- Всех убить! Никого не оставить в живых! - кричал в азарте Гаута, когда неожиданно его волк с диким воплем встал на дыбы и повалился на бок. Вождь успел спрыгнуть и через кувырок откатиться в сторону. Поднявшись на ноги, он увидел, как его верный пес дергает лапами в предсмертной агонии, а из груди торчит стальная пика. Рядом с умирающим волком стоял человек в обычной серой рубахе и шароварах. В окровавленных руках он держал полуторный меч. Его глаза ярко светились синим. Атаку ближайшего наездника он легко отбил в сторону и в тот же миг стремительно ударил его под мышку. Кровь вместе с криком хлынули из орка, но он удержался в седле и отступил.
- Умри! - заорал Гаута и бросился на наглеца. Но тот легко ушел в сторону и едва не достал своим ответным выпадом до груди вождя - тот успел извернуться и лезвие лишь оцарапало кожу.
Гаута в тот же миг крутанулся и рубанул наотмашь, но тщетно - лезвие лишь со стоном рассекло воздух. Синеглазый уже отскочил на несколько шагов в сторону. Вождь обрушился на него серией коротких ударов, но человек снова легко увернулся, сделал молниеносный выпад, едва не поранив бедро Гауты и затем снова ушел от нескольких чудовищных размахов орка и, смеясь, перешел в стремительную атаку, орудуя мечом как пушинкой. Гаута был вынужден защищаться.
Бой вокруг двух сошедшихся насмерть противников практически стих. Среди пышащих жаром и дымом кузниц лежали только мертвые тела и корчились в муках раненные, едва постанывая. С неба шел все тот же мерзкий, мокрый снег, от чего земля под ногами чавкала и плавала. Лязг оружия и крики доносились откуда-то из глубины фабричного города Круцианоса. Гаута и синеглазый могли драться, ни на что не отвлекаясь.
С трудом отбивая атаки человека, вождь злился все сильнее. В какой-то миг эта игра ему надоела, и он просто схватил голой рукой меч врага, рванул его на себя, и что было маху рубанул топором синеглазого в область ключицы. Раздался треск и удивленный Гаута увидел обломок древка в своей руке - топорище же со звоном ударилось об окованную железом стену одной из кузниц.
Синеглазый расхохотался, с силой рванул меч на себя, оставляя на ладони и пальцах Гауты страшную рану, и тут же сделал выпад, целя прямо в сердце. Однако опыт не позволил надолго ошеломить яростного орка - тот резко отвел плечо назад, пропуская лезвие вдоль груди и что было сил заехал кулаком в ухо синеглазому. К удивлению, человек в тот же миг рухнул навзничь. Стараясь не мешкать, Гаута обернулся по сторонам, увидел во одной из кадок заготовки для мечей, опущенных в воду для каления, схватил одно из них и кинулся на синеглазого. Тот только поднимался с ног, и корявое, совершенно не отточенное оружие Гауты вошло ему точно в глаз. Но всего на пару сантиметров.
Синеглазый отмахнулся мечом плашмя и попал аккурат Гауте в челюсть. В глазах орка брызнули искры, и он попятился. Человек без всяких эмоций вынул из глаза железо, откинул в сторону и затем улыбнулся. Признаться, на одноглазом окровавленном лице эта улыбка смотрелась ужасающе. Подняв над собой меч, синеглазый с улыбкой пошел на безоружного орка.
Тут из-за домов выскочил всадник на волке. С улюлюканьем и рычанием он бросились в сторону синеглазого. Тот на миг отвлекся от Гауты, обернувшись на новую угрозу. Несомненно, он бы без всяких проблем с ней разобрался. Однако вождь не мешкал. Смутная догадка пришла ему в голову. Подскочив к синеглазому, он со всего маху заехал ему лбом в нос и, пока соперник опешил об чудовищного удара, рывком сломал тому шею. Совершенно легко, как обычному человеку. Синие глаза врага тут же потухли, и он совершенно безжизненно свалился в грязь.
- Вождь! - воскликнул так вовремя подоспевший всадник. - В центре синеглазые. Их пятеро - они бьют наших, много храбро погибших!
Гаута подошел к отброшенной человеком заготовке меча, поднял её с земли и внимательно присмотрелся к крови на её острие. Обычная, алая...
- Пусть наберутся еще храбрости, отбросят оружие и нападут на врага с голыми руками. Только в честно рукопашной их магия бессильна, - задумчиво проговорил Гаута.
Всадник пришел в недоумение и замялся.
- Вождь? - наконец пробормотал он.
- Скачи скорее и передай мои слова. Ты удивишься, как быстро все закончиться.
- Моя жизнь - путь топора! - воскликнул орк ритуальную фразу и помчался к месту битвы.
Гаута же осклабился. Вот шаман-то удивится, когда узнает.
Со стороны лагеря прискакал другой наездник. В отличие от других он был без доспехов, в простой черной робе и с посохом в руках. С квадратного подбородка свисала редкая седая борода. Старейшина Модель. Он отвечал за обоз Всадников Песни Топора и с недавних пор стал близким советником Гауты.
- Поздравляю с победой, вождь, - сухо сказал он, слезая с волка.
- Рано пока. Битва в Даламаре еще не выиграна.
- Там бьется Фарнах, вождь. А ты побеждаешь здесь, - покачал головой Модель.
Гауты улыбнулся своей щербатой улыбкой.
- Кузни сжечь? - поинтересовался старейшина, заглянув в пустоту одного из зданий.
- Нет. Оставить здесь сотню воинов для охраны. Горны с домнами пригодятся... Нашему Молодому Королевству! Ха!
Модель искоса посмотрел на вождя, но согласно кивнул.
- Когда здесь дело закончится, возьмем отдых до утра. Утром же отправимся в Даламар и зайдем с тыла, - Гаута помолчал и покрутил в руке памятную заготовку. - Надо бы будет сделать из этого хороший меч.
- Разведчики докладывают, что в том направлении несколько постов врага.
- Значит, снесем их, - резко ответил Гаута. - Фарнаху нужна наша помощь.
- И именно ты принесешь победу. Мудро, мудро, - закивал Модель.
Гаута хитро посмотрел на старейшину, но промолчал. С дальнего конца фабрик неслись победные кличи его воинов.
***
- Пли! - во все горло заорал Волчок, и следом свистнули сотни стрел. Растянувшегося в походной линии врага накрыло жалящей черной тучей. В миг не меньше двух десятков человек попадало в раскисшую землю.
В тот же миг со склона холма, где заняли позицию воины Волчка, понеслись мечники и сшиблись с остатками врага, буквально в считанные минуты смяв их и обратив в бегство. Следом лучники уже привычно зажгли паклю
