Нимбус начал было отвечать, а потом замолчал и будто задумался.
«Наверное, было больно», – с усмешкой подумала Шона.
– Он… ну… он сделал Кое-что, чего я никогда раньше не видел.
Ей стало любопытно.
– Что же? – спросила она.
И снова Нимбус потер свою крысиную голову.
– Он стал весь такой… расплывчатый. Ну, понимаете. Размытый, мутный такой.
– Он часто так делает, – ответила она. – А потом что?
– Потом? Ну, он как бы… стал таким почти прозрачным. Просто стоял там, словно собирал все силы, что у него есть. Как рестлер, который готовится прыгнуть на противника с верхнего каната.
– И что? – Мардон подозрительно прищурился. – Так что он сделал? Как он одолел тебя?
Нимбус переводил взгляд с Мардона на Шону, а затем на Биволо, словно в поисках сочувствия. Все они молча смотрели на него. Его рот приоткрылся.
– Я… ну… я не стал выяснять.
– Ты смылся? – рявкнул Биволо. – Ты сбежал?
Шона фыркнула.
– Устрашающий Туман. Ты так испугался Флэша, что просто смотался. Так что ему и не пришлось ничего делать.
– Он собирался! – возразил Нимбус, глотая слова. – Вас там не было. Никого из вас! Вы его не видели. Он собирался обрушить на меня какой-то сверхскоростной молниеносный вихревой удар, или что-то еще подобное.
Мардон посмотрел на Биволо широко раскрытыми от удивления глазами. Внезапно оба разразились смехом. Шона не смогла сдержаться и присоединилась к ним – ее усмешка неожиданно для нее самой перешла в приступ хохота. Она невольно согнулась пополам, смеясь так сильно, что не могла стоять прямо.
Дымясь от злости, Нимбус отшатнулся от стола.
Биволо встал, подняв кулак.
– Сверхскоростной молниеносный вихревой удар! – Потом он плавно повернулся и стал медленно, сантиметр за сантиметром подносить свой кулак к лицу Мардона, пока костяшки не коснулись его подбородка. Мардон, словно в замедленной съемке, вылетел из кресла.
Шона засмеялась еще громче, с трудом удержавшись на ногах, когда Мардон врезался в стену, изображая, будто его отшвырнул сильный удар. Он растянулся на полу, глядя вверх.
– Отличный план, Туман, – убежать прочь, прежде чем Флэш хоть что-то сделает. Ты и правда проникся советами Рэтэуэя.
Нимбус дрожал от ярости. Черты его лица расплылись и приобрели тошнотворный зеленый оттенок.
– Нимбус! – крикнул Хартли Рэтэуэй, входя в кухню. – Прекрати.
Черты лица Тумана снова обрели четкость, и его цвет вернулся в норму. Рэтэуэй с любопытством посмотрел на Мардона, лежавшего на полу, а затем снова повернулся к нему.
– Несмотря на мои прямые приказы, – сказал он, – ты решил напасть на детектива Уэста.
– Приказы? – рявкнул Нимбус. – Я не подчиняюсь приказам. Ты не мой босс.
– На самом деле, босс. Пока ты в этой команде, ты будешь делать то, что я говорю. Мне преподать тебе еще один урок?
– Пока вы под моей крышей, молодой человек… – ухмыльнувшись, Мардон поднялся из-за стола, – …вы будете жить по моим правилам.
Рэтэуэй пристально посмотрел на Погодного Волшебника.
– В сущности, да, – сказал он, рассерженный его насмешкой. – И в этом нет ничего смешного. Совершенно ничего смешного. Ваша некомпетентность могла разрушить все мои тщательно продуманные планы.
Шона фыркнула.
– Ага, один сверхскоростной вихревой молниеносный удар, и конец игре.
– Я не шучу, Шона, – нахмурился Рэтэуэй.
Она отстранилась, немного напуганная его тоном.
– Понимаю, Рэтэуэй, но послушай же – нет ущерба, нет преступления.
Наклонившись вперед, она оперлась на кухонный стол.
– Ага, она права, – Мардон подошел к столу и встал рядом с Нимбусом. – Расслабься немного. Мне следовало бы сделать то же самое – отправиться к Джо Уэсту, но только у Нимбуса хватило духу на это.
Рэтэуэй нахмурился.
– Тебе не следовало бы делать то же самое. Если хотите разбогатеть, будете делать то, что я говорю.
Помолчав, он продолжил:
– Мы начинаем новую фазу операции, и теперь для нас особенно важно работать вместе. Мы собираемся усилить давление на Централ-Сити.
– А в чем смысл? – Биволо пренебрежительно махнул рукой. – Как это поможет нам разбогатеть? После музея мы ничего не грабили. Мы не выдвигаем требований. Мы не пытаемся избавиться от Флэша. Что за дешевый трюк мы пытаемся провернуть?
– Умный мальчик, – Рэтэуэй нахмурился. – Трюк, в котором никому из вас до сей поры не приходилось участвовать.
Биволо просто выругался и отвернулся. Мардон покачал головой и дружелюбно хлопнул Тумана по плечу.
– Давай, Нимбус, – пойдем выпьем где-нибудь еще.
Нимбус тряхнул головой.
– Ага, конечно, – ответил он. – Кухня воняет, и дело тут не в грязной посуде.
Рэтэуэй стоял рядом с дверью.
– Завтра утром в восемь. Будьте здесь, чтобы подготовиться к следующей фазе.
Мардон взял бутылку бурбона.
– Безусловно, но если нас не будет, Хартли, вы уж нас подождите.
Держа между пальцами несколько бокалов, он произнес, подражая цветистой речи представителей высшего общества:
– Мистер Биволо? Миссис Баез? Напитки ждут вас на веранде.
Биволо поднялся со своего места, не говоря ни слова, и присоединился к остальным. Все трое вышли. Проходя мимо Рэтэуэя, Нимбус остановился и повернулся к нему.
– Тебе нужно иногда спать.
Мардон гулко рассмеялся.
– Не, это не про Хартли. Этот умник бодрствует двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.
Шона помедлила. У нее не было особого желания проводить время с этими троими, но ей нравилось, что Мардон проявляет способность к сопереживанию. Она посмотрела на Рэтэуэя и с удивлением увидела, что он едва заметно улыбается.
«Да будь я проклята».
Он обыграл их. Он превратил группу вечно ссорящихся бунтарей в приятелей-собутыльников. Скорее всего, он ведет игру и с ней. Осознание этого давало ей преимущество перед другими. Она знала, что может играть в шахматы с Рэтэуэем, когда захочет.
Но на мгновение ей показалось, что она тоже хочет стать частью банды. Так что она от-толкнулась от захламленного стола, встала и пошла
