Когда Рейз вернулся в гостиную, Силана с Лиамом сидели возле ската подозрительно близко друг к другу.
Лиам рассказывал о чем-то, бурно жестикулируя. Кажется, про какой-то поединок, а Силана слушала, вежливо склонив голову.
— Понимаешь, как обидно, — закончил Лиам. — Я же правда его победил. Все видели. А потом у них будто память отшибло, и со мной снова обращаются как с ребенком.
— Ты и есть ребенок, — буркнул Рейз. Сколько там Лиаму было? В лучшем случае четырнадцать.
— Да я чуть не размазал тебя по Арене, папаша! Постыдился бы!
— Я победил.
— Обманом!
Ну да, не самым благородным способом. Но на Арене и таким было место. Рейз выжил, и ни о чем не сожалел.
— Что со скатом? — тот висел на расстоянии ладони от пола перед камином и больше не стонал.
— Он уснул, — пояснила Силана. — Спасибо, что нагрели воды. Я принесу чистое полотно и обработаю раны. Лиам, я считаю вас взрослым, — она посмотрела на пацана серьезно и добавила тихо. — И сейчас вы в гостях. Я могу рассчитывать, что вы станете вести себя достойно?
Рейз ожидал, что сопляк начнет язвить в ответ, но Лиам только кивнул:
— Не волнуйся. Я тебя понял, Силана, я ничего не сделаю.
Отлично. Теперь вместо «тетеньки» он называл ее по имени.
Когда она ушла, Рейз устроился в кресле у камина, посмотрел на пламя — не на пацана же пялиться, действительно. И сделал вид, что сидит один.
Если Лиам так хотел с ним поговорить, он мог начать свой разговор первым.
Молчание затягивалось, тяжелое и однозначно неловкое, а Рейз прокручивал в голове детали вчерашнего поединка. Он все делал правильно, Лиам просто оказался сильнее. Злиться было не на что.
— Она у тебя хорошая, — прочистив горло, наконец неуклюже начал Лиам. — В смысле, Силана.
Можно подумать, он мог говорить о ком-то еще.
— Кажется, я ей понравился.
— Даже не надейся, — разочаровал его Рейз. — Она просто вежливая. А вообще-то гладиаторов не любит. Мы для нее недостаточно благородные.
— У меня мама аристократка. Так что это только ты для нее недостаточно благородный, папаша.
Пнуть бы его от души. Или второй фингал подарить, чтобы пацан стал похож на енота.
Рейз терпеть не мог енотов.
И Лиама.
— Во-первых, меня зовут Рейз. Просто чтобы ты знал. Можешь не называть меня по имени, потому что я все равно не собираюсь с тобой общаться. Во-вторых, не важно, о чем ты хочешь попросить, я тебя сразу скажу — нет.
— Но ты даже не знаешь…
— Нет, — с нажимом повторил Рейз, чувствуя извращенное удовольствие от того, что мог так просто отказать.
— Я хотел предложить повторный бой. Сегодня вечером, ну или сейчас, мне не важно, — быстро, чтобы он не успел вставить следующее «нет» произнес Лиам.
— Все еще нет.
— Боишься меня?
Рейз посмотрел на него с жалостью. Можно подумать, у него хватило бы страху бояться всех, кто сильнее. Особенно детей.
— У тебя просто слишком поганый характер, — пояснил он. — Мы не на Арене, я не стану с тобой больше драться. Иди домой.
Лиам оглядел его паскудным взглядом, криво усмехнулся:
— Боишься. Иначе бы согласился. Да ладно тебе, это будет тренировочный поединок. Ничего я тебе не сделаю. Мне, конечно, нравится кровь, но не совсем же я больной.
— Тебе бы в палачи податься, — ласково посоветовал ему Рейз. — С такой любовью к крови.
