– Правда? Я счастлива за тебя. – Я не знаю, что еще сказать. Мы расстаемся в главном зале, и я спускаюсь по лестнице во внутренние дворы тыльной стороны замка, к конюшням и складам. Оттуда я совершаю свой побег в город.
Широкие мощеные дороги Верхнего Фарна оказались достаточно приятны, вдоль них стоят крепкие каменные особняки дворян более низкого ранга и дома богатых торговцев. Здесь есть сады и деревья, и я прохожусь по нескольким оживленным торговым улицам. И все же не могу как следует насладиться свободой подальше от Цитадели. Здесь тоже есть темные стражники, стоящие на углах или патрулирующие аркадные аллеи. Никто из них, кажется, не обращает на меня никакого внимания, но я все же набрасываю на голову капюшон и спешу вперед, а затем вниз.
Постепенно город вокруг меняется. Дороги превращаются в узкие переулки, через многие из них прямо по центру тянутся зловонные и жужжащие от мух канавы. Здания здесь построены из дерева, а не из камня, и сколочены вместе до такой высоты, что закрывают над головой бóльшую часть неба. Я больше не вижу Цитадели и начинаю терять чувство ориентации. Здесь совсем нет охраны, вместо стражи дорожки кишат людьми. Плохо одетыми, плохо обутыми и, судя по всему, голодающими. Мне приходится просить помощи, чтобы найти дорогу. Те, к кому я подхожу, отвечают достаточно любезно, но смотрят на меня так, словно не понимают, кто я и что происходит. Я перехожу на быстрый шаг. Назойливое ощущение, что за мной наблюдают, никак не покидает.
В конце концов я добираюсь до того места, которое, по словам одного мальчика, называется Лонгшип-стрит; названия улицы я нигде не вижу, но, судя по вывеске, трактир на углу улицы именуется «Лонг Шип». Я прохожу мимо нескольких грязных лавок, где на шатких столах выставлены товары: не самая свежая рыба, сальные свечи, ассортимент заложенных вещей. Остальная часть улицы, извивающаяся и спускающаяся к берегу фьорда, кажется, состоит из плохо ухоженных многоквартирных домов, возведенных вокруг крошечных, сырых дворов. Повсюду лежат кучи мусора.
Пожилая женщина сидит неподалеку, на ступеньках одного из домов, и смотрит на меня.
– Не могли бы вы показать мне, где находится Кроуснест-корт?
Она не отвечает. Но поблизости больше никого нет. Я проверяю свои карманы, жалея, что не додумалась взять с собой чуть больше денег, – и показываю ей серебряные полсоверена.
– Я говорю…
– Я слышала. Я могу, – она переводит взгляд на монету в моей руке. – Да, могу.
Как только я кладу монету ей в руку, стараясь не дотрагиваться до нее, она встает, подзывает меня и идет дальше по улице.
Я иду следом.
Женщина ведет меня в лабиринт еще более узких переулков, по ширине не больше проходов между многоквартирными домами. Должно быть, уже почти полдень, но здесь, внизу, настали сумерки. По крайней мере, постоянный мрак не позволяет мне увидеть, во что я ввязываюсь. Еще несколько минут, и она останавливается в тупике, указывая на покрытое сажей здание, возвышающееся над нами с трех сторон.
– Кроуснест, – она смотрит на меня с усмешкой. – Какая же ты хорошенькая. Что ты здесь потеряла?
– Я ищу человека по имени Дикс Флейфезер. Кажется, он живет здесь. Или жил раньше.
– Кого-то ищешь, говоришь? – Она кричит что-то в сторону здания, и я не улавливаю слов, но через мгновение в одном из дверных проемов появляется рыжеволосый коренастый мужчина, за которым сразу появляется молодой человек под руку с женщиной. Они оба выглядят голодными, у женщины под глазом красуется синяк. Мой проводник подзывает их ближе. – Эта прекрасная леди ищет человека по имени Флейфезер.
Мое сердце начинает бешено колотиться, как только они окружают меня. Я не знаю, почему боюсь их, ведь если я прикоснусь к ним, то обожгу, но все же нервы в животе скручиваются в комок.
– Я могу заплатить вам, – я вытаскиваю еще одну монету. – Я просто хочу поговорить с ним.
Старик протягивает руку за монетой, оглядывая меня с головы до ног.
– Я слышал, здесь жил человек с таким именем, лет пять назад, а может, и больше. Парень из Олориса. Но однажды он уехал в Фарн, – он мотает головой в сторону верхнего города, – и больше не вернулся.
У меня перехватывает дыхание: снова Олорис. И, возможно, примерно в то же время, когда умерла моя мать.
Мужчина подходит ближе, а в его глазах читается жадность.
– Может быть, я прямо сейчас и скажу тебе, с кем он там собирался встретиться. Возможно, даже поведаю, что с ним случилось.
Я проверяю карманы: пусто, если не считать ключа.
– У меня больше нет денег. Но если вы расскажете мне все, что знаете, я пришлю сюда слугу с вознаграждением.
– А как насчет твоего кольца? – Он показывает на золотое кольцо защитницы.
Я отрицательно качаю головой. Я сомневаюсь, что этот человек в самом деле владеет информацией, которую он мне пытается продать, но даже если бы он ее предоставил, я бы никогда не отдала ему кольцо моей матери.
– Оплата будет позже, или ее вообще не будет, – я выпрямляюсь, стараясь выглядеть храбрее, чем чувствую себя на самом деле, и в этот момент кто-то дергает меня за юбку. Пожилая женщина держит в руках кусок ткани.
– Прекрасный шелк – стоит много серебра. Мы могли бы взять его в обмен.
Я вырываю у нее из рук свою юбку.
– Спасибо за помощь. Но мне нужно идти.
Мужчина смеется:
– Идти? Думаешь, найдешь дорогу обратно?
Он прав – я понятия не имею, как выбраться из этих переулков, не говоря уже о том, как вернуться в главную часть города. Когда я оборачиваюсь, надеясь хоть мельком увидеть Цитадель, то понимаю, что у входа во двор собралась целая толпа.
Я в ловушке.
– Предупреждаю вас… – Я поднимаю руки вверх. – Я благородных кровей. Не хочу причинять вам боль…
Пожилая женщина хихикает.
– Благородных кровей, говоришь? Такое красивое лицо, и такая ложь. Кто-нибудь слышал о пешем дворянине в Нижнем Фарне? – Ее улыбка исчезает. – Кто слыхал о знатном лице, заботящемся о том, больно ли нам? Мы здесь гнием и умираем, а они ничего не делают. И если ты не отдашь мне это кольцо, то тоже умрешь здесь…
Она хватает меня за пальцы и визжит от боли, как только дотрагивается до моей кожи.
Остальные люди – вокруг нас собралась целая толпа – теперь отступают, но не разбегаются. Рыжеволосый мужчина достает из-под одежды нож, а затем молоток и передает его
