На самом деле сейчас я беспокоился о своей семье. Это осознание пришло ко мне лишь в воздухе.
Да, скорее всего, произошло выжигание. Но что, если нет? Что, если мы не опоздали, и там нас поджидает Джулия верхом на своем драконе, или Иксион, или какой-нибудь потерянный друг или родственник…
«Как я тогда поступлю?»
ЭнниКогда мы с Пауэром приземлились на крепостной вал, чтобы вести наблюдение, я вспомнила, что причина, по которой мы оказались неподалеку от Крепости, никак не связана с тренировками. И это было впервые. В предрассветных сумерках я различала лишь Крепость и окружавшую ее стену, которые неровными силуэтами вырисовывались на фоне серого неба. Раскинувшийся внизу город казался игрушечным. Над миниатюрными крышами возвышались крошечные шпили, река искрилась в первых лучах солнца, пойменные луга голубыми лентами сбегали к морю на востоке, а на западе вздымались горы. Мы наблюдали, как наша флотилия направляется к маякам, сияющим на севере, их крылатые силуэты постепенно превратились в точки на горизонте.
Я смотрела на них, вспоминая лицо Ли, когда мы впервые увидели новопитианскую флотилию.
И теперь этот парень, чье лицо озарила тоска при виде наших врагов, приказал мне ждать здесь, а сам отправился навстречу к ним.
Он был прав. Возможно, уже слишком поздно. И мне было бы весьма тяжело увидеть то, что произошло.
Однако ситуация все равно оставалась абсурдной, потому что Ли, даже зная об угрозе, нависшей над нами со стороны его родственников, ставил под сомнение мою способность противостоять им.
Как часто я жаждала тепла и участия этого человека? И насколько все было проще в Элбансе, когда мы были детьми.
Но теперь я по-настоящему поняла, каково это – быть ненужной.
Потому что одно дело – когда тебя списывали со счетов Горан, Министерство Пропаганды, преподаватели или чиновники, с которыми мы проводили совещания.
И совсем другое дело, когда тебя списал со счетов сам Ли.
И дело было вовсе не в уязвленной гордости.
Сумеет ли он сохранить свою верность Каллиполису, если окажется, что время еще не упущено и Ли встретится лицом к лицу со своей семьей? И если он не справится, кто остановит его, если меня не окажется рядом? Кто из нашего флота сможет противостоять Ли, если он решится на измену?
Я должна быть там.
Пауэр молча стоял рядом со мной, и я чувствовала, что он с нетерпением ждет, когда я наконец заговорю с ним. Я обернулась и взглянула на Аэлу, и ее присутствие ободрило меня. Я коснулась ее крыла, и она в ответ повернула ко мне голову. Ее огромная рогатая голова заслоняла крепостной вал, город, раскинувшийся внизу, и розовую полоску горизонта. Я заглянула в ее золотистые глаза, и перед моим мысленным взором возникло видение из прошлого: я увидела отца, услышала его хриплый голос, доносившийся из другой жизни, его резковатый акцент, который я сама утратила много лет назад.
«Видишь, Энни, они радуются, наблюдая, как мы опускаемся на колени и склоняем головы, и думают, что мы сдались. Но они не понимают, что ты способен думать, встав на колени, так же ясно, как и когда выпрямляешься в полный рост».
Присев передо мной на корточки, он большой мозолистой рукой приподнял мой подбородок, заставив взглянуть на него. Я увидела россыпь морщин вокруг его глаз, хитрую улыбку человека, который, как мне тогда казалось, всегда будет рядом, чтобы защитить.
А затем видение исчезло, и я наконец все поняла.
Отец учил меня той смелости, которая была понятна и удобна ему. Смелости думать, стоя на коленях. Иначе он не мог.
Но сегодня, когда я стояла перед Ли сюр Пэллор, я поняла, что покончила с представлениями отца о смелости. Я осознала, что испытал сын Повелителя драконов, услышав: «Слушаюсь». Эти слова до смерти наскучили ему, и его мутило от них, как от прокисшего молока. И тогда я решила, что, если мне самой не нравится, как звучат эти слова, только в моих силах что-то изменить.
Я больше не собираюсь стоять на коленях. Пора выпрямиться во весь рост, думать с гордо поднятой головой.
Пауэр по-прежнему молча стоял рядом со мной. В свете разгоравшегося дня он уже не казался бесформенным силуэтом, его фигура четко выделялась на фоне большого тела Итера. В глубине души я все еще злилась на него. Однако уже начала понимать, что мое личное отношение к Пауэру больше не имеет значения.
– Когда ты сможешь потренироваться со мной?
Пауэр ничем не выразил своего удивления или радости. Его лицо казалось бесстрастным.
– Завтра. Перед дежурством. У меня найдется время.
– Отлично. Тогда и начнем.
ЛиВпереди показалась береговая линия, серо-голубая в предрассветных сумерках. На краткий миг я с ужасом подумал, что линия сигнальных маяков ведет к форту Арону и городку, расположенному в бухте Арона, одному из самых густонаселенных центров северного побережья. Но потом заметил, что цепь маяков проходила мимо города. В километре от форта, в море, ярко пылал остров. Пламя озаряло бухту.
И больше ничего: серое море на горизонте, ни следа вражеских драконов, ни языков пламени, призывающих наших молодых драконов на бой с настоящими боевыми соперниками.
Они просто подожгли остров и скрылись.
И какая-то часть меня, слабая и трусливая, ощутила облегчение.
Когда мы приблизились, мне в ноздри ударил запах. Головокружительный запах серы. Запах, который я не чувствовал уже много лет: драконье пламя.
Я подтолкнул Пэллора, заставив его нырнуть вниз, и повел на снижение эскадроны аврелианцев и грозовиков. Черные крылатые силуэты парили над пожарищем. Эскадрон небесных рыб уже прибыл на место. Остров был крошечным и малонаселенным, и все его немногочисленные лачуги были объяты пламенем. Спасательные лодки, гражданские суда и военные корабли из Арона сгрудились на безопасном расстоянии от берега, и Крисса на своем драконе металась между ними и горящим островом, перевозя тех, кому еще можно было помочь.
Срезав ремни на стременах, я выпрыгнул из седла. Языки пламени все еще лизали здания вокруг нас, деревянные стены трещали, взрываясь снопами искр, и отовсюду раздавались крики стражников, искавших тех, кто выжил. Даже в огнеупорном костюме и с опущенным забралом на шлеме я почувствовал головокружение от дыма и, закашлявшись, уже не мог остановиться.
– Ли… сюда…
Лотус и Дак из последних сил пытались оттащить упавшие, еще тлевшие балки от входа в горевшее здание. Когда мы наконец расчистили проход, внутри послышался громкий треск, и пол провалился. Дак заслонил ладонью забрало своего шлема, собираясь войти, но я остановил его.
– Это бессмысленно. Нет.
– Там остались люди, Ли. Мы слышим их.
Но он замер, когда снова послышался ужасный треск и сгоревшая крыша обвалилась. Я оттащил его в сторону.
– Слишком поздно, Дак.
ЭнниСолнце поднималось над городом, пылая в унисон с моим чувством беспомощности. Нет
