поступили так, потому что на Овинге остался всего лишь один потенциальный защитник. Мы придерживаемся нейтралитета, — нагло заявил второй измер.
— Нейтралитета?! — наместник Огня вскочил. — Вы безжалостно вытеснили нас с наших земель. Это вы называете нейтралитетом?!
— Кто он? — спросил ангел.
— Ребенок, — произнес измер. Возник гомон.
— Это гнусная ложь! — заорал Генуи. — Я защитник Единства.
— Но это не единственное нарушение договора, — упрямо продолжил измер. — Мы имеем право нарушить договор и сделаем Овингу новой землей, потому как считаем, что традиция «Единства» упразднена и утратила свои умения в защите планеты.
— Кто вам такое сказал?! — взорвался представитель народа Огня.
— У вас есть доказательства? — вторил представитель народа Леса.
— Традиция существует много веков и нерушима! — прогремел Король Смерти.
Марина, вжавшись в кресло, которое казалось огромным, смотрела на короля Аравилата. Тот смотрел по сторонам, вид его был безумным. Что-то было не так. Она перевела взгляд на Арвила. Он тоже смотрел на отца.
— Мы предлагаем мирный путь, — поднял руку измер.
— Вы уже захватили большую часть территории, это захватническая политика, а не мирная!!!
— Королю Аравилата было направлено несколько петиций с просьбой мирно урегулировать этот вопрос. Он проигнорировал их.
— И потому вы развязали войну! Это политика неблагодарных убийц!!! — проревел представитель народа Леса.
— Мы поступили так, как считаем нужным!
— Да кто вам дал такое право!
— Король Аравилата — не маг четырех стихий! — перекрыл обвиняющим тоном измер.
В зале воцарилась безмолвие. Все смотрели на короля Аравилата, который медленно поднял тяжелый взгляд на сына. У Марины буйно забилось сердце, сжимаясь от страха и шока.
— Это правда? — спросил Король Смерти. Вопрос повис в загустевшем воздухе.
Измер продолжил:
— Вы сами истребили всех возможных истинных претендентов на трон. Поэтому мы посчитали нужным укрыть последнего, сохраняя тем самым ему жизнь, — Эфракахракусах посмотрел на королей и наместников. Это была откровенная ложь.
— Планета без Зеницы беззащитна от всех природных стихий, от магов и вторжения. Сохраняя Зеницу, мы требуем взамен возможность править. Мы хотим мира на Овинге и хотим выжить любой ценой.
— Это правда, отец? — спросил Арвил, не сводя с него взгляда.
Глаза Генуи покраснели от внутреннего напряжения, лицо побагровело и приобрело зверское выражение. Молчание давило могильной плитой. Было слышно, как дышат люди, ангелы и измеры, шелестят края ряс. Король закрыл глаза и откинулся на спинку, скрестив ноги внизу, прикрывая лицо рукой.
Марина перевела взгляд на Арвила. Тот смотрел на отца, как будто видел его впервые, так смотрят на человека, который только что ударил тебя ножом и оставил его в твоем сердце.
— Нас всех уничтожат, — едва слышно произнес представитель древлян. — Расы несовместимы.
Марина обвела глазами окружающих. Это был конец Овинги. Из-за обмана одного человека, жаждущего власти любой ценой. Вытеснение одних другими.
— Когда уменьшится ваша
