– Конечно.
– Ну, тогда продолжайте практиковаться, и позвольте мне беспокоиться о побочных эффектах.
У меня действительно нет выбора. Моя странная забывчивость, ограниченность моих мыслей, пока я лечу, состояние не улучшается. Но, по крайней мере, хуже не становится.
Примерно через три дня после того, как я рассказала о своих трудностях Зигфриду, он предлагает дневной полет. Мы выбираем ранний час утра, пока бóльшая часть придворных еще в постели после вчерашнего гулянья, и взлетаем с посадочной площадки. Эксперимент проходит хорошо. Слишком хорошо: возможно, потому, что мой разум затуманен, возможно, от удивления. Увидев под собой залитую солнцем местность, я забываю об осторожности. После того как мы приземляемся и снова принимаем человеческий облик, я иду с Зигфридом, все еще одетым, обратно в прихожую.
Арон ждет там. Его рот кривится в усмешке, когда он видит нас. И только в этот момент я вспоминаю, что договорилась с ним покататься верхом.
– Адерин. Я вижу, что ты весьма счастлива летать, – он бросает взгляд на Зигфрида, – при должном стимуле. Поздравляю.
– Кузен… Мне так жаль! Я не хотела…
– Обманывать меня и мою сестру? Или заставлять меня ждать здесь, бескрылого лакея, пока у тебя не появится время на меня?
Я не могу придумать ответ.
Лицо Арона краснеет.
– Не важно, – он отворачивается. – Мне совершенно не нужна твоя компания.
– Арон, подожди.
Он не останавливается.
– Забудь о нем, – шепчет мне на ухо Зигфрид. – Он бессилен и не так значим, как раньше, он и сам это знает. И просто завидует, что вы восстановили свои способности, а он – никогда не сумеет их вернуть.
Недоброжелательность замечания Зигфрида шокирует меня.
– Но мне не следовало его подводить. И я еще не восстановила свои способности, не так ли?
– Никто, кроме меня, этого не знает. Вы забыли о встрече, вот и все. И действительно, у вас больше нет времени на верховую езду. Нам еще многое предстоит сделать, чтобы укрепить ваши силы, – он касается пальцами тыльной стороны моей ладони. – Не беспокойтесь об Одетте, я поговорю с ней.
– Но…
– Не беспокойтесь, – он подмигивает. – Увидимся за ужином, Ваша Светлость.
Вернувшись в свою комнату, я пишу записку с извинениями Арону, но он не отвечает, и мне остается только гадать, какую месть он придумает; я уже достаточно хорошо знаю своего кузена, чтобы понимать, что он этого так не оставит. Когда я прибуду на пир, весь двор будет знать, что я летала с лордом Зигфридом. Как неоднократно говорил мне Арон, здесь нет никаких секретов. Но чего я не ожидаю, так это шепота и косых взглядов, которые приветствуют мое появление в Большом зале. Я определенно не ожидала бесстыжих взоров, которые получила от некоторых придворных мужчин.
– Я не понимаю, – шепчу я Люсьену, пока мы ждем прибытия королевской семьи. – Все остальные обращаются. Почему тот факт, что я летала, должен был вызвать так много… слухов?
– Дайте мне минутку, – Люсьен исчезает в толпе придворных, столпившихся у двери. Когда через несколько минут он возвращается, то выглядит смущенным.
– Ну, так что?
– По-видимому, распространился слух, что вы с лордом Зигфридом… – Он откашливается и неловко натягивает тунику. – Что вы спите друг с другом.
Я прижимаю руки к груди.
– Но это неправда.
Люсьен смотрит на мраморный пол.
– Это действительно не мое дело.
– Но это не так. Клянусь кровью Жар-птицы, – человек, которого я едва знаю, мелкий лорд какого-то ничтожного острова, смотрит на меня через зеркальце. Я свирепо смотрю на него и поворачиваюсь спиной. – У меня будут неприятности? Будет ли король…
– Нет. Для принцессы было бы неприемлемо иметь любовника. Но мужчинам – членам королевской семьи или будущим членам, я полагаю, – предоставляется больше свободы.
Почему-то меня это не удивляет.
Люсьен теребит цепочку у себя на шее, все еще избегая моего взгляда.
– Постарайтесь не волноваться. Все забудут об этом через несколько дней. И, возможно, мне удастся выяснить, откуда пошли эти слухи…
Он замолкает при появлении короля и королевы, на руках у короля повязки, но они не могут полностью скрыть раны, которые, кажется, быстро распространяются по его коже – за ними следуют Зигфрид и Одетта. Арон останавливается рядом со мной, как обычно предлагая мне руку; его ухмылка говорит мне обо всем, что мне нужно знать.
На следующий день я иду к Одетте. Я хочу, чтобы она знала, что слухи обо мне и Зигфриде беспочвенны; я готова, если понадобится, рассказать ей все: и о своей неспособности к превращению и о зельях. Но когда я поднимаю эту тему, она обрывает меня.
– Мне действительно все равно, кузина. И Зигфрид уже объяснил мне это.
– Он объяснил?
– Конечно. Я понимаю, что ты нечасто летаешь, что ты беспокоилась о том, хватит ли тебе сил совершить путешествие к Священному озеру, но на самом деле ты могла бы сказать мне. Я могла помочь тебе, знаешь ли.
Зигфрид поговорил с ней, как и обещал. Но он не сказал ей всей правды.
– В любом случае, – продолжает Одетта, – при дворе полно злых языков. К сожалению, в том числе, и мой брат. Я просто отказываюсь их слушать. Я презираю сплетни.
– Как и я, кузина, – я наклоняюсь вперед, пытаясь подчеркнуть свою мысль. – Но этот слух не соответствует действительности. Я бы никогда…
– Я тебе верю, – она слегка улыбается и смотрит на свои руки, крепко сжатые на коленях. – Ты же знаешь, я не слепая. Я понимаю, что мой жених еще не испытывает ко мне того же чувства, которое я уже испытываю к нему. Но со временем…
– Конечно.
Ее глаза встречаются с моими.
– Как у наследницы престола, мой выбор ограничен, кузина. Я должна любить Зигфрида. Поэтому я должна доверять ему. А ты, – она берет мои руки в свои. – Мне нравится, что ты здесь. И я не хочу думать о неприятных вещах. Я бы лучше поговорила о том, что ты наденешь на свадьбу, и куда мы сможем полететь вместе, и когда я смогу приехать навестить тебя в Атратис. Хотя я надеюсь, что ты останешься при дворе подольше, – улыбка озаряет ее лицо. – Я люблю Арона, но мне всегда хотелось иметь сестру.
Я ухожу, так и не упомянув эликсир Зигфрида.
В эту ночь мне снятся странные сны. Я с Одеттой у одного из озер в саду, и с нами мужчина, но я не могу ясно разглядеть его лицо. Иногда мне кажется, что это Зигфрид, а иногда – Люсьен. Одетта снова и снова спрашивает меня: «Кому ты доверяешь, Адерин? Кому ты доверяешь?» Когда я просыпаюсь утром, то чувствую себя куда более усталой, чем когда ложилась спать, но, по крайней мере, я приняла решение. До сих пор я доверяла Зигфриду.
И я никогда не стану той защитницей, какой хочет видеть меня Люсьен, если не сделаю этого первой. Я пишу записку и
