Рожденный в огне

развевались знамена Каллиполиса, уличные торговцы на каждом углу продавали рожки, и их громкие звуки доносились со всех улиц и балконов, сливаясь с воплями, песнями пьяных и обычным шумом. Повсюду звучали тосты, и эль выплескивался из кружек, оставляя липкие лужи на булыжной мостовой; транспаранты на простынях свисали из окон вторых этажей. Они гласили: «ЛАВРОВЫЙ ВЕНОК У ПРОСТОЛЮДИНА, ДА ЗДРАВСТВУЕТ РЕВОЛЮЦИЯ, ДОЛОЙ НОВЫЙ ПИТОС».

У входа в «Пьяный вепрь», после того как Крисса помогла мне спуститься со спины Рока, я запротестовала:

– Крисса, мы же давали обеты воздержания, как же теперь мы будем покупать напитки…

Крисса и Рок громогласно расхохотались.

– Доверься мне, – сказала Крисса, обняв меня за плечи, укутанные флагом, и не замечая, что я вздрогнула, – сегодня тебе не придется покупать себе выпивку.

А затем увлекла меня за собой в таверну. Свечи и фонарики освещали комнату, полную смеющихся людей, с лицами, разрисованными в цвета флага Каллиполиса. Группа музыкантов в углу била в барабаны и играла на скрипках, и это подобие музыки отзывалось во мне торжественным ритмом. Как только мы вошли, Крисса плюхнулась на ближайший свободный стул и громким голосом, которым она командовала эскадрильей со спины дракона, объявила, широким жестом указав на меня:

– Леди и джентльмены Каллиполиса, представляю вам нашу финалистку с гор!

Со всех сторон послышались оглушительные аплодисменты и крики, а Рок схватил мою руку и резко поднял ее вверх. А затем меня окружили незнакомые люди, хлопая по плечам, все еще саднившим от ожогов и драконьих когтей. Мне было больно, но я лучилась от счастья.

– Виски для горянки!

Я взяла рюмку, и от резковатого запаха виски слезы выступили у меня на глазах, и, поднеся рюмку к губам, я едва не расплескала ее, поперхнувшись. Но мужчина с жесткой бородой, вручивший мне виски, радостно поддержал меня, а все вокруг восхищенно зааплодировали.

– Первый виски Антигоне сюр Аэла!

– Выпей, милая! Выпей за Революцию!

– Еще!

А затем музыканты грянули Революционный гимн, и сложно сказать, виски ли был тому виной или же мелодия, но мурашки побежали у меня по спине, а глаза наполнились слезами, и я подняла стакан и вместе с остальными запела главную песню моей страны.

«Восстанем же, восстанем во славу Каллиполиса…»

7

Встречи для поддержания боевого духа

Ли

На первом занятии у Тиндейла я нашел в тетради с домашней работой записку.

Брат!

Я передала ему два письма – одно для тебя, если ты принял решение.

Помнишь, как в детстве мы мечтали о славе, играя в войну? Я помнила об этих мечтах, когда боролась за звание Первого Наездника Нового Питоса.

Нам с тобой о многом надо поговорить. Но прежде чем мы это сделаем, я хочу, чтобы ты знал вот что: я, твоя двоюродная сестра, родная тебе по крови, надеюсь, что ты станешь Первым Наездником, так же сильно, как надеялась на это, когда сама боролась за это звание. Возможно, это безумие, учитывая, какая угроза нависла над нами. Но правда в том, что, как бы все ни закончилось, я хочу, чтобы ты испытал этот триумф. Мой близкий человек, мой первый настоящий друг, я хочу, чтобы ты знал, каково это, когда весь мир лежит у твоих ног. И не в игре, а по-настоящему.

А потом, я надеюсь, ты сможешь представить, что можно сотворить с этой властью. Мы с тобой заберем то, что принадлежит нам по праву. Заставим этих негодяев заплатить за все, что они сделали. И все исправим.

Наших отцов уже нет в живых, но их кровь течет в наших жилах. Мы были рождены для этого.

Назови мне время и место для нашей следующей встречи.

Я получил письмо от Джулии через месяц после турнира, за неделю до очередной годовщины Дворцового дня и за две недели до Лицейского бала. Я перечитывал его, наслаждаясь ощущением соблазна, которое во мне разбудили ее слова. Они разожгли во мне прежнее горячее желание и обострили его до предела. Возможность обладать титулом Первого Наездника, по ее словам, принадлежала мне «по праву рождения». Легко было поддаться подобным мыслям.

Легко уступить такому желанию после долгих размышлений о мести.

«Мы были рождены для этого».

Я не могу придумать ничего путного в ответ, что не было бы ложью, поэтому решил не признаваться самому себе в этом соблазне. И предложил встретиться около Арки путника – специального насеста для драконов, возведенного на острове между карстовыми колоннами Нового Питоса и северным побережьем Каллиполиса. В полночь: в следующее полнолуние, за неделю до Лицейского бала.

Я убеждал себя, что совершаю это во благо Каллиполиса, хотя город об этом и не догадывается. Я внушал себе, что чем больше информации соберу о новопитианском флоте, тем лучше.

А затем я сказал себе, что непременно стану Первым Наездником, но с другой, совершенно новой целью.

Энни

Ожоги, полученные мной в полуфинале, начали чесаться, но повязки по-прежнему необходимо было менять, а раны смазывать мазью несколько раз в день. На первом дежурстве, выпавшем нам с Пауэром после турнира, я ожидала, что он не станет со мной разговаривать или же захочет отомстить. На всякий случай я приготовила настоящую боевую пику, отличавшуюся от тренировочных пик заостренным наконечником, и держала ее под рукой. Однако, когда мы вылетели из города и направили драконов к северному побережью, Пауэр подлетел поближе и стянул с головы шлем.

– Ну и какой у тебя план? – крикнул он.

Я тоже подняла забрало.

– В смысле?

Под нами расстилались поля, изумрудные от пробивавшихся из земли летних посевов, то тут, то там посреди игрушечных деревенек виднелись шпили драконьих насестов с колоколами и потушенными маяками.

– Как планируешь победить Ли? В финале. Я мог бы потренировать тебя.

Я расхохоталась. Последний раз, когда мы вместе были в воздухе, когти Итера разорвали мое плечо и бок Аэлы в нечестной схватке, после которой мы еще окончательно не оправились. Ожоги ужасно чесались, и чтобы сидеть спокойно в классе или в седле, мне требовалось прикладывать немалые усилия.

– Думаешь, я стала бы тренироваться с тобой?

Пауэр зажал поводья в руке и, слегка обернувшись ко мне, поднял бровь.

– Тебе бы это не помешало. Если хочешь победить его. Я мог бы научить тебя правильным всплескам эмоций, тебе бы это пригодилось. Мы можем начать после Лицейского бала. Тогда все станет понятнее с графиками.

Для выпускающихся золотых студентов Лицейский бал был ознаменованием их перехода в число полезных членов элиты; для стражников же в этом году он должен был стать дебютным выходом в золотое общество. А пока профессора давали задания и проводили экзамены, которые стражники, несмотря на серьезные военные и публичные обязательства, должны были сдать.

– Тебе придется хорошенько подготовиться к этому турниру… Ли ведь неплох, – добавил Пауэр. Конечно, его высказывание было чересчур сдержанным, но