– Пирс. Мы переспали пару месяцев назад и с тех пор то встречались, то расставались вновь.
Она лжет. И я так хорошо это ощущаю, словно над ее головой вспыхивает неоновая вывеска со словом: «ВРАНЬЕ».
– Думаешь, люди в это поверят? – интересуюсь я.
– А почему бы и нет? – огрызается она. – Это чистая правда.
– Во-первых, ты забываешь, что я эмпат и умею распознавать ложь. Но даже если позабыть об этом, Пирс – КурЗ.
– И какое это имеет значение?
Подруга даже не смотрит на меня.
– Именно он раздавал нам брошюры про безопасный секс во время первой студенческой встречи в общежитии. Да у него в комнате хранится годовой запас презервативов на всю общагу. И…
– Убирайся, – еле слышно произносит Анджела, вновь натягивая футболку.
– Эндж, подожди.
Она встает и, подойдя к двери, распахивает ее.
– Я не хочу выслушивать это прямо сейчас.
– Эндж, я только пытаюсь…
– Похоже, у тебя есть свои дела, – продолжает она, все так же не глядя на меня. – Беспокойся лучше о них.
– А как же твое предназначение? – выпаливаю я. – Ты уже позабыла о парне в сером костюме и фразе «Наш – это седьмой»?
– Не тебе говорить о моем предназначении, – рычит она сквозь стиснутые зубы и захлопывает дверь у меня перед носом.
Я в оцепенении бреду к парку «Олд Юнион» и опускаюсь на скамейку рядом с фонтаном «Клешня» на площади Уайт-Плаза. А затем несколько часов наблюдаю за падающей водой. Мимо меня проходят люди, которые направляются в кофейню «КоХо» и уходят из нее со стаканчиками кофе. Но я не обращаю на них внимания, у меня в ушах вновь и вновь звучат наполненные страхом слова: «Я беременна».
Через какое-то время, ошеломленную и молчаливую, меня находит Кристиан. Бросив на меня всего один взгляд, он тут же опускается на колени и заглядывает мне в глаза.
– Клара?
«Клара, что случилось?»
Я моргаю и вижу его встревоженный взгляд. Должна ли я все рассказать ему? Но у меня не остается выбора, потому что он с легкостью улавливает мои мысли, словно от шока я выкрикиваю их. И у него отвисает челюсть.
– Она…
Даже он не может поверить в это.
«Что она будет делать? – мысленно вопрошаю я, чувствуя, как жжет от слез глаза. – Что она будет делать?»
Кристиан сжимает мои руки своими.
– Клара, – тихо произносит он. – Думаю, самое время рассказать о том, что произошло в Италии.
И я выкладываю ему все. Рассказываю, как однажды ночью на одной из станций метро Рима мы столкнулись с парнем, и Анджела залилась краской при взгляде на него. И как она вечером ушла из дома, чтобы увидеться с ним, а вернулась домой лишь под утро. Что этот парень оказался Пеном, ангелом, который рассказывал ей все о тех, кто обладает ангельской кровью. Но мне казалось, их связывало что-то больше.
Я рассказываю, как сильно хотелось Анджеле, чтобы он мне понравился, но мне так и не удалось себя пересилить. Я видела истинное лицо Пена, его серую душу и усталость от мира. Понимала, что он не сможет по-настоящему полюбить ее, но Анджелу это не остановило. Хотя она и вела себя так, будто ей плевать на него, а все их встречи случайны.
– Что думаешь? – спрашиваю я, закончив свой рассказ.
– Думаю, это все меняет.
8
Когда я встретил твою маму
Спустя несколько недель наступили зимние каникулы. И вот мы с Кристианом стоим, взявшись за руки, пока гроб Уолтера опускают в землю. С неба слетают крупные снежинки, укрывая кладбище Аспен-Хилл белым покрывалом. Вокруг нас собрались все знакомые по общине: пастор Стивен, Кэролин, которая ухаживала за мамой, Джулия, которую я все еще считала занозой в заднице, и, наконец, Корбетт Фиббс, старый Квартариус, который в школе преподавал мне английский язык. Он, впрочем, как и всегда, с мрачным видом смотрит на могилу. Наверное, вскоре и его ожидает подобная участь. Но стоит мне об этом подумать, как он поворачивается и подмигивает мне.
– Аминь, – заканчивает речь Стивен.
Скорбящие начинают расходиться по домам, опасаясь, что метель превратится в буран (что не редкость в Вайоминге в декабре), но Кристиан продолжает стоять у могилы, и я остаюсь с ним.
К тому же я почти не сомневаюсь, что снег идет из-за Билли. Она замерла по другую сторону от меня, одетая в длинную белую парку, на которой ее блестящие черные волосы смотрятся как пролитые чернила. Снежинки кружатся вокруг нее, опускаясь на землю, пока она смотрит на яму перед нами с такой болью в глазах, что мне хочется обнять ее покрепче. Снег – ее способ поплакать. Но как же тяжело видеть ее такой, ведь обычно она старается выглядеть сильной и уравновешенной, а любое напряжение способна снять шуткой. Помню, на похоронах мамы она улыбалась каждый раз, когда мы встречались взглядами, и это дарило мне успокоение, будто улыбка Билли подтверждала, что с мамой не произошло ничего по-настоящему ужасного. Подумаешь, смерть, ведь это лишь смена места жительства.
Но сейчас в гробу лежит ее муж.
Как только яму начинают засыпать землей, Билли отворачивается. Я протягиваю руку и касаюсь ее плеча. Острая, ноющая боль тут же заполняет мое сознание. «Так мало времени, – думает она. – Для всех нас».
– Я хочу убраться отсюда, – выдыхает она.
– Хорошо. Увидимся дома? – уточняю я. – Я могу приготовить ужин.
Она кивает и крепко обнимает меня.
– Билли…
– Со мной все будет в порядке. Увидимся позже, малыш.
И она уходит, оставляя за собой цепочку темных следов. А через пару мгновений снег прекращается.
Стиснув челюсти и не произнося не слова, Кристиан наблюдает, как работники кладбища закапывают гроб. Я подхожу ближе, пока наши плечи не соприкасаются, а затем вливаю в него свои силы, как это делал он во время похорон мамы.
Жаль, я плохо знала Уолтера. Да и знала ли вообще? Мы редко обменивались больше чем парой фраз. Он был сложным человеком и, казалось, всегда оставался настороже. К тому же ему никогда не нравилась я, как и мысль, что мы с Кристианом связаны нашими видениями. Но Кристиан любил его. И сейчас я чувствую это, а также боль из-за смерти Уолтера и осознания, что Кристиан остался один во всем мире.
«Ты не один», – мысленно говорю я.
– Я знаю, – сжав мою руку, произносит он вслух.
Его голос хриплый от слез, которые он сдерживает, но на лице появляется улыбка, когда он смотрит на меня своими потемневшими и покрасневшими глазами. Протянув руку, Кристиан стряхивает снег с моих волос.
– Спасибо, что пришла, – благодарит он.
Мне на ум приходит множество ответов: «Не стоит благодарности», «Никаких проблем», «Это меньшее, что я могла для тебя сделать», – но ни один не кажется мне правильным, поэтому я отвечаю:
– Мне хотелось быть здесь.
Он кивает и косится на белую каменную скамью, стоящую рядом с могилой его матери.