— Ненавижу палачей. Они все мясники безмозглые, которым лишь бы издеваться над слабыми, а я режу только сильных. Слабых просто побеждаю. Ты должен был стать первым, кого бы я убил.
Вот же идиот мелкий.
— Мама тебе не говорила, что убивать плохо? — с преувеличенным любопытством поинтересовался Рейз.
— Мама говорила, что это у меня в крови. Это потому, что я сын Торна.
Он произнес это с гордостью, а Рейз подумал, что аристократы все поголовно сумасшедшие.
Мама Лиама в том числе.
— Нет, я не стану с тобой драться, — повторил Рейз. — Иди домой. Никогда не возвращайся.
— Или что? — ухмылка у пацана была такая, что ее невероятно хотелось стереть кулаком.
— Или мы позовем городскую стражу, и ты сможешь лично объяснить палачу-дознавателю, какой тот безмозглый мясник.
Рейз, к счастью, был значительно старше сопляка и умел решать проблемы, не хватаясь за меч. Лиам, видимо, понял, что Рейз говорил всерьез, потому что тут же перестал ухмыляться:
— Ладно, давай без стражи. Разберемся как мужики. Просто устроим тренировочный поединок. Я же не прошу о большем.
«Мужики», надо же.
— Ты и этого не получишь.
— Тебе что, правда не хочется взять реванш? Я же размазал тебя по Арене!
— Я все равно победил, — усмехнулся в ответ Рейз.
— Это не считается!
Но, видимо, это считалось, раз уж Лиам прибежал на следующий же день за повторным поединком.
Вернулась Силана с чистым полотном в руках и тревожно оглядела их с ног до головы, будто была уверена, что они все-таки подрались в ее отсутствие, и теперь искала новые синяки.
— Спасибо, что подождали, — тихо сказала она. И Рейз устало потер переносицу:
— Я вроде как теперь живу тут. Поэтому никуда не собирался.
— Она это мне, па… Рейз, — поспешно исправился Лиам в последний момент. — Обращайся, Силана. Я всегда готов тебе помочь. Хочешь, и раны твоему скату обработаю?
Он пригладил волосы, приосанился, выпятил тощую грудь. Рейзу снова стало за него отчаянно стыдно.
Силана, кажется, ничего не заметила. Устало улыбнулась:
— Спасибо. Просто побудьте рядом, с остальным я справлюсь сама.
Лиам немедленно передвинулся к ней вплотную. Как он там говорил про Силану? «Хорошая», да?
Пацан времени зря не терял. Это было бы даже мило, если бы не бесило так сильно.
Рейз даже подумал, что это какой-то особый талант, почти чародейская способность: рядом с Лиамом напрочь отказывал здравый смысл. Оставалось только желание пнуть посильнее.
Силана открыла небольшой флакон с зельем, который Рейз не заметил поначалу, вылила содержимое в горячую воду и принялась промывать раны ската. Тот пришел в себя, снова заскулил жалобно и принялся изворачиваться, избегая ее рук.
Лиам уверенно и решительно прижал его плавник и вдруг заговорил:
— Да ладно тебе, ну потерпи, что ты как маленький. Вот увидишь, лучше же станет. Это хорошее зелье, Силана тебя мигом вылечит.
Звук его голоса почему-то успокаивал ската, и Силана с благодарностью кивнула:
— Спасибо.
Она действовала привычно и быстро, будто не впервые. Хотя, наверное, если у ее семьи раньше были скаты, ей действительно доводилось их лечить. Ну и летать, конечно.
В детстве Рейз мечтал о таком — задирал голову вверх, смотрел на парящие в воздухе силуэты, на аристократов-наездников и думал, что ради возможности оказаться в небе стоило даже записаться в государственные агенты.
Но потом он стал старше, и детская мечта как-то перестала казаться важной. И скаты стали просто скатами — летают и летают.
Он никогда раньше не видел их так близко.
— Они любят, когда люди к ним обращаются, — сказала вдруг
