– Ли, что нам?… – крикнул кто-то изнутри.
– Все приказы будут уже в воздухе, а пока что переодевайтесь, бегите к воротам и не волнуйтесь… – крикнул я и обернулся к Криссе.
Ее прическа растрепалась, локоны спутанными прядями рассыпались по плечам, в темном коридоре ее платье казалось черным. Глаза Криссы расширились, она тяжело дышала.
– Что, если уже слишком поздно? – спросила она.
– О чем ты говоришь…
– Что, если это выжигание? Истребление людей? – Она обхватила себя руками за талию, пытаясь отдышаться. Кор придержал ее за локоть. – Ли, если они уже…
Если они уже сожгли наши земли. «Пламени одного дракона хватит, чтобы сровнять город с землей». Что обнаружит эскадрилья Криссы, когда они прибудут на место? Драконов, поджидающих их, или сожженные деревни?
– Если это действительно так, спуститесь вниз и заберите всех, кто уцелел в пожаре.
Этому нас тоже учили. Услышав от меня этот приказ, Крисса тут же пришла в себя, успокоилась, и к ней вернулась прежняя решительность.
Войдя в арсенал, мы принялись торопливо переодеваться. У многих наездников, в спешке прибежавших сюда, не оказалось нижнего белья, но в этот момент нам было не до церемоний. Крисса уверенно стянула с себя платье с таким видом, словно была в комнате одна. Краем глаза взглянув на нее, я заметил красную полоску на ее шее и понял, что это след от наших объятий, но воспоминание об этом мгновении сейчас казалось далеким и совершенно неважным.
Дверь распахнулась, и в комнату вбежали Энни с Даком. Ее волосы спутались, рукава платья сильно помялись. Мне пришло в голову, что, возможно, они с Даком не теряли времени даром, как и мы с Криссой, но в этот момент она подскочила к своей кабинке, вытащив огнеупорный костюм, и принялась неловко шарить пальцами по спине в поисках застежки, чтобы расстегнуть платье. И беспомощно выругалась.
– Ли… – прошипела она.
– Дай мне свой кинжал.
Я разрезал платье у нее на спине, роскошная ткань порвалась, словно тонкая бумага. Она со злостью отшвырнула его и принялась натягивать костюм. Я отвернулся, чтобы не видеть ее наготу. Мы одевались, избегая смотреть друг на друга.
– В какой из передовых отрядов ты меня поставишь? – бросила она через плечо.
Я вспомнил побледневшее лицо Криссы, когда она произнесла слово «истребление».
«Мы нападем первыми, чтобы посеять страх».
Сколько времени прошло с того момента, как загорелся первый сигнальный маяк? И когда вспыхнул последний? Есть ли вероятность, что новопитианцы еще там? Энни могла принести огромную пользу в бою. Но если это истребление? Выжигание? Сможет ли Энни, которая изо всех сил вцепилась в мою руку, увидев, как Дака обжег горячий пепел молодого дракона-грозовика, выдержать вид опустошенных драконьим пламенем земель? Особенно после того, что ей когда-то довелось пережить в Холбине.
Нет. Я должен избавить ее от этого.
И я резко ответил.
– Нет, вы с Пауэром останетесь прикрывать город с частью эскадрона. Кто-то должен его защищать.
Произнеся эти слова, я сразу понял, как их воспримет Энни: оборона города всегда входила в обязанности Альтерны. Она замерла, стиснув руками свою кирасу. Несколько секунд я наблюдал, как она сжимает и разжимает пальцы, ухватившись за пряжки и учащенно дыша. А затем она подняла голову и взглянула на меня.
Первым заговорил Пауэр. В отличие от нас с Энни, он говорил так, чтобы все вокруг услышали. Он стоял неподалеку, между скамьями, разделявшими раздевалку для аврелианцев и грозовиков, собираясь натянуть на себя кирасу.
– Ты уже приказываешь Антигоне держать оборону? Это что, шутка? До финала турнира еще две недели, Ли.
Пауэр с отвращением уставился на меня. Я давно привык к такой реакции, но попытка втянуть сюда Энни меня удивила.
Однако он выбрал совсем неподходящее время для этого.
Услышав брошенный им вызов, наездники, собравшиеся в арсенале, умолкли и принялись обмениваться взглядами. Энни по-прежнему не сводила с меня своих карих глаз, ее губы слегка приоткрылись. Когда она наконец заговорила, ее голос звучал едва слышно, словно она не хотела, чтобы наш разговор слышали другие, несмотря на сцену, которую устроил Пауэр.
– Я хочу участвовать в контратаке.
Я тоже понизил голос. И прошипел слова, которые хотел донести до нее:
– Уже слишком поздно для контратаки.
Энни смотрела на меня, хлопая глазами. Казалось, она прочитала мои мысли. Поняла, что я говорил о выжигании.
Однако для меня стало полной неожиданностью, когда разочарование на ее лице сменилось кривой ухмылкой, словно она вдруг поняла что-то, что было неведомо мне. Словно я каким-то непостижимым образом причинил ей невероятную боль. Но она не стала ничего объяснять, а лишь вздохнула, по-прежнему глядя на меня с болью и удивлением, и прошептала:
– Слушаюсь.
А затем отвернулась и принялась резкими движениями затягивать пряжки на своем огнеупорном костюме.
Пауэр, не скрывавший, что все это время прислушивался к нашему разговору, презрительно фыркнул у меня за спиной, и я едва не подпрыгнул на месте от неожиданности.
– Так вот в чем дело, – громко сказал он, ухмыляясь. – Дело в прошлом Энни? Какая наглость с твоей стороны, Ли…
Стражники снова начали поглядывать на нас. Кор, услышавший резкий выпад Пауэра, перестал одеваться, стоя в своей кабинке неподалеку, а Крисса, глядя на меня, нахмурилась, и я понял, что она не считает меня правым в этом споре. Но я был слишком зол, чтобы обращать на это внимание. Все, что происходило между мной и Энни, их не касалось, и Пауэр понятия не имел, о чем говорит…
Я впился пальцами в защитные щитки, которые закреплял на ноге, и стиснул зубы. Но прежде чем я успел ответить, Энни подняла голову и обернулась к Пауэру:
– У нас есть приказ. Город необходимо оборонять. Одевайся.
К моему удивлению, Пауэр не стал спорить с ней.
Крисса привела в порядок свое обмундирование раньше остальных наездников своей эскадрильи, и ее зычный голос наполнил комнату, когда она направилась к выходу.
– Поторапливайтесь, ребята! Берем оружие, щиты, фляги!
В свете занимающейся зари наездники группами собирались около ворот арены, драконы появлялись из пещер, и всадники тут же запрыгивали в седла, а смотрители помогали им закрепить ремнями ноги в стременах и подтянуть подпругу. Первым отбыл эскадрон небесных рыб. Когда они скрылись из вида, мы с Кором принялись отправлять наших наездников. И, наконец, я запрыгнул в седло Пэллора и, взлетев, оставил внизу Энни, стоявшую с безучастным лицом среди тех, кто остался оборонять город.
Она думала, что способна выдержать зрелище свирепого выжигания? Отлично. Но ей не следовало думать, что я пощажу ее гордость, когда на кону жизни жителей Каллиполиса. У меня есть заботы поважнее, чем
