— Мой батька родом с того контунента. — Важно объявил часовой, безжалостно коверкая слишком сложное слово. — Он рассказывал, что у дикарей корабли юркие очень и быстрые. Про битвы не знаю, но не угонишься за ними.
— Зачем вообще гоняться за кем-то? — Удивился юноша. — Вышел в море, встретил, потопил.
— А вот так вот! — Подняв солдат указательный палец вверх. Убедившись в абсолютной власти над вниманием слушателя, он продолжил:
— Дикари честный бой не принимают. Нападают на мелкие деревеньки, когда там войско не квартируется. Грабят, стало быть.
— А войско где в это время? — Усомнился Касиан, по-прежнему вновь переводя взгляд к реке.
— А шут его знает. — Развел руками лучник. — Побережье-то большое, везде гарнизоны не натыкаешь. Где нашего брата нет, туда и плывут.
— А если засаду подготовить?
— Да подготовить-то не можно. — Тут же ответил дозорный, наверняка задававший подобный вопрос отцу. — Северяне как быки. Голова большая, мозгов мало. Но что-то кумекают себе потихоньку. Если чуют отпор, то спокойненько сходят на берег и говорят, мол торговать приехали. Они ж на рожу одинаковые, не различишь. Может он вчера топором махал, может и не он. Походят по базару, выменяют чего. А потом прыг в лодку, и завтра грабят селение в неделе пешего пути, где не ждет никто.
— Нечестно как-то… — Расстроенно вздохнул парень, надеявшийся услышать историю великих сражений. — Нападать на беззащитного врага недостойно рыцаря.
— Дык. — Крякнул постовой. — Хотя говорят, среди них и такие есть, которые сами на рожон лезут. И пленных не берут. Разве что баб и детей мелких совсем. Увозят к себе домой, и никто их больше не видит.
Опуская руку в карман, болтун достал надкусанный с одного бока кусок хлеба. Покрутил припасенный ломоть перед носом и, не обнаружив следов плесени, он щелкнул зубами, отрывая по меньшей мере треть заначки.
— Не фофифе, милофд? — Поинтересовался солдат, старательно работая массивной челюстью.
Мотнув головой, Касиан отклонил предложение, зато спящий рядом караульный тут же замычал сквозь сон, выражая готовность подкрепиться.
— Перебьешься, скотина пьяная! — Гаркнул усатый, с силой засаживая товарищу сапогом по вытянутой ладони. Спрятав остатки пищи, он вновь повернулся к Касиану и, на глазах бледнея, сделал шаг назад.
— Ваша милость… — Прошептал лучник, отступая к перилам. Уткнувшись спиной в балясину он затараторил:
— Не пил он. Ночью пост стоял. Двуликий не даст соврать, мы служим справно. Ночь отстоял, сейчас кемарит, а я по привычке его так. Вместе же квасим… Не велите сечь…
— Уймись. — Оборвал парень паникующего стражника. Осознавая неспособность простолюдинов на великие дела, он не находил альтернативу поискам смысла их никчемного существования на дне бутылки. Заниматься вопросами дисциплины надлежало деревянным солдафонам, просвещенному юноше не стоило хвататься за розги при каждом удобном случае.
— Закончи рассказ. — Велел он, отмахиваясь от жужжащих мошек.
— Так нечего рассказывать-то, милорд. — Пробормотал усач, утирая пот со лба. — Папане осточертело все, он дом продал, скотину, какая была, взял мамку со мной, сел на первый же корабль до Арезарда, и поехали мы лучшей жизни искать. Вот. Я-то сам и не помню ничего, совсем малой был.
— Ясно. — Вздохнул Касиан. Разочарованный и подавленный, он юркнул в люк и начал медленно спускаться по лестнице, надеясь, что бездельники хотя бы догадаются закрыть за ним крышку. В фантазиях юноши северяне представали великими воинами и путешественниками, бороздящими океаны на чудовищных кораблях и наводящими ужас на не успевших вовремя убраться с дороги глупцов. Реальность разочаровывала. Даже флагман ее величества казался способным играючи разделаться с корытом северян. А ведь королевский флот Велии выступал исключительно в роли декорации, за всю свою недолгую историю не приняв ни единого сражения! Блажь, бутафория, атрибут власти! Никак не реальная сила!
И тем не менее на подобных судах норны ухитрялись веками разорять южных соседей. Кто знает, не отделяй Арезард чудовищный колдовской поток сотканного из магии тумана, прорваться сквозь который выходило у одного мореплавателя из трех, не разбойничали бы драккары в местных водах?
Хлопнув ладонью по лбу, Кас мысленно добавил себе ослиные уши. Огромные, оттопыренные кверху и покрытые мягкой коричневой шерсткой. Норны добрались до Арезарда! И состояли на службе у разномастных лордов, включая отца! О великих битвах могли поведать их непосредственные участники! Перепрыгивая через ступеньки, парень стрелой сбежал вниз, вспоминая, кого отрядили сопровождать сестру, а кто остался в крепости.
— Эгиль с Линой? — Крикнул он, резко останавливаясь рядом с шатающимся по двору в легкой прострации Арианом. — Уехал он с ней или нет?
— Кто-кто? — Переспросил наследник, с трудом фокусируя взгляд на младшем брате.
— Ну Эгиль! — Подпрыгнул от нетерпения юноша. В его сознании не укладывалось, как можно не знать о служащем отцу могучем воине. — Норн Эгиль!
— Не различаю их…
Не вдаваясь в долгие описания внешности наемника, Касиан махнул рукой. Буркнув что-то невнятное, он бросился к одиноко стоящему у стены крепости круглому одноэтажному зданию. Не желающие привыкать к местным избам-пятистенкам, северяне выпросили у дяди Моргана надел земли и самостоятельно возвели строение, служащее одновременно жилищем, казармой и питейным заведением. Крайне неаккуратное, а по правде даже уродливое, но довольные норны уже многие годы предпочитали тесниться в этом бараке, вместо того, чтобы съехать в нормальные дома и жить как люди. К счастью, солдаты из них выходили куда лучше плотников, и с завидной регулярностью кроша ошивающихся близ деревни вудвосов, наемники сполна отработали выделенные на постройку бревна и прочие материалы.
Поднеся кулак к изрезанной мистическими знаками наличникам, парень собирался хорошенько побарабанить по ним, но не успел даже замахнуться, как дверь отворилась, и в проеме возникла огромная фигура.
— Эгиль! — Воскликнул Касиан, поражаясь собственной удаче. — Я искал тебя!
— Замечательно. — Пробормотал старый норн практически без акцента. Единственный знавший язык на достойном уровне и способный общаться на любые темы, он регулярно выступал в роли толмача, помогая соплеменникам и поселковым выяснять отношения без помощи топоров. С легкостью отодвинув парнишку в сторону, здоровяк немного повозился с завязками штанов и, позевывая, справил малую нужду прямо с крыльца.
— Отхожее же место есть. — Попытался возразить сын графа, но наткнувшись на непонимающий взгляд, решил отложить нравоучения. Если уж дядя не привил заморским гостям какие-то понятия культуры, то ему не стоило даже пытаться. Да что дядя, сир Ирвин, грозивший лет пять назад окунуть одного из северян в выросший перед казармой желтый сугроб, добился исключительно вопроса “с кем конкретно он
